Главная Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы
Игры Юмор Литература Нетекстовые материалы


Диэр

Черное небо

(сюжет для Корли)

Бывает так, что совсем не хочется что-либо делать... разве что - выйти на улицу под дождь. Пройтись по улице, прямой, словно нарисованной по линеечке. Отстраненно и чуть пренебрежительно глядя вокруг расфокусированным взором (иногда приятно замечать, как кого-то из них такой взгляд, случайно скользнувший у них по лицу, обидно задевает).

Дождь, косой такой и странный, льет, льет не переставая...

Зайти в кафе. Заказать кофе и булочку с лимоном. Сесть, пить кофе, медленно цедя каждый глоток, глядя, как напротив "твоего" окна в сумерках зажигается реклама. Запоминать все оттенки неба, чернеющего все быстрее и быстрее - зима, зима.

"О Город Слез, мечта мечта,
Контрольно-пропускной режим.
Раскрась его во все цвета -
Вовек не станет он цветным..."

Мурлыкать себе под нос или просто внутренне. Закрывая глаза, абстрагируясь. Немножко "накручивая" себя, отбрасывая плоть и память, оставаясь в состоянии чистой души. Чтобы очнуться - внутри той темноты, что живет под сводами черепа. На стыке иных миров.

И совсем не нужно умирать. Из-под черного неба очень хорошо убегается в себя.

Или в ряд очень "игровых" ситуаций по жизни, которые можно легко создать, если захотеть побыть игротехником. Люди любят неожиданные высверки.


... Случайно, в компании коллег и их знакомых, будучи под шафе, раскрутиться на неожиданно ролевой сюжет: на спор, "на слабО", эстетики момента ради. Само пространство у Стрелки Васильевского Острова располагает к таким шуточкам: найти взглядом чужую одинокую девушку, стоящую у колонны, пьющую пиво и поглядывающую на часы с заметной досадой, быстро подойти к ней - налететь! - пасть на одно колено, в снег, плевать на джинсы, протянуть открытую ладонь:

- Леди, здесь, перед небом и землей, перед пятью свидетелями (которые стоят и давятся сдерживаемым смехом, довольные разыгрываемой картиной), перед камнями этого города, перед прошлым его и будущим - я прошу Вашей руки!

Девушка смотрит на меня, ошарашенно не трогаясь с места, и думает, кто тут сошел с ума: я или она. Мне смешно и по-своему неловко, но сцену надо доиграть. И доиграть красиво: я поспорила на чашку кофе, что меня не пошлют к чертям и не поднимут на смех.

- Э-э... Вы уверены, что не ошиблись?.. - наконец находится она.

- Уверена ли я? О, леди!.. Я дала обет просить руки прекраснейшей из смертных дев, и я не смею его нарушить! - только не засмеяться, только не сейчас, это будет, конечно, закономерно, но неуместно...

Девушка тихо прыскает, кажется, она понимает, наконец, что выпили мы "для запаха, дури и своей хватает", но - черт побери, ее зацепило, она решается подыграть:

- А может быть, не так, сходу, сразу, радикально? - улыбается она. - Может быть, сэр Ланселот, Вы отслужите мне хотя бы лет десять - и совершите во имя мое хотя бы двенадцать подвигов?

- Давайте! Как скажете! - я бодро подскакиваю с колен, лезу в сумочку, достаю тетрадь и ручку: - Леди, во-первых, скажите мне Ваше имя, чтобы я знала, во имя кого мне должно совершить свои подвиги. Во-вторых - Ваш номер телефона, чтобы я знала, куда мне позвонить через десять лет!

Всеобщие апплодисменты. Мы обмениваемся взглядами с моей случайной Гвиневерой - и прекрасно понимаем, что все это было на редкость глупо, хоть и симпатично. Так, подарить воспоминание ближнему своему...

Прощаемся, обмениваясь рукопожатиями.


Даже пять лет назад - все было немного светлее и чище. Возможно, не был еще растрачен лимит удач. Возможно, небо было добрее и ангелы трезвее, "трава зеленее и волны выше". Но мы встречались на квартирах - с верой в нас, таких юных и причастных к общей сказке. Мы еще не умели предавать и забывали свои паспортные имена, свои земные судьбы и обязанности перед социумом с его "облико морале". Никто из нас не хотел думать о том, что можем - разойтись, разъехаться по разным городам, вспоминая ближних своих недобрыми словами... из-за какой-то ерунды, которую не удержала память.

И ладно. Так даже лучше. Нам остались воспоминания... лучше, чем разочарования. И в памяти сохранилась - общность, а не причина разрыва. Ветер с Невы, как мне кажется, иногда приносит в мой дом - сквозь ночь и дождь - ваши голоса. Друзья мои.

В наших сказках друг о друге мы прикрывали друг другу спины, исцеляли раны ближних наложением рук, были терпеливы, внимательны, сосредоточенны и спокойны. И что с того, что здесь и сейчас нам всего этого не хватало... сказка была чище и выше мирской суеты. Мы этого не поняли, не простили друг другу несоответствий и как-то нелепо и печально разошлись, бросая в лицо обвинения класса: "Ты изменил себе же самому! Я отомщу тебе - за тебя же!" О, юности свойственен гнев, свойственен порыв и благословенная своей чистотой жестокость. Остались раны... но прошлое вспоминается с любовью и благодарностью. За то, что вообще - что-то было до линии шрама, перечеркнувшего легенду.

В юности кажется, что все очень просто, мир велик и прекрасен, не эти лица - так другие... это с годами приходит горечь понимания, граничащего со страхом потерь: тому, с кем ты через минуту можешь разойтись - или не разойтись, это уж как терпимости хватит - ты уже никогда не найдешь замены на земле. Ergo, все благословенно: и юность, и зрелость. За чистоту иллюзий и мудрость взора.


Я листаю старые дневники пяти-шести-семилетней давности... и вспоминаю лица. Вспоминаю квартиры, рисунки на обоях, телефонные звонки в шесть часов утра - без особой надобности, романтики ради. Вспоминаю голоса струн и звон бокалов. Вспоминаю фенечки и вышивки, случайность мелких даров и вкус чая с травами.

- Друзья мои, - как в тишине пустой квартиры гулко и глухо звучит мой голос, это все дурная привычка одиночества - разговаривать с собой, - друзья мои, мы подарили друг другу воспоминания. Мы подарили друг другу сказки, но путь у каждого свой... и они разошлись, наши пути. Я желаю вам счастья на ваших дорогах, желаю восточного ветра в лицо и ясных рассветов, и не держу на вас обиды за то, что все закончилось. Всему когда-нибудь свойственно кончаться. Главное - будьте любимы.

Недоговоренное - лучше не вслух, слово вещно, мысль крылата: не уходите, не умирайте, светитесь, как светились раньше. Не ломайтесь, не теряйтесь, не разочаровывайтесь. Мир несовершенен, значит - незавершен, в этом его свобода и его спасение. Солнце светит всем и звезды всегда наши. Этого у нас не отнимет никто, пока жива вера, пока жива сказка. Пока живы они, жива наша общность, живо наше - "мы", даже если мы слышать не можем друг о друге.

... Но ведь - придем на помощь друг другу, как предписывает нам наша сказка и наша воля, если - грянет гроза? Я - приду... даже если не позовете, не простите, не вспомните.


Закрываю глаза. И вижу черное звездное небо - близко-близко. У каждой звезды свой цвет и свой голос. Они смеются.

Слышу голоса ручьев и шелест листвы. Это ручьи и деревья иного мира, того, который был нашим, того, который у нас никто не властен отнять. Может быть, там даже помнят нас. Под черным ночным небом расцветает папоротник.

Слышу барабанный стук дождя по подоконнику. И этот мир - тоже наш. По праву любви. Если полюбим.

- Звезды в ладонях твоих. Солнце во снах твоих и ветер в волосах...

Засыпаю.

Утро будет весенним... остальное неважно. Каждый, наверное, по-своему любит черное ночное небо в начале марта.


11.03.2004