Главная Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы
Игры Юмор Литература Нетекстовые материалы


Эйлиан

Предисловие автора. Прошу извинить за фактографические неточности. Я очень надеюсь, что не задеты ничьи личные интересы. В конце концов, сие есть в каком-то смысле художественное произведение. Любые поправки принимаются с благодарностью. E.I.

Приключения Эйлиан Инглориэль в Средиземье II эпохи, которое было под Шаховской в лето от Р.Х. 1994-ое

I. Линдоринанд

Происхождением Эйлиан в Линдоринанде - Лориэне - мало кто интересовался. Да, она была из Нолдор, а Нандор Нолдор не жаловали, но с тех пор, как после гибели Нимродэль верховной жрицей Воды стала полу-Нолдэ Митреллас, о неприязни к Нолдор стали потихоньку забывать.

Эйлиан была благодарна Митреллас за позволение пожить в Линдоринанде. У нее все было в прошлом - блеск дворцов, красота и отвага, дружба и любовь. Как случилось, что леди из Нолдор стала бродяжкой? Ее не спрашивали, а она не стремилась рассказывать. Пройдет месяц или год - Эйлиан уйдет из Линдоринанда, и будет лучше, если ее историю там как можно быстрее забудут. Сейчас ей нужно было только отдохнуть.

Ее искусство - ткачество и вышивание - мало кому нужно было в Линдоринанде. Она стала ученицей лесоведа. Ее учила одна из Нандор по имени Лаурин. Эйлиан это занятие нравилось: бродить по лесу - не все ли равно, искать что-то или нет!

Из живущих в Линдоринанде ее внимание остановила одна женщина. Как и Эйлиан, она была пришлая; как и Эйлиан, она была из Нолдор. Но она ничего не помнила: кто она, откуда, где ее родня. Она называла себя Эльвэт - Звездная Тень - и первым ее воспоминанием были подземелья Ангбанда.

Эйлиан узнала эту женщину. Давно, еще когда Осада Ангбанда не была прорвана и на земле Белерианда был мир, они встречались. Эйлиан могла бы рассказать Эльвэт кое-что об ее прошлом, но та, кажется, не стремилась к этому.

II. Нолдор

Весной в Лориэн пришел морийский гном.

- Нет ли у вас молока? - спросил он. - У нас двое подкидышей. Без молока они умрут.

Молока в Лориэне не было. Но зато были деньги - странное изобретение Смертных. Неподалеку была ферма Беорнингов, а у них наверняка молоко было. И делегация Эльфов, схватив несколько серебряных монет, отправилась к Беорнингам.

Эйлиан пошла с ними. Молоко на ферме оказалось, гномские найденыши были спасены.


"А у нас двое Нолдор из отряда Келебримбора!"

Эйлиан не обратила внимания, кто ей это сказал. Счастье захлестнуло ее. Она быстро вышла на поляну, где гости ожидали возвращения Митреллас.

- Привет вам, - обратилась она к пришельцам. - Я рада после долгих лет вновь увидеть родичей. Я - тоже Нолдэ.

- Из какого ты народа, леди?

- Из народа Финарфина.

Нолдор переглянулись. Даже если бы Эйлиан не знала, кто такой Келебримбор, Звезда Феанора на туниках пришельцев сказала бы ей, к какому народу они принадлежат.

Они поняли ее тревогу.

- Старые распри забыты, - улыбнулись они. Так только Нолдор умеют улыбаться: одновременно ласково и властно.

- Могу ли я узнать ваши имена?

- Меня зовут Хвэста, - ответил один из них, - а его - Гейлин из Перворожденных.

- А я Эйлиан.

- Эйлиан? Красивое имя, - сказал Хвэста. - Радостно повстречать родню в этих диких краях.

- И вы не боитесь ходить по дорогам?

- Чего нам бояться? Да и кони у нас быстрые.

- Что же привело вас в эти земли?

- Мы прослышали, что где-то неподалеку, у подножия гор, есть маленькая страна - Эрегион. Мы ищем ее, потому что нам нужны руды и уголь. Мы надеемся договориться с Нандор Эрегиона, чтобы они позволили нам работать в их стране. Ты не знаешь дороги в Эрегион?

- Нет, - вздохнула Эйлиан. - Я только слышала, что Эрегион находится по другую сторону Мглистых Гор, почти напротив Лориэна.

- Мы обошли все Мглистые Горы кругом, - сказал Хвэста. - И ничего не нашли. Дорогу сюда нам указала та, что называет себя Эльвэт. Если мы не найдем Эрегион в скором времени, мы вернемся к Келебримбору.

- Вы можете взять меня с собой? - спросила Эйлиан. (*1)

- Конечно, - ответили Нолдор.


Вернулась Митреллас. И с порога напустилась на присутствовавших:

- Как, вы до сих пор не пригласили гостей к столу? А ну-ка быстро!

Эйлиан отошла. Беспричинные вспышки гнева Митреллас она предпочитала пропускать мимо себя.

Посланцы Келебримбора побеседовали с Митреллас, выразили ей свое почтение и собрались уходить.

- Я тоже ухожу с ними, - сказала Эйлиан.

III. Дорога

Путь был долгим. Эйлиан ехала на лошади то с одним, то с другим. Прохожие завистливо смотрели вслед: быстрые кони были редким явлением на дорогах.

- Где же живет лорд Келебримбор? - спросила Эйлиан.

- Далеко на западе, рядом с Серебристой Гаванью, - отвечали ее спутники.

Они устали и проголодались. И, когда впереди замаячил трактир, все трое обрадовались.


Трактир "Вечный Зов" был почти пуст. Двое-трое молчаливых посетителей грелись у очага.

Один из них - эльф в черной истрепанной одежде - подошел к стойке. Эйлиан взглянула на него рассеянно: устала в пути. Но его лицо было знакомо ей, хоть и изменилось за тысячу лет.

Босой оборванец с безумным взглядом.

"Невероятно. Может ли это быть? Тысяча лет безумия... Я быстрее готова поверить в совпадение, в случайное сходство. Но это лицо, и эта манера держаться, которую даже безумие не в силах изменить!" (*2)

Спутники Эйлиан тоже приглядывались к бродяге.

А он, покончив с завтраком (откуда у такого оборванца деньги!), присел у очага и снял с плеча арфу. (*3)

"Когда златые дерева
Обнимет юная листва..."

Эйлиан вздрогнула - она узнала этот голос.

И все в трактире замерли, слушая его.

А он, закончив эту песнь, пел другую - о реликвиях воинской славы давно ушедшей Первой эпохи.

Настало время уходить.


И вновь перед Эйлиан, Хвэстой и Гейлином лежит дорога.


Недалеко от трактира повстречался им Ульфин из Амон Ланка.

- Эльфы... - процедил он. - Ваш Элронд - трус! Ему сейчас прямо посреди Серебристой Гавани сказали, кто он есть, и он отказался драться!

Нолдор на эту наглость промолчали. Им просто неохота было связываться с наглецом. Ульфин еще что-то поорал и пошел своей дорогой.


- У нас совсем нет продовольствия, - говорили Эйлиан ее спутники. - Мы недавно живем здесь, и у нас ни еды, ни руды, ни угля! Среди нас даже некому заниматься заготовкой дров, из которых можно было бы делать уголь.

- Так что же вы молчали в Лориэне! - воскликнула Эйлиан. - А чем вы могли бы расплачиваться?

- Изделиями из металлов. Любыми, - сказали Нолдор. - Мы все - кузнецы и ювелиры. Но у нас сейчас даже руды нет.

Вот когда Эйлиан порадовалась, что она - ученица лесоведа!

- Слушайте, - сказала она, - в Лориэне продовольствие есть. Там этим живут. Руды у нас нет, но, возможно, представится случай купить у гномов. Но наш кузнец малоискусен, и он у нас один, так что нам очень не хватает оружия и изделий из металла. Думаю, что можно будет договориться об этом с госпожой Митреллас. Кроме того, я сама в скором времени смогу заниматься заготовкой дров и даров леса. Если лорд Келебримбор позволит, я могла бы остаться с вашим родом. Я хочу вернуться к Нолдор.

IV. Внук Феанора

И вот наконец синий флаг Серебристой Гавани.

Открытое, выжженное солнцем пространство. Роскошные шатры. Костры, вокруг которых множество народу. И все это огорожено мощной стеной с высокими воротами.

Такова Серебристая Гавань - оплот Эльфов. Эйлиан слишком привыкла к лесной жизни, чтобы не порадоваться, что она не живет в этом оплоте. Лучше рисковать на лесных дорогах!

А невдалеке был лес, и в этом лесу стоял каменный дом. Там и жили Нолдор Келебримбора.


Эйлиан, смущаясь, вошла в дом. У очага сидели с десяток Нолдор, среди них две девушки. Вернувшихся приветствовали со сдержанной радостью:

- Нашли?

- Нет, - ответили Хвэста и Гейлин. - Не нашли. - И, обращаясь к черноволосому эльфу у очага - Келебримбору! - Тут с нами девушка...

Келебримбор обернулся к Эйлиан:

- Приветствую тебя.

- Я имею честь говорить с лордом Келебримбором, не так ли? - спросила Эйлиан. - Я Эйлиан из Нолдор. Много лет я не была со своим народом. Ныне же встретила я двоих сородичей, и они привели меня сюда. Я узнала от них, что у вас нет еды, руды и угля. Это так?

- С продовольствием трудно, но пока мы справляемся, - отвечал Келебримбор. - А вот руды и угля действительно нет.

- В Лориэне, где я жила последнее время, продовольствие есть. Если будет нужно, можно договориться с Владычицей Митреллас о торговле. Кроме того, в Лориэне есть уголь.

- Что ж, мы будем иметь это в виду.

- Что до меня, - продолжала Эйлиан, - скоро я сама стану лесоведом и смогу заниматься заготовкой дров и сбором даров леса.

- Здесь? На нашей территории? - обрадовался Келебримбор.

- Да - если вы позволите мне жить у вас.

- Прекрасно. Тогда приходи, когда закончишь свое обучение.

Эйлиан обрадовалась. Возможно, она все-таки вернется к Нолдор, пусть не к народу Финарфина.


Келебримбор пригласил Эйлиан к столу.

За обедом (который готовился примерно в двадцать рук, и Эйлиан вместе с девушками-Нолдор тоже принимала в этом участие) Хвэста и Гейлин отчитывались о своем походе.

- В трактире видели кого-то похожего на Маглора...

Келебримбор нахмурился.

- Я отрекся от своего отца, - сказал он. - И не имею желания вспоминать о прошлом. Я бы не хотел иметь дело с Маглором.

"С одной стороны, он прав, отрекшись от Куруфина, - подумала Эйлиан. - А с другой, жестоки его слова. Впрочем, Келебримбор не видел его таким, каков он теперь..." (*4)

Хвэста сказал:

- Он выглядел так, что, похоже, ему уже давно все безразлично.

- Неважно, - ответил Келебримбор. - Я занимаюсь Искусством и не хотел бы вспоминать о том, что связано с прошлым.

"Келебримбор боится Проклятия."


- Лорд Келебримбор, прежде чем я уйду назад, ты позволишь мне заглянуть в твою библиотеку?

Келебримбор, кажется, немного растерялся.

- Я скажу тебе одну вещь, которая, может быть, заинтересует тебя. От гномов Белых Гор дошли вести, что в 288 томе сочинений Йаванны (*5) есть Третье Заклинание Огня.

Келебримбор подумал.

- Хорошо, - сказал он. - Все, что ты сможешь прочитать, смотри. Может быть, ты слышала что-нибудь о том, что говорится в этих свитках?

Так Эйлиан скопировала три свитка. Правда, Келебримбору она ничего не смогла по их поводу сказать.

V. Сын Феанора

Настало время уходить. Эйлиан почти не помнила дороги, да и страшно ей было. Одна из девушек-Нолдор (это были сестры-близнецы Аэлин и Вильварин) взялась проводить ее. На лошади не так страшно.

Но, только они вышли со двора, Эйлиан остановилась, как вкопанная.

- Благодарю тебя, - сказала она спутнице, - я найду дорогу сама. Прости.

Навстречу, никого не замечая, шел Маглор.

Он прошел мимо. Эйлиан последовала за ним. Аэлин (а может быть, Вильварин) смотрела на это с изумлением.


Безумец шел так быстро, что Эйлиан не успевала за ним. И тогда она осмелилась окликнуть его:

- Стой, странник. (*6)

Он обернулся.

"Помнит ли он, кто он такой?"

- Кто ты?

- Эльф.

- Как зовут тебя?

- Не помню.

"Я-то помню..."


- Где твой дом?

- Везде и нигде.

- Давно ли бродишь ты так?

- Много сотен лет.

- Я тоже странница, - сказала Эйлиан. - Позволь мне пойти с тобой.


Неподалеку было еще одно поселение.

Эйлиан и Маглор подошли к воротам.

- Кто вы такие? - окликнули их.

- Эльфы, - сказала Эйлиан. - Куда мы пришли?

- Здесь живут эльфы Элронда, - ответили ей.

Их впустили. День был жарким, хотелось пить. Утолив жажду, Маглор запел. Это вновь была песнь о древних воинских реликвиях.

Когда песнь кончилась, кто-то из хозяев попросил певца повторить ее, желая записать. (*7)

- Я уже не помню ее, - отвечал Маглор. - Слова приходят ко мне, и я пою, а потом забываю.


Эйлиан не хотела называть своему спутнику его имя. Она боялась причинить ему этим боль. Вообще, она не сомневалась, что ему за тысячу лет не раз называли его имя, и если он не помнит его, значит, ничего хорошего для него в его имени нет. Но как-то его называть нужно.

- Ты позволишь мне дать тебе имя? - спросила она. - Просто, чтобы называть тебя?

Маглор кивнул.

- Я назову тебя Хэльнар, "Замерзший Огонь", - сказала она. (*8) - Примешь ли ты от меня это имя?

- Если не забуду, - тихо ответил он.

- А меня зовут Эйлиан, - сказала она.

- Постараюсь запомнить.

Хельнар - так звали брата ее отца. Но значение было другим - "Небесный Огонь". Эйлиан не хотела совпадений, но другим именем она не могла назвать Маглора. Таким он и был - замерзшее пламя. Можно ли отогреть его? Сама она вряд ли сумеет - слишком мало тепла осталось в ее душе. Может быть, кто-то другой?

Например, Эльвэт, с которой она подружилась?

Эльвэт, тоже забывшая свое имя?

Так или иначе - Эйлиан решилась отвести Маглора к Эльвэт. Возможно, вдвоем они что-нибудь придумают. (*9)

Оставив гостеприимных эльфов Элронда, Маглор и Эйлиан направились на восток.


- Куда ты пойдешь теперь? - спросила Эйлиан.

- Не знаю. Мне безразлично.

Они шли мимо Серебристой Гавани.

- Посмотри, здесь Серебристая Гавань - крепость Эльфов, - сказала Эйлиан. - Может быть, ты хочешь побывать там?

- Когда-то здесь была земля, - сказал он.

- А теперь море.

- Когда-то здесь была земля...

- Есть ли цель в твоих скитаниях? - вдруг спросила Эйлиан. (*10)

- Свою цель я держал в руках много сотен лет назад. И бросил ее в море, - ответил Маглор и взглянул на свою левую руку.

Эйлиан бережно взяла его руку. Но неосторожное движение дрогнувших пальцев все-таки причинило ему боль.

- Осторожнее, - попросил он.

- Прости. - Она развернула его ладонь. И вздрогнула. И с ЭТИМ он живет? Тысячу лет? Эйлиан много повидала, но более жуткого ожога еще не видела. И он еще и на струнах играет? (*11)

Эйлиан взяла его руку в свою, так, чтобы не касаться ожога.

- Пойдем со мной, - предложила она. - Там, в зеленом Лориэне, ты, возможно, сумеешь найти покой - хотя бы на время.

Маглор не отказывался.

- Если я случайно причиню тебе боль - скажи мне об этом, - попросила Эйлиан. (*12)

Прохожие на дорогах при виде этой пары изумленно оглядывались. И было от чего. Красавец-эльф с измученным лицом и безумным взглядом, державшийся так, что его истрепанная одежда казалась королевским одеянием. И эльфийка, на лице которой было выражение одновременно растерянности и обретения, державшая его за руку.

Они оба принадлежали прошлому, но разве прохожие знали об этом?


Однажды они немного заплутали. Эйлиан спросила у какой-то гномийки, где дорога на восток.

- На восток - туда, - ответила гномийка, во все глаза разглядывая странную пару. - Но там сейчас будет бой. Может быть, вам не ходить туда?

- Бой между кем?

- Не знаю, какие-то эльфы чего-то не поделили с кочевниками и гномами и сейчас будут сражаться...

Впереди действительно стояли войска. Дорога была закрыта.

Маглор, кажется, не обратил на этот разговор никакого внимания. Он явно был намерен продолжать путь.

"Кто здесь в своем уме?" - подумала Эйлиан.

- Может быть, нам следует поискать обходной путь?

Тихий голос спросил:

- Ты боишься смерти? (*13)

"А ты ее не боишься, конечно. Может быть, она кажется тебе избавлением..."

- Сейчас мне не хотелось бы умирать.

- Они нас не тронут, - сказал сын Феанора.

- Почему ты так думаешь?

- Они нас не увидят.


Эйлиан невольно придвинулась поближе к своему спутнику. Они уже подошли к войскам, стоявшим в боевой готовности.

Маглор не ускорил и не замедлил шаг.

"Ойй..."


Они шли сквозь войско, расступавшееся, как вода. Воины явно не понимали, почему они расходятся и вновь становятся на свое место. Маглора и его спутницу не видели.

И вот уже войска позади.

"Сын Феанора, - думала Эйлиан, испытывая одновременно облегчение, восторг и мучительный стыд за свою глупость, - сын Феанора. Вот что такое сын Феанора. Безумный, он все равно намного умнее меня. Безоружный, он сильнее целого войска." (*14)

Недалеко от "Вечного Зова" Эйлиан заметила лежащий на дороге труп гномийки, судя по одежде - из Рода Дарина. "Надо будет зайти в Морию и сказать об этом," - подумала она. "Кто это ее?"

А вот и ответ. У входа в трактир стоят два тролля. Но Эйлиан даже испугаться не успела. Один из них добродушно обратился к ней:

- Ты моего любимого шизика не обижай. Он меня петь учил.

- Научил? - слегка оторопев, спросила она.

- Научил.

После этого Эйлиан уже ничего не боялась.


Было еще много встреч. Но Эйлиан была весьма озадачена. "Что случилось с традициями Средиземья?" - думала она. "Почему Маглора не признают? Если это эльф, явно безумный, со звездой Феанора на челе и с арфой - то кто это может быть?" (*15)

Они пришли в Морию. Эйлиан рассказала там о погибшей гномийке. Гномы засуетились, забегали, не забыв, однако, позаботиться о гостях.


- У тебя на челе Звезда Феанора, - сказала Эйлиан Маглору.

- Когда-то ее боялись.

- И тебя боялись?

- И меня.

"Что-то он все-таки помнит, - подумала Эйлиан. - И эти воспоминания тревожат его. Может быть, его безумие не так уж и безнадежно? Может быть, есть возможность вернуть ему разум?"


Маглор вдруг спросил:

- Это не ваш ли род убил энта?

- Нет, - испуганно ответили гномы.

И зазвучала песнь про энта. Гномам очень понравилось.

"Гномы, вы тоже не поняли, кто это? Впрочем, если его даже эльфы не узнают, чего ждать от гномов. Плохо это, очень плохо."


И вот наконец Лориэн.

Стен вокруг него не было, только невысокая ограда из колючих веток. Лориэнцы лазали через нее постоянно. Маглор вознамерился сделать то же самое. Но Эйлиан покосилась на его израненные ноги и сказала:

- Пойдем через калитку.

- Не все ли равно?

- Совершенно не нужно лазать через ограду. Особенно тебе.

Но Лориэн оказался почти пуст. Дозорные на дэлони не знали, куда подевалась Эльвэт и где, например, Митреллас или Анариэль-библиотекарь. А у очага сидела женщина с лютней, одетая в черное, явно из племени Людей. Эйлиан слышала о ней - должно быть, Ниэннах, черный менестрель. Присутствие Ниэннах ее не встревожило: эта женщина никогда никому не причиняла зла, если только ее собеседники сами себе его не причиняли.

Эйлиан и Маглор присели отдохнуть. Глядя на получившуюся картину, Эйлиан задумчиво сказала:

- Два менестреля в черном у огня...

- Я не менестрель, - сказал Маглор.

"Ну вот. Обидела-таки. Или не знаю я, что гордый сын Феанора ненавидит, когда его называют менестрелем?" (*16)

Ну что ж, нет так нет, и Эйлиан решила поискать кого-нибудь в находившейся неподалеку Южной Гавани. Она быстро собрала кое-что в дорогу, и они вновь отправились в путь.

По дороге в Гавань Маглор снова пел. Эйлиан готова была слушать его до бесконечности, но в песни звучала такая боль, такое отчаяние и тоска по ушедшему, что она не выдержала:

- Зачем ты думаешь об этом? Нельзя же все время жить только думами о прошлом. Посмотри - вокруг так красиво! А для тебя словно ничего этого нет.

- Здесь нет моря.

"Безнадежно".


Вход в Южную Гавань оказался закрытым. Но проходившая рядом эльфийка указала вырытый недавно подземный ход. (*17)

В Южной Гавани оказались Митреллас и ее родня, и еще там была Анариэль-библиотекарь, но Эйлиан не стала им ничего объяснять. Прошел слух о смерти Эльвэт.

Эйлиан так надеялась на нее. Причем она не могла объяснить, почему ей нужна была эта женщина. Наверно, потому, что они обе были из Нолдор.

Она передала Анариэль скопированные у Келебримбора свитки, потом коротко рассказала Митреллас о своем разговоре с лордом Нолдор.


Море шумело за стенами Гавани. Маглор сидел в кузнице и пел для тех, кто слушал его.

А потом туда пришла Илсэ-целительница.

- Приветствую вас.

- Привет тебе, Илсэ.

- Приветствую тебя, странник из Народа Феанора. Как тебя зовут?

Маглор обратился к Эйлиан:

- Как меня зовут?

- Хэльнар - я назвала тебя.

- Хэльнар - она назвала меня, - повторил Маглор.

Илсэ удивилась.

- Что же ищешь ты в своих скитаниях?

- То, что бросил в море много лет назад.

- Ах! - Илсэ, дочь Нолдо и Телере, поняла, кто этот Эльф. (*18) - Я лекарь - могу ли я чем-нибудь помочь тебе?

Эйлиан вспомнила о своей неловкости:

- Боль в обожженных руках смягчить сможешь?

- Никто не может, - тихо сказал Маглор.

- Я попробую, - сказала Илсэ. Она взяла его руки в свои и обратилась к Эсте, прося облегчить страдания того, кто, если и был виновен в чем-то, давно искупил это тысячекратно. "Чистая душа," - сказала она, и Эйлиан поразилась: это была правда. Душа Маглора была чиста. (*19)

- Ну как? - спросила Илсэ. - Легче тебе?

- Чуть-чуть.

- Спой что-нибудь, - попросила Илсэ. - Ты можешь играть?

- Только это я еще и могу.

И снова голос его летел над волнами.


Илсэ спросила:

- Не говорит ли тебе что-нибудь имя Маглора?

Эйлиан замерла. Маглор сказал безразлично:

- Я слышал его много раз.

"Зачем было спрашивать?"


Маглор встал.

- Куда ты? - спросила Эйлиан.

- На восток.

- Ты погибнешь там!

- Ну и что?

- Возьми меня с собой! - зачарованная его голосом, попросила она.

И тут произошло нечто. Безумный взгляд смягчился, на отрешенном лице появилось выражение жалости.

- Там тебя точно убьют.

Просить его остаться было бесполезно. Да и бессмысленно.

Эйлиан, Нолдэ, умела кое-что из ювелирного ремесла. Иногда она развлекалась этим. Сейчас при ней было одно ее изделие - браслет из мелких голубых камешков. Энт Кайморн, который жил в Лориэне, сказал однажды, что лес всегда будет благосклонен к тому, кто носит этот браслет.

- Возьми это, - попросила она и бережно, стараясь не причинить Маглору боли, надела браслет на его руку. - И постарайся не забыть хотя бы то имя, которым я назвала тебя.

VI. Король Нолдор

К Эйлиан подскочил Налиэ, капитан Южной Гавани. Глаза у него были восьмигранные: (*20)

- Кто это был? (*21)

- Маглор.

- Кто???

- Маглор.

Налиэ овладел собой:

- Похож. Очень похож.

- Да это он! - крикнула Эйлиан.

- Трудно поверить. Слишком много времени прошло. - В голосе Налиэ звучала откровенная ненависть. - Но все равно - запомним.

Страшная догадка пришла в голову Эйлиан.

- Лорд Налиэ, откуда ты родом?

- Из Альквалондэ. (*22)

Эйлиан чуть не заплакала.

- Лорд Налиэ, - взмолилась она, - не надо мстить ему! Он уже искупил свою вину перед твоими сородичами. Ты же видел его. Я прошу тебя - будь великодушен.

Да, Налиэ был великодушен, но он был из Альквалондэ. Он посмотрел в том направлении, куда ушел безумный принц, и прошипел сквозь зубы:

- И все-таки - будем помнить.


Несколько минут Эйлиан стояла, раздумывая. Налиэ ей убедить не удалось. Дороги тяжелы и опасны. И все же... Надо искать искуснейших в Средиземье лекарей. А это значит, видимо, то, что придется идти в Серебристую Гавань.


Первую половину пути она прошла в компании Ниэннах. (*23) С Ниэннах они ушли из Южной Гавани, поскольку та, услышав, что Эйлиан собирается в Серебристую, сказала: "Там я еще не была" и решила составить Эйлиан компанию. Когда Эйлиан заметила, что дороги толком не помнит, Ниэннах заявила:

- Раз Гавань, значит, на берегу.

По дороге Эйлиан сообщила Ниэннах, что мечтает вылечить Маглора.

- Мысль сама по себе безумная, и потому она хороша, - заметила Ниэннах. - Ну что же, вот Саурон придет и вылечит. (*24)

"Милая Ниэннах, я понимаю твои пристрастия, но, пожалуй, здесь услугами твоих знакомых лучше не пользоваться. Тебе-то что, ты человек, пришла в этот мир недавно и легко из него уйдешь. Ты не понимаешь до конца, с чего здесь все начиналось, кто такие Эльфы и кто такой Саурон..."

А вот и "Вечный Зов". Там сидят те же тролли. Они радостно приветствовали Ниэннах, а тот, с кем Эйлиан имела столь содержательную беседу, спросил у нее:

- Куда моего шизика подевала?

- Твой "шизик" сам куда хочет, туда и девается.

А потом они вчетвером пели песни. Эйлиан рассказала Ниэннах, кто учил петь тролля. Пел тролль действительно здорово.

- Вот поет, а?

- Ну, так кто учил!

- И ведь научил!

Ниэннах явно собиралась застрять в кабаке надолго. Эйлиан же сочла нужным торопиться. (*25)

Второй тролль обратился к ней:

- Ты идешь в Серебристую Гавань?

- Да.

- Будь добра, передай Элронду, что ты встретила тролля, и что, как стемнеет, я приду к нему за выполнением договора. Сейчас я не могу выйти из кабака.

Эйлиан согласилась и ушла.

До Гавани Эйлиан добралась без особых приключений. Стражи у ворот впустили ее, потому что она была эльфийка.

Эйлиан стала спрашивать о лекарях, но никто ничего толком не знал. Она случайно встретила знакомую Телере по имени Келебриль, та подсказала ей, что, возможно, Галадриэль может что-то. Но Галадриэль куда-то срочно уплывала. Элронд, которому Эйлиан передала поручение тролля, тоже куда-то спешил.

"А чего мне терять? - решила Эйлиан. - Пойду к Гил-Гэладу." (*26)

В это время у ворот разыгрывалась сцена: стража отказывалась впустить в Гавань Ниэннах. Видите ли, она была человек, да еще одета в черное! Государь велел пропускать в Гавань людей только по его персональному позволению.

- Я подожду позволения, - заявила Ниэннах и уселась у ворот.


У королевского шатра Эйлиан попросили подождать. Король принимал у себя послов Дунланда.

Она присела. Было жарко. Сквозь тонкие стенки шатра было слышно, как король излагает свои заверения в мире и дружбе.

"Может быть, это политика, - размышляла Эйлиан, - но как может король Эльфов, Верховный Король Нолдор, так разговаривать с этими людьми? Ведь они же Черные! А безоружную женщину-менестреля, тоже Черную, отказались даже впустить, оставили на жаре."

Наконец король окончил беседу. Дунландские послы откланялись, и Эйлиан пригласили в шатер.


Внутри шатер был так же роскошен, как и снаружи.

Король явно ждал.

- Приветствую тебя, государь, - сказала Эйлиан. - Я Эйлиан из народа Нолдор, хотя живу сейчас в Линдоринанде. К тебе я пришла просить поддержки и помощи.

- Какая же помощь нужна тебе?

- Не о себе я прошу. Тревога моя о Маглоре, сыне Феанора. Известно ли тебе, что он жив?

- И что же?

- Он жив, но разум покинул его. Я прошла много дорог в поисках искусных лекарей, но никто из встреченных мной не мог ответить на мой вопрос: возможно ли излечить Эльфа от безумия?

- Да, - ответил Гил-Гэлад.

Радость захлестнула ее.

- Любого эльфа, - продолжал король, - излечивают от безумия чертоги Мандоса.

Сердце Эйлиан упало.

- А иного пути... нет?

- Нет.

- Ты уверен в этом?

Гил-Гэлад нахмурился. Над головой Эйлиан явно собиралась гроза, но она решилась выяснить все до конца, чего бы ей это не стоило.

- Маглор взял в руки то, на что он не имел права, - сухо сказал Гил-Гэлад. - Не понимаешь ты этого?

У Эйлиан, Нолдэ, перехватило дыхание. (*27)

"Сам, что ли, не из проклятых? Не из Нолдор? Или думает он, что, отрекшись от Дома Феанора, он избудет Проклятье?"

- Жесток ты, государь, - только и смогла сказать она. Гил-Гэлад высокомерно посмотрел на нее.

- Даже если бы я и захотел это сделать, я не смог бы.

- Но, возможно, на это способен кто-то другой?

Гил-Гэлад медленно произнес:

- Ты говоришь с Верховным Королем Эльфов. С величайшим магом. Если кто-то из Эльфов может сделать что-то, это могу я. Этого я сделать не могу.

Гордость и отчаяние захлестнули Эйлиан.

- Ты можешь поклясться в этом?

Гил-Гэлад отвел глаза. Одна из его придворных дам возмутилась:

- Ты не веришь слову короля?

Не верила Эйлиан слову короля. Но больше ничего она сделать не могла.

- Одно слово, государь, - сказала она. - Там, у ворот, женщина-менестрель ожидает позволения войти в Гавань. Твоя стража не впустила ее.

Но Гил-Гэлад молчал. Высокомерным кивком головы он велел стражнику проводить Эйлиан, а точнее вывести ее, что тот и сделал.

У ворот выяснилось, что заступничество Эйлиан за Ниэннах было напрасным: гордая Черная уже ушла.

Гордость и возмущение кипели в эльфийке.

"Нет, он не затемнен, - раздумывала она. - Он же все-таки эльф. Просто он высокомерен и слишком боится за свою власть... А это признак слабости. Обидно, что ныне у Нолдор такой король."


Когда Эйлиан вышла из Гавани, к ней подошли Аэлин и Вильварин из отряда Келебримбора.

- Ты не знаешь, как дойти до Лориэна? - спросили они. - Там вскоре должен состояться Конгресс лекарей.

- Примерно знаю, - ответила Эйлиан. - Я сейчас сама туда пойду.

- Ты проведешь нас?

- Пойдемте.


По дороге до Лориэна Эйлиан прокляла все на свете. Эти девушки явно никогда и никуда не ходили без вооруженной охраны. Они боялись каждого шороха и при виде любого прохожего кидались в траву. Эйлиан никак не могла объяснить им, что именно такое поведение скорее всего их и подведет. В мирное время воины редко кидаются убивать безоружных женщин, спокойно идущих по своим делам, но подозрительно относятся к прячущимся по обочинам.

В конце концов они добрались до Лориэна. Эйлиан с облегчением отправилась отдыхать.

И тут она увидела Эльвэт.

Оказывается, слух о ее смерти был ложным.

Не успела Эйлиан обрадоваться, как Эльвэт стала выяснять у нее, где она побывала.

- Много где. С чего начинать?

- Начни с самого главного.

- Ну, я, например, побывала у Гил-Гэлада.

- Зачем?

- Хотела узнать у него, можно ли вылечить эльфа, забывшего свое имя.

И тут Эльвэт буквально взбесилась.

Эйлиан никак не могла понять, чего та вдруг так обозлилась, пока не поняла, что Эльвэт приняла это на свой счет.

Эйлиан чуть не расхохоталась.

Она, конечно, очень хорошо относилась к Эльвэт, но не до такой же степени, чтобы ходить ради нее за тридевять земель! (Да еще и получать такое вот.)

- Ты что, решила, что я за тебя просила?

- А кто тут еще забыл свое имя? Ты, что ли?

- Так, может, ты мне дашь рассказать?

Но Эльвэт не дослушала. Мимо пробежала Митреллас, у которой Эльвэт состояла в советницах, и потребовала Эльвэт к себе - срочно обсуждать какие-то государственные дела.

"Десять раз гоблин с тобой, - подумала Эйлиан, - ты что же, думаешь, я буду за тобой ходить?"


Конгресс лекарей, который созвала Илсэ-целительница, шел вовсю. Составлялись библиотеки и учебники, утверждались правила врачебной этики и поведения в военное время. Эйлиан прислушивалась - она собиралась в ближайшее время начать учиться на лекаря. В скитаниях это очень бы ей помогло.

Неожиданно появился Птица, кузнец из отряда Келебримбора. Поприветствовав Эйлиан, он отыскал лориэнского кузнеца Гвайрина и предложил помочь ему в изготовлении оружия. Они отправились в кузницу, и туда же с ними увязалась Эльвэт, которая очень много рассуждала о том, что для Нолдор кузница - священное место, но лезла туда по поводу и без повода, хотя в кузнечном ремесле понимала столько же, сколько Эйлиан в языке вайнов.

Эйлиан раздумывала, как бы приготовить еду для лориэнцев так, чтобы ее не съели лекари, когда у калитки появился Маглор.

- Ты жив? - вырвалось у нее.

Он молча кивнул.

- Входи же.

Маглор вошел. Он явно был так измучен дорогой, что не мог даже разговаривать. Эйлиан указала ему на место у очага и ушла по своим делам.

Когда она вернулась, Маглора там не оказалось. Эйлиан стало интересно, куда это он подевался, тем более что арфа его там лежала.

"В кузнице, что ли? - подумала она. - Тогда, Эльвэт, ты сейчас кое-что поймешь."

Она распахнула дверь кузницы. Маглор был там. Он молча сидел рядом с Эльвэт, наблюдая, как работает нолдорский кузнец.

Эйлиан подозвала Эльвэт.

- Я занята! - огрызнулась та.

- Все равно иди сюда, это важно. "Манерочки твои, тоже мне. Еще бы не занята! Как будто я не знаю, что творится с эльфами при его виде. Ничего, потерпишь. За хамство надо отвечать."

Эльвэт встала.

- Ну?

- Теперь ты поняла, о ком шла речь у Гил-Гэлада?

- Сгинь!

"Ну и пожалуйста."


Вечерело. Заканчивался Конгресс лекарей, собирался уходить Птица, и тихо ушел Маглор.


В опустевшей кузнице сидели Эйлиан и Эльвэт.

- Это был Маглор, - тихо сказала Эльвэт.

- Да.

- Где ты его нашла?

- В лесу, в котором живет Келебримбор.

- Как ты узнала его?

- По лицу. По голосу. По словам. По ожогу на ладони. А ты?

- Я просто знаю, что это он.

- Понятно.

- И что тебе сказал Гил-Гэлад?

- Что Эльфа могут вылечить от безумия только Чертоги Мандоса.

- Чушь!

- Я надеюсь.

- А Гил-Гэлад уверен в этом?

- Он сказал, что может все, что может кто-либо из Эльфов, а помочь Маглору он не может. Я попросила его поклясться в этом, а он отказался. И отвел глаза. Но я склоняюсь к тому, что он все-таки сказал правду. И тогда Маглора может излечить только Майа.

- А из Майар...

- В Средиземье сейчас может быть только один. И его имя называла мне черный менестрель Ниэннах.

- Нет. Не следует этого делать.

- Я тоже так думаю.

- А если предложить ему смерть?

- Не знаю.

- Послушай, ты знаешь историю Нолдо, который сидел на пороге?

- Нет.

Эльвэт рассказала Эйлиан легенду про Нолдо, который двенадцать лет просидел на пороге Чертогов Мандоса. Эйлиан, правда, не поняла, какое отношение смалодушничавший герой истории имел к нынешней ситуации, но у Эльвэт частенько бывали загибы, в конце концов...

Прошло несколько дней.

- Знаешь что? - обратилась как-то Эльвэт к Эйлиан. - По поводу Маглора. Мы не можем предложить ему исцеление, но можно попробовать помочь ему обрести успокоение. Чтобы он смог принять мир таким, какой он есть.

- Этого я хотела бы более всего! - вырвалось у Эйлиан. - Я уже говорила ему об этом. Но его влечет к морю, а придя туда, он бежит прочь, потому что шум волн ему больно слышать...

VII. Угроза

Наступила зима. Лориэнцы жались к очагам и не выходили из леса. Ползли тревожные слухи об обнаглевших орках где-то на дорогах, о троллях, разгуливающих среди бела дня. Несколько лориэнских охотников погибли - их убили звери. Среди них были военный вождь Нандор Эрмайт и любимец Лориэна Кромир.

В Лориэн часто захаживали гундабадские гоблины. С гоблинами уже давно организовала взаимовыгодную торговлю Эсгиль Полуэльф, и им, кажется, льстило доброе отношение Дивного Народа. Гоблины были очень встревожены слухами о возможном возвращении Саурона и умоляли эльфов о помощи: им, мелькорианцам, совсем не хотелось становиться рабами этого выскочки.

Однажды пришли две гоблинки и принесли страшную весть: Раэнэл из племени Людей, лекарка из Гундабада, попалась в плен к оркам и, не желая для себя позора, покончила с собой.

Гоблинкам было страшно возвращаться к себе, и они попросили отслужить по Раэнэл погребальный обряд. В тот вечер ни Митреллас, ни Эльвэт не было дома, но присутствовавшие решили, что поскольку Раэнэл была человеком, отпеть ее можно. Это было предложено сделать Луриэль, женщине из племени Людей, поселившейся в Лориэне. Но Луриэль отказалась - она не знала, как это делается.

Эйлиан поднялась, сбрасывая плащ:

- Все мы - дети Единого!

Она протянула руки к пламени.

- Ныне слова мои о сестре нашей, Раэнэл...

И руки Эльфов и Людей встретились над огнем, отдавая последние почести смелой женщине.


- Вставайте! Вставайте! Саурон в Гундабаде!

Эйлиан выбралась из своей хижины.

Эльвэт трясла спящих, пытаясь привести сонный Лориэн в сознание:

- Прибегал Грызь! (Это был гундабадский не то гоблин, не то тролль, но добрый и обожаемый как в Гундабаде, так и в Лориэне.) К ним пришел Саурон, разбил ворота заклинанием и потребовал, чтобы они немедленно принесли ему присягу!

- Ну? - спросила полусонная Эйлиан.

- А они отказались. Он дал им время на раздумье. Вот они и думают.

Эйлиан остановилась:

- Что же теперь будет?

- А то, что из Гундабада он пойдет сюда! Надо немедленно уходить в Ангреност.

С этим Эйлиан не могла не согласиться. Конечно, Саурон мог и оставить в покое слабую деревеньку, но в этой деревеньке жили эльфы... Лориэн беззащитен - дополнительная приманка для Саурона. А Ангреност - укрепленная крепость с сильным гарнизоном, еще посмотрим, окажется ли она Черному Майа по зубам.

Эйлиан стала помогать Эльвэт.

Гостившие в Лориэне гоблинки никак не желали просыпаться.

- Вставайте, идиотки, если вам жизнь дорога!

После такого приглашения они наконец встали.


Сборы были тяжелыми. Многие эльфийки плакали. Илсэ и Ильвир побежали к Гундабаду на разведку.

Эльвэт никак не могла убедить присутствовавших, что дисциплина сейчас необходима, а демократия смерти подобна. Но ей неожиданно помогли двое гостивших в Лориэне эльфов Серебристой Гавани. С их помощью всех Нандор наконец собрали, и Лориэн отправился в поход к Ангреносту, с которым были хорошие отношения и в котором Эльвэт рассчитывала найти приют.

К удивлению Эйлиан, Митреллас оставила командование в руках Эльвэт, а сама шла как простой воин. "Эльвэт - Нолдэ, - думала Эйлиан. - В случае опасности она ведет себя уверенно и знает, что делать. Но самолюбие Митреллас! Что с ним?"


Шли ночами, пробираясь по заваленным тропинкам и ориентируясь по гнилушкам. (*28)

И вот, наконец, впереди замаячили огни Ангреноста.

В Ангреносте лориэнских беглецов приняли приветливо. Весть, принесенная Эльфами, переполошила всю крепость. Гарнизон крепости, в который тут же влились воины Лориэна, стал готовиться к обороне. Причем получилось так, что руководство этим объединенным гарнизоном опять легло на плечи Эльвэт.

Вскоре в крепости появились Илсэ и Ильвир. Они сообщили, что Саурон оставил Гундабад, обещав туда вернуться.


Наступила весна.

Зима в Ангреносте прошла спокойно. Эльфы вернулись в Лориэн, оставив гарнизону самые разнообразные воспоминания. Анариэль-библиотекарь даже собралась замуж за одного из нуменорцев.

Срок ученичества Эйлиан у лесоведа подошел к концу. Поблагодарив Лаурин, она засела за конвенционные учебники и в назначенный срок стала лекарем.

Шло время. Эйлиан чувствовала себя усталой и решила этим летом никуда не ходить, спокойно пожить в Лориэне.


Однажды в августе Эльвэт весело сообщила Эйлиан:

- А у нас гости! Галадриэль!

Но женщина, принятая в Лориэне с почетом, очень мало напоминала блистательную Артанис Нэрвен. Что случилось с принцессой Нолдор? Только черты лица и остались от той, кого почитали и любили в народе Финарфина.

Она говорила, что желает поселиться в Лориэне. Но, кажется, зачем ей это надо - было неясно для нее самой. Шли речи об устройстве какого-то защищенного королевства, которое было бы убежищем для Светлых в случае нападения Тьмы. Галадриэль обещала устроить вокруг Лориэна охранный пояс, привести сюда своих воинов и организовать строительство удобных дэлоней.

Но все, что она говорила, звучало как-то бесцветно и неубедительно, как будто она сама этому не верила. Сами же лориэнцы слишком привыкли полагаться на лес, на тайну и на свое умение скрываться от врагов.

К тому же в тот день в Лориэне произошло несчастье: был ранен Ильвир, брат Митреллас. Так что Митреллас была не в состоянии решать что-либо.


Эльвэт подозвала Эйлиан, которая занималась изготовлением ожерелья.

Галадриэль внимательно слушала Эльвэт.

- Известно ли тебе, леди, - спросила та, - что бродит по Средиземью высокий лорд Маглор?

- Нет!

- Случилось так, что леди Эйлиан познакомилась с ним раньше, чем я, и, желая помочь ему, обратилась к Государю Эрейниону. Когда я узнала об этом, я возмутилась, потому что леди Эйлиан сказала мне о разговоре с Государем Эрейнионом, не называя имени того, за кого она просила, и я решила, что речь идет обо мне. Я ведь тоже забыла свое имя и происхождение. Но я не желаю, чтобы за меня просили. Когда же узнала я правду, я подумала, что и для меня есть путь вспомнить о себе. Но Государь Эрейнион отказал леди Эйлиан, сказав, что никто из Эльфов не способен излечить Маглора от его безумия.

- Возможно, это действительно так. Я, например, тоже не знаю, как это сделать.

- Но тогда излечить нас может только кто-то из Айнур. - Эльвэт посмотрела в глаза дочери Финарфина. - Единственный Майа в Средиземье. Саурон.

- Это страшно.

- Да. И я не знаю намерений Саурона. И вот что я хочу сделать. Я пойду к Саурону и попрошу его излечить меня. А потом я вернусь сюда. А вы с леди Эйлиан должны будете узнать, кем я стану. И, если он сделает меня проводником своей воли, - убейте меня. Если же нет - можно будет рискнуть с его помощью излечить Маглора.

- Мне не нравится этот путь, - сказала Галадриэль. - Я никогда не поверю Черному Майа.


Галадриэль предоставила Эйлиан и Эльвэт возможность скопировать ряд сведений из ее личной библиотеки, в том числе Книгу Корабелов, рецепты ядов и некоторые заклинания.


Наступила осень. Галадриэль, получив не очень внятное приглашение погостить в Лориэне подольше, отбыла обратно в Серебристую Гавань.

С каждым днем в Лориэне становилось все тяжелее и тяжелее. Эльвэт уже не в силах была сдерживать своеволие Митреллас. Эльфы занимались кто чем, и Эйлиан все чаще вспоминала гостеприимный дом в лесу рядом с Серебристой Гаванью. "Но если подумать, зачем я им? - размышляла она. - Наверное, они уже и сами все сделали. А жить приживалкой у Нолдор я не хочу."

Поздней осенью в Лориэне появились Хвэста и Гейлин. И Хвэста, увидев Эйлиан, сразу спросил:

- Чего не приходишь?

"Я приду. Сразу же. Какие же вы, оказывается. Оказывается, вы меня ждете. Как я могла подумать, что вы меня не ждете?"

- Я приду весной, - сказала она.

Хвэста и Гейлин пришли с просьбой о помощи. У Келебримбора простаивала кузница - не было угля. Нолдор в Средиземье боялись и не доверяли, и купить уголь им было не у кого. Эльвэт, которая уже привыкла, что она - фактический правитель, обещала, что, как только начнутся весенние лесозаготовки, лесоведы отправятся добывать дерево для угля.

Нолдор остались отдохнуть.


Была ночь. Несколько эльфов, приблудный хоббит Тэма, Луриэль, Хвэста и Гейлин сидели у огня.

Никто не обращал внимания на пришельца в черном плаще, который о чем-то тихо беседовал с Эльвэт.

Эйлиан прислушивалась к диалогу.

- Тебе плохо? - спрашивала Эльвэт.

Маглор молча смотрел в огонь.

- Ты хочешь смерти?

- Я встречал ее много раз. И не пытался избежать. Но она не хотела забирать меня.

"Я не знаю, права ли Эльвэт, - думала Эйлиан, - но, по-моему, это не лучший путь обрести успокоение."

Настал час общей трапезы. И тогда Эльвэт поднялась и встала у огня.

Она говорила о тревогах, о слухах, об Орках на дорогах. О том, что слишком часты стали случаи гибели охотников. Незадолго до того погибли муж Эльвэт Аурэдир и ее сын Кромир-второй.

О Сауроне говорила она, вновь обретшем форму, о том, что если воистину сила его велика, то Средиземье вновь стоит на грани катастрофы, и о том, что мало ныне в Средиземье сил, чтобы противостоять Тьме.

А потом она произнесла:

- Сейчас здесь с нами лорд Маглор.

И обернулась к нему:

- Встань, чтобы тебя могли увидеть.

- А ты уверена, что я - тот, кем ты меня назвала?

Он встал, и свет огня упал на его лицо.

Эйлиан потихоньку наблюдала за присутствовавшими. Забавно было смотреть на их принимавшие круглую или восьмигранную форму глаза. В пяти футах от них стоял во плоти легендарный принц Нолдор, величайший певец Средиземья - Маглор. Стоял так, что никто не сомневался, что это действительно тот самый проклятый песнопевец, сошедший из легенд. (*29)

Маглор устроился рядом с хоббитом Тэмой. У Тэмы были очень восьмиугольные глаза, и она благоговейно сказала ему:

- Хочешь чаю?

Маглор кивнул.

Излучая счастье, Тэма двинулась на кухню. Гордо принесла чашку, с сознанием собственного достоинства вручила ее Маглору и заботливо добавила:

- Сейчас я тебе конфетку дам.

"Эру Единый, - думала Эйлиан, - эта девочка до конца жизни будет вспоминать, как поила Маглора чаем!"


В ту зиму в Лориэне было много гостей. Из Ангреноста пришел нуменорец Исилдур, желавший жениться на эльфийке. Он даже попытался сделать предложение Эйлиан, но она с усмешкой предложила ему весной официально посвататься к ней через Владычицу. "Когда ты придешь, меня уже тут не будет," - добавила она про себя.

Заходили гномы из Мории, просили лекарство. Сходившие с ума от тревоги гоблины, искавшие заклятье от зомбирования. Заблудившиеся эльфы из Южной Гавани во главе с лейтенантом Гэлторном, окончательно потерявшем ориентировку и возопившем у входа в Лориэн: "Куда мы попали?"

А в декабре пришли кочевники из Курултая.

Привел их рыжебородый советник Великого Хана, смешливый человек, который, насколько Эйлиан понимала, и был реальным главой Курултая.

Курултая боялись все. Дикие племена востока и юга неожиданно объединились, и Средиземье оказалось лицом к лицу с реальной силой, достигавшей всего, что ей требовалось. Нужен был необыкновенный ум и большой талант, чтобы создать такую силу. И все, затаив дыхание, ждали: кем окажется создавший ее - надеждой Средиземья или его гибелью?

А покамест курултайцы привезли продавать соль. Соль в Лориэне требовалась, и, хотя цену кочевники заломили непомерную, сделка все-таки состоялась.

А потом Эльвэт заговорила с ними о Сауроне, но кочевники никак не могли понять, что такое "магия" и почему один может оказаться страшнее многих.

Пока не вмешался советник.

"Пророчица," - сказал он, указывая на Эльвэт.

И дикое воинственное племя жадно прислушивалось к непонятным словам, пытаясь прозреть в них новую для себя истину.


Советник обратился к тихо сидевшему в уголке Маглору:

- Спой, Мэглор-зараза.

Сестра Митреллас Тиэрэль взвилась:

- Это что за обращение к высокородному лорду?

- А это наш степной диалект, - невозмутимо ответил советник. - Он тоже степь ходил, он наш диалект знает.


Митреллас все не возвращалась. Эльвэт собрала у очага всех лориэнцев и спросила: хотят ли они, если учесть все происшедшие события, чтобы в Лориэне поселилась Галадриэль?

Эльфы стали говорить, как сидели - по порядку. Почти все были за то, чтобы Галадриэль пришла, потому что это была какая-никакая надежда сохранить беззащитный Лориэн.

Когда очередь дошла до Эйлиан, сидевшей по кругу последней, Эльвэт взяла слово.

- Интересно, - перебила ее Эйлиан, - а меня ты не считаешь нужным выслушать?

- Ой! Прости! Просто мы начали с меня, и я подумала...

- Ты всегда думаешь, что я думаю то же, что и ты. А я, впрочем, ничего особенного не скажу. Я из народа Финарфина. Как я могу противиться пришествию своей законной владычицы?

- Она - твоя законная владычица? - изумленно переспросила Эльвэт.

- Да.

- Ну и ну.

Эйлиан пожала плечами.


Ранней весной вернулась Митреллас. И, узнав обо всем, что произошло, набросилась на Эльвэт с претензиями.

Обстановка в Лориэне обострилась до предела.

Никто, разумеется, не пошел заготавливать дерево для Нолдор.


Эйлиан собралась уходить.

- Куда ты? - спросила ее Эльвэт.

- К Нолдор Келебримбора. Они ждут меня.

- Я с тобой.

Нельзя сказать, чтобы это сильно обрадовало Эйлиан. Но и отказывать она не хотела. В конце концов, Эльвэт - тоже Нолдэ.

VIII. Дорога домой

Эльвэт, как всегда, абсолютно точно знала, что следует делать. Поэтому ее сначала понесло в находившийся неподалеку трактир "Акчерлак", где они проторчали чуть ли не целый день, и Эльвэт долго доказывала, что ей необходимо было пустить про себя слух. Потом она решила пойти в Южную Гавань, в расчете на то, что туда зайдет большой корабль из Серебристой и заберет их. Эйлиан твердо знала, что ни слухи, ни потенциальный корабль им не помогут, но спорить с Эльвэт было себе дороже, и она согласилась.

В Южной Гавани, естественно, никаких кораблей не оказалось. Да и не ожидалось.

Эльвэт долго беседовала на политические темы с лордом Налиэ. А Эйлиан разговорилась с Эриол из перворожденных, жрицей Уинен.

Это было приятное знакомство. Эриол оказалась умной женщиной, хотя несколько нервной. Узнав о том, куда направляются эльфийки, она выразила готовность помочь как только можно.

- Здесь недавно были эльфы из Серебристой, - сообщила она в ходе беседы. - Они разыскивали менестреля в черном, который пел песню о древних мечах. Они хотят узнать, кто он такой, где живет, найти его и расспросить об этих мечах. Ты не знаешь что-нибудь о нем?

- Этот менестрель - Маглор, - ответила Эйлиан.

- Что? - поразилась Эриол. - Тот самый Маглор? Он жив?

- Да. Сын Феанора, безумный песнопевец. И он однажды был здесь вместе со мной. Сидел вот здесь, в кузнице. И пел.

- Какая жалость, что я его не видела! Как он выглядит?

Эйлиан вспомнила, как Эльвэт описывала Маглора кому-то еще.

- Красавец-эльф, в черной одежде, в черном плаще, босой, безоружный, с арфой. Надо лбом - звезда Феанора в черном обруче.

- Послушай, я видела его! Он приходил к нам и тихо сидел тут.

- И ты не поняла, кто это?

- Он не сказал ни слова. Не пел. Я подумала, что это, должно быть, кто-то из Феанорингов Келебримбора.

- Это Маглор. У него нет дома. И нет смысла расспрашивать его, так же как нет смысла заботиться о нем или просить его остаться. Но его можно и нужно просить петь - и прислушиваться к его песням. Он - пророк. Он знает куда больше, чем может сказать. Но он поет. (К тому времени это уже было ясно - не зря переполошились эльфы Серебристой.)

- Если он придет сюда, я так и сделаю!

- Эриол, если он придет сюда... - Эйлиан вздрогнула, - Эриол, Налиэ видел тогда Маглора! И он говорил о нем с такой ненавистью...

- Но что Маглор ему сделал?

- Что?! Налиэ - Перворожденный Телере из Альквалондэ!

Эриол замерла.

- Но это же глупо! - сказала она.

- Да! Маглор давно искупил свою вину, а нет - еще искупит ее. И он за свои-то поступки теперь не отвечает. Но Налиэ тоже можно понять. Эриол, я умоляю тебя: постарайся убедить Налиэ не пытаться мстить Маглору. Маглор нужен нам всем, всем Светлым. Если Налиэ его убьет...

- Я поняла. Я постараюсь.

- А я расскажу в Серебристой, кого они ищут. Пусть слушают и думают.

В это время прибежали двое перепуганных эльфов из Серебристой, и, узнав, что тут собирается в Серебристую посольство, просили передать Кирдэну, что капитан Гавани Антор убит.

- Я передам, - сказала Эйлиан.


Шло время. Корабля не было.

- Хватит, - сказала Эйлиан. - Меня ждут у Келебримбора. Я пойду пешком.

Она уже поняла, что Эльвэт смертельно боится идти. И было чего бояться. Именно эльфов больше всего резали орки на дорогах. Особенно Нолдор. И эльфиек, по слухам, особенно не щадили. Но, честно говоря, вот тут ей было наплевать на чувства Эльвэт. Она знала, что ей нужно дойти. Значит, пройдет.

Эльвэт, поняв, что Эйлиан все равно пойдет, наконец согласилась идти.

Они решили попробовать скрыть свою принадлежность к Эльдар. Убрали волосы в косы, какие носили женщины Людей. С собой взяли только самое необходимое. Эйлиан взяла Книгу Лекарей и жемчужину, которую ей подарила прошлым летом Риджи, дочь Кирдэна, навестившая тогда Лориэн и восхитившаяся ее рукоделием. Риджи даже просила сделать что-либо для нее, если представится возможность.

Эйлиан сунула в карман нож. У Эльвэт нож был спрятан на груди, а в руки она взяла арфу.


Дорогу Эйлиан помнила. "Только бы дойти до Серебристой, а уж там совсем рядом!"

Но до Серебристой - две недели пути.

Если ничто не задержит.


Недалеко от Ангреноста на дороге они попали в засаду.

- Кто такие? - спросили их.

- Менестрели мы, - отвечала Эльвэт.

- Женщины, безоружные, - размышлял главарь засады. - Надо пропустить. Правда, вон у той вон нож за пазухой, ну ничего.


- Убери нож в карман, - сказала Эйлиан.

Эльвэт со вздохом сделала это.

- Не люблю, когда меня насилуют, - прокомментировала она.

- В этом случае ты успеешь пустить нож в ход, - успокоила ее Эйлиан.


Идти было тяжело. Эйлиан вспоминала, как шел Маглор, как он прошел через вооруженное войско. Нечто подобное Эйлиан могла проделывать, и уже проделывала - почему их и пропустили через засаду. Но держаться было нелегко. К тому же надо было постоянно прислушиваться к лесу, чтобы вовремя определить, не собирается ли прилететь откуда- нибудь стрела.

Странное состояние, когда каждая идущая секунда может оказаться последней. Вообще-то оно называется страхом, но бояться было нельзя. Эйлиан держала свой страх в узде - ей хватало смертельного ужаса идущей сзади Эльвэт.

Но у Эйлиан возникло хорошее чувство. Оно уже было знакомо ей, и вот теперь оно пришло опять. "Это МОЙ лес, я люблю его, и он знает меня. Он защитит меня."


В "Вечном Зове" они встретили гнома Магнера, главу рода Торви, который с улыбочкой сообщил им, что гномы выпустили из подземелий Мории Балрога. Теперь он на Троллистом Плато, тролли там ему поклоняются.


К концу пути Эльвэт потеряла последние силы, у нее разболелась обожженная в Ангреносте нога, и она совсем пала духом. Эйлиан сама смертельно устала, да к тому же ее донимали страхи Эльвэт, и она хотела только одного: скорее дойти.

Они прошли небольшой пограничный лесок, и вот перед ними синий флаг Серебристой Гавани и лес, грезившийся Эйлиан в зимние ночи.

- Все, пришли, - сказала она, глядя на флаг. - Вот Серебристая, а туда - к Келебримбору.

Они вошли в лес, и до цели им оставалось совсем немного, когда Эйлиан заметила впереди среди деревьев знакомую фигуру в черном.

- Маглор, - сказала-вздохнула она. Для нее Маглор давно уже стал символом правильности того, что она делала или говорила. И, увидев его в эту минуту здесь, она сказала себе, что ее путь действительно был верным.

- Лорд Маглор! - крикнула Эльвэт, срываясь с места.

Маглор обернулся.

Они кинулись к нему.

- Лорд Маглор, это мы... - начала Эльвэт. Но слов не хватало. От усталости и радости.


В дом Келебримбора они ворвались втроем. И был обед, по настроению похожий на пир, хотя и приходилось делить посуду на двоих и на троих. И Маглор, Эйлиан и Эльвэт ели из одной тарелки, и почему-то им было смешно. Даже Маглору.

IX. Нолдэ

Кузница у Келебримбора заработала. Счастливые Нолдор не знали, как благодарить двух женщин, которые одни прошли этот страшный путь. А им и не нужно было благодарности. Эйлиан во всяком случае. Она чувствовала, что пришла домой. Она почти не знала обитателей этого дома, но понимала их с полуслова, с полувзгляда. Она была среди своих. Среди Нолдор.

Эльвэт чувствовала примерно то же.


Одна из двойняшек - лекарь - как раз собиралась идти в Ангреност, изучать Книгу Лекарей. Но у Эйлиан была копия Книги, так что идти никуда не пришлось.


Нолдор никого и ничего не боялись. Когда Эйлиан рассказала Птице о том, что где-то в районе Троллистого Плато поселился дракончик (об этом она узнала в трактире), Птица задумчиво сказал:

- Что-то шкурку дракона хочется...

Остальные были таковы же. Эйлиан, привыкшая к тому, что каждый шаг грозит опасностью, спросила у Хвэсты:

- Здесь безопасно ходить?

- Конечно! - ответил он. - Мы в Серебристую без оружия ходим.

А уж ходить к морю без опаски было подлинным наслаждением... Давно Эйлиан столько не купалась!

Здесь царили спокойствие, сдержанная теплота и уверенность в себе.

Эйлиан была дома...


Она побывала в Серебристой Гавани. Передала все, что было нужно, Владыке Кирдэну. Заодно и познакомилась с ним. Кирдэн оказался очень милым, замотанным эльфом, измученным постоянной необходимостью прокормить огромную Гавань. Он очень удивился, узнав, что менестрель в черном - вовсе не менестрель, а принц Маглор. Ему это и в голову не приходило.

Погибший капитан Антор оказался мужем знакомой Эйлиан - Келебриль, а сама Келебриль - хорошей подругой принцессы Риджи.

Вернувшись к Келебримбору, Эйлиан спросила у Эльвэт о чем-то из их совместных старых планов - намерена ли та выполнять его.

- Как хочешь, - сказала Эльвэт. - Я пришла к своим. Ты привела меня - все. Какое право имеешь ты, полукровка, рассчитывать на меня? Нолдор жестоки и высокомерны.

- Да? - тихо спросила Эйлиан. - А я всегда думала, что Нолдор еще и благородны...

Больше она от Эльвэт ничего подобного не слышала.


Спустя какое-то время Эльвэт попросила ее сходить в Серебристую Гавань, там должна была быть Книга Лесоведов. Эльвэт, сама лесовед первого уровня, хотела учиться дальше, а по книгам обучение шло быстрее.

- Сходи-ка ты сама, - предложила Эйлиан, вспомнив о недавнем разговоре.

- Эйли... Я устала... (*30)

"Ох и лиса ты, - подумала Эйлиан. - Ну ладно." Келебриль подсказала ей, что сейчас с библиотекой работает сын Кирдэна Мартин. Эйлиан обратилась к нему, заодно познакомилась с его матерью, королевой Серебристой Гавани Гильгириф-из-Перворожденных, весьма достойной и очень красивой дамой. Гильгириф сначала даже испугалась Эйлиан, но потом обнаружила, что данная конкретная Нолдэ не кусается. Но у Мартина Книги Лесоведов не было. Она была у Гил-Гэлада.

"Так..."

- А вот к Гил-Гэладу я идти не могу.

- Почему? - спросила Келебриль.

- А он меня уже однажды выгнал.

Присутствовавшие немедленно прониклись к Эйлиан симпатией. (*31)

- А за что выгнал?

Эйлиан рассказала. Присутствовавшие прониклись к ней еще большей симпатией.

- А зачем тебе Книга Лесоведов?

Когда Эйлиан объяснила, кто-то из гаваньских девушек тут же побежал к Гил-Гэладу за Книгой, но добиться у него быстрого приема не смог.

- А что такое? - спросил гаваньский лесовед Маблунг. - Книга? На втором уровне в ней нет ничего такого, чему лесовед первого уровня за год не мог бы научиться сам. А на третий надо учиться опять.

"Как же мы сами не догадались?"

- Откуда эти сведения?

- Из библиотеки Гил-Гэлада.

"Эту бы библиотеку...

А если не только ее?"

- Послушайте, - обратилась Эйлиан к Гильгириф и всем присутствующим, - а если нам объединить все возможные библиотеки? Я думаю, Лорд Келебримбор согласится. В Южной Гавани согласятся. В Ангреносте согласятся. Лориэн согласится. Галадриэль согласится. Гил-Гэлада надо попробовать уговорить. И надо создать копии библиотек в каждой крепости! А это значит... Здесь и в Южной Гавани. И в Ангреносте, но это крепость Людей, им не следует доверять магию. Значит, без магии.

Идея понравилась.

С этими результатами Эйлиан вернулась в дом Келебримбора. Идея общей библиотеки понравилась также и Нолдор, и Эльвэт сказала:

- Надо ехать в Южную Гавань...

- Я попрошу в Серебристой Гавани корабль, - сказал вдруг Нолдо Аглар по прозвищу Зуб.

Такого подругам и во сне не снилось!


Неожиданно явились послы из Эрегиона.

Они рассказали, что к ним явился один из Нолдор Келебримбора, вел себя отвратительно, кричал, что захватывает здесь власть, что Нолдор еще всем покажут, а когда его попытались унять, убил одного из эрегионцев и бежал. Королева Эрегиона (которую ненавидел весь Эрегион) повелела убить этого Нолдо, но его убили ее подданные, которые еще не узнали о ее приказе.

Перепуганные Нандор вдруг осознали, что это означает войну с Нолдор, и решили все-таки попытаться выяснить отношения мирным путем. (Нолдор они боялись смертельно.)

Келебримбор совершенно не хотел воевать с Эрегионом. Он рассчитывал на союз с тамошними Нандор. К тому же, погибший в Эрегионе Нолдо действовал так безо всякого к тому распоряжения. А главное - это было на него (да и на любого из Нолдор) совершенно непохоже. Что же это означало?

Доныне молча смотревший на языки пламени Нолдо в черном плаще повернул голову.

- Проснулось Проклятие Нолдор, - прозвучал тихий голос.

Нолдор смотрели друг на друга.

Маглор вновь уставился в огонь.


- Леди Митреллас, Верховная Жрица Лориэна, и Илсэ-целительница пользуются доверием Нандор Эрегиона, - говорила Эльвэт Келебримбору. - Нам следует попытаться договориться через них. Нам нужен Эрегион, и мы должны сделать так, чтобы проснувшееся Проклятие принесло как можно меньше зла.

Келебримбор согласился.


Эйлиан и Эльвэт ждали корабля.

Эльвэт куда-то ушла, когда Келебримбор вернулся из очередной отлучки.

- Лорд Келебримбор, позволь обратиться к тебе с просьбой!

- Я слушаю тебя.

- Лорд Келебримбор из Дома Феанора, я, Эйлиан из Нолдор, прошу тебя: позволь мне остаться с твоим народом!

Келебримбор наклонил голову.

- Я буду только рад. Из Нолдор никто не возражает?

Никто из Нолдор не возражал.

- Значит, оставайся.

- Благодарю...

Келебримбор посмотрел на Эйлиан:

- Но мы, возможно, не навсегда останемся жить здесь. Тебе придется вынести все тяготы похода.

"После всего того, что было..."

Некоторое время спустя такое же позволение получила Эльвэт.


В гости пришла Галадриэль. Она предложила пойти искупаться, но разговор опять пошел про политику. В основном про библиотеки. Галадриэль тоже поддержала эту мысль.


Корабль пришел поздней осенью. Это был большой боевой корабль, он отправлялся с важной миссией, и не последним делом его было доставить в Южную Гавань двух эльфиек.

Аглар сопровождал их. Вел корабль Мартин, он же вез гаваньскую библиотеку. (Правда, Гил-Гэлада уломать не успели.) Группа нуменорцев на этом же корабле возвращалась к себе домой. По этому поводу Эльвэт шутливо воскликнула:

- Мы ступим на священную землю Нуменора!

Эйлиан в Нуменоре не бывала. Там жили Люди, а Люди ее не интересовали. Ей вполне хватало дел в Средиземье.


На земле Нуменора они пробыли около десяти минут, пока корабль разгружался. Замотанные нуменорцы запомнились фразой:

- Это там, на носу, эльфийки?

"Три ха-ха."


Эйлиан была потрясена этой поездкой. Над головой сверкала огромная ширь многозвездного неба, по которой Эйлиан тосковала в лесах...

"Все возвращается ко мне, - думала она. - Небо тоже вернулось." (*32)

В Южную Гавань они приплыли зимой. Эльвэт познакомила Мартина с Налиэ и оставила их переписывать Книги, а сама засобиралась плыть в Лориэн. Но возникла проблема: кто поведет корабль, если Мартин остается в Гавани?

- Я поведу, - сказал вдруг один из гаваньских корабелов.

- Ты капитан? - спросил Мартин.

- Да.

- Хорошо. Потом приведешь корабль сюда.

- Как тебя зовут? - спросила Эйлиан.

- Форкан.


До лориэнской пристани добрались без приключений. Вряд ли эта скромная пристань принимала когда-либо подобный корабль. Форкан высадил троих Нолдор на берег и спрятал корабль в береговой тени.

- Когда вы вернетесь, позовите меня по имени, и я подплыву, - сказал он.


На берегу было страшно и темно. Надо было идти через лес, а в нем бродили голодные звери. Аглар, Эльвэт и Эйлиан прятались в зарослях от каждого шороха.

И вдруг раздался шум могучих крыльев. Эльфы выбрались на прогалину.

- Кто вы? - спросил, опустившись на землю, Орел Манвэ.

Аглар объяснил.

Эйлиан вдруг вспомнила, что Орлы могут переносить пассажиров. Этот, судя по всему, легко унес бы троих Эльфов.

- Орел, подтащи до Лориэна!

- А это где?

- Тут, неподалеку.

- Мы не просили бы, если бы не шли с миссией от Лорда Нолдор Келебримбора, - вмешалась Эльвэт.

- А в Лориэне Орлов кормят? - спросил тот.

- Конечно!

- Тогда летим!


Но сложно разглядеть с воздуха лесную деревеньку.

Их заносило то в Ангреност, где обнаружилась Анариэль со своим женихом, то в "Акчерлак". Но, наконец, Эльвэт заметила среди деревьев слабый свет.

Лориэнцы изумленно вытаращили глаза на спустившуюся с неба огромную птицу. Еще больше они удивились, когда со спины этой птицы слезли давным-давно пропавшие Эльвэт и Эйлиан в сопровождении незнакомого Эльфа.

- Значит, так, - взяла Эльвэт быка за рога, - Орла покормить. Где Митреллас или Илсэ?

Лориэнцы ответили, что Митреллас в Лориэне нет. Появилась Илсэ. Эльвэт потребовала, чтобы та немедленно собиралась и ехала с ними к Келебримбору, обещая рассказать все по дороге. Илсэ спросила:

- Есть какие-нибудь гарантии моей жизни?

Эйлиан понимала ее. Илсэ была начинающим магом, и ей совсем не хотелось погибать неизвестно зачем.

- Есть, - ответила Эльвэт. - У пристани ожидает корабль.

Недовольная Илсэ начала собираться.

Эльвэт и Эйлиан быстро собрали свои вещи. К Эйлиан подошел Кадвор, Нандо, с которым она в свое время дружила больше, чем с остальными:

- Что случилось, Эйли? Почему ты уходишь в такой спешке?

Но Эйлиан уже не принадлежала Лориэну. Гордость женщины высочайшего народа Эльдар пылала в ней.

- Я ухожу к родне! - бросила она Нандо. - Меня приняли к себе Нолдор Келебримбора.

X. Затишье перед бурей

- Так. И где же этот корабль? - спросила Илсэ, выходя на причал.

Эйлиан выбежала на пристань:

- Форкан, это мы! Мы пришли!

Огромный корабль бесшумно возник из береговой тени.


Они сердечно распрощались с Орлом, отправившимся своей дорогой, и взяли курс на Южную Гавань.

И вновь Эйлиан, ошалев, смотрела на звезды, прекраснее которых ничего в мире нет...


В Южной Гавани они высадили Форкана, взяли на борт Мартина и совсем уже собрались отчаливать, когда на корму уселась молодая крикливая орлица и объявила, что ей позарез нужно к Келебримбору. Лететь ей было холодно.

До Серебристой плыли таким образом: на носу тихо беседовали Эльвэт и Илсэ, в рубке сидел Мартин, на палубе обосновался Аглар, а на корме грелись друг об друга орлица и Эйлиан.

Один раз они заблудились в предвесеннем тумане. Но Мартин, опытный корабел, отважно взял дело в свои руки. И вскоре уже судно, выбравшись из тумана, кратчайшим курсом направлялось к цели.

А вот и маяк Серебристой. А вон и портивший весь пейзаж роскошный шатер Гил-Гэлада.

- Кто плывет? - окликнули с берега.

- Серебристая!

- Но кто?

Усталый раздосадованный Мартин ответил грубостью.

На берегу примолкли. Корабль причалил. Мартин, нагруженный сердечными благодарностями, торжественно вылез на берег и отправился домой.

Эльвэт и Илсэ остались разговаривать о делах в Гавани. Эйлиан в политику лезть не намеревалась. Она уже получила все, что ей было надо. Они с Агларом отправились в дом Келебримбора, который жившие в нем называли Нолдорскими Выселками.


Но заступничество Эльвэт не спасло Эрегион.

Однажды ранней весной на рассвете к Келебримбору ворвались вестники:

- Эрегион разбит! Поехали мифрил копать!

Келебримбор, смертельно усталый после многочасовой работы в кузнице, ответил сквозь сон:

- Вы поезжайте, а я еще посплю.

Позже выяснилось, что к Нандор Эрегиона уже давно вкрался в доверие Ульфин из Амон Ланка - Голос Саурона. Это он настраивал их против Нолдор. Когда же эрегионцы, договорившись с Нолдор, немного осмелели, он, придравшись к какому-то пустяку, разбил беззащитный Эрегион. План был хорош, но не удался в главном: ему не удалось обвинить в гибели Эрегиона Нолдор. Слишком отчетливо виднелся за всем этим живот "человека с тремя языками, в железный рубашка, идущего далеко позади своего живота"!

Нолдор же к этому времени в Средиземье узнали с хорошей стороны. Спокойным, сильным, уверенным Эльдар стали доверять.

Как ни странно, большую роль в этом сыграл Маглор. Безумный принц стал к тому времени любимцем едва ли не всего Средиземья. Келебримбор, вроде бы, пересмотрел свое прежнее отношение к брату своего отца, и Маглор все больше и больше времени проводил в каменном доме в лесу.

Вообще, он очень изменился. Как будто им всем вместе действительно удалось отогреть эту замерзшую душу. Его печаль стала менее беспросветной, он отзывался на свое имя (хотя, кажется, не вспомнил его, а просто поверил Эльвэт и прочим), и порою даже вспоминал что-то из своего прошлого. Нолдор его любили. Так, насколько это было возможно, проклятый скиталец наконец-то обрел дом.

Но всему этому была еще одна причина. И называлась она Эльвэт.

Эйлиан смотрела на эту позднюю любовь с сочувствием и насмешкой. Эльвэт - вдова, ее супруг ожидает в Чертогах Мандоса, и ей еще предстоит отвечать перед ним. Ну, а с Маглора какой спрос? Что же до самой Эйлиан, то она всей душой жалела Маглора. Поэтому полюбить его она не могла. Да и жило где-то на дне души воспоминание об исчезнувшем гербе... (*33)

Так главные герои этой истории на короткое время обрели покой.


В ту весну Эльвэт заложила на территории, принадлежавшей Келебримбору, лесопосадки и плантацию лекарственных трав. Об истощении запасов дров для кузницы, витаминов и лечебных снадобий можно было не беспокоиться.


А слухи приходили - один другого страшнее. Саурон воспрял, но где он, толком никто не знал. Балроги (теперь их было двое) бесчинствовали на Троллистом Плато. Звери озверели. Черные Орки шатались по дорогам и резали кого ни попадя. Хоббиты стакнулись с троллями и убивали своих же, например Тэму. По-прежнему неизвестно было, чего ждать от таинственной Черной Крепости, про которую ходили разговоры уже давно, но которая еще ни разу не вступала в действие; ее к тому времени вроде бы уже отождествили с оседлым Дунландом, но что находилось внутри - было непонятно.

Правда, говорили, что Курултай в адрес Черных выдал нечто в стиле "а жизнь в них у всех все равно одна" (*34), но кочевники есть кочевники...

Нолдор выжидали.

Эйлиан решила прогуляться. От кого-то в Серебристой Гавани она слышала, что у Гильгириф есть заклятье, противодействующее зомбированию. "Пойду, обрадую гоблинов, - подумала она, - заодно травок всяких полезных по дороге пособираю." (*35)

Первым препятствием, встретившимся ей на дороге, был кочевой Дунланд. Этот Дунланд, даром что кочевой, давным-давно устроился на тракте и обдирал всех прохожих как липку. С каждого требовали золотую монету. У Эйлиан никогда таких денег не было. Да и если бы она платила каждый раз, как шла там, она разорила бы какую-нибудь казну.

Эйлиан понаблюдала, как ругается с дунландцами бродяжка-Телере Ильнар.

- Эй, Ильнар, уж коли ты так кичишься, что ты эльф, так не груби хуже орка!

Это дунландцам понравилось. Ильнар они пропустили и спросили у Эйлиан, кто она такая.

- Я - Дух Цветка, - нахально ответила она, - и заплатить могу звоном струн!

- Так позвени!

- Дайте арфу - позвеню!

Ей дали лютню... Точнее, когда-то это было лютней. А теперь - обломки с кое-как державшимися струнами.

- Ох, и лютня... - она ударила по струнам. Легко представить себе, что получилось. - Ну что ж, какова лютня, таков и звон! - Она положила несчастный инструмент на землю. - Счастливо вам! - И пошла дальше.

Озорство играло в ней. Ноги сами понесли ее к оседлому Дунланду.

"Может, и убьют, - думала она. - А может, и нет. Илсэ там бывала. Я тоже лекарь, в конце концов. А вдруг да удастся узнать что-нибудь?"

Стража у ворот приветствовала ее весело и учтиво. Эйлиан снова назвалась Духом Цветка - Духом Ириса - предоставив дунландцам думать, что бы это имя значило. Стража предложила ей посетить крепость, она согласилась. Кто-то из стражников отправился за позволением, а Эйлиан полюбовалась бесновавшимся на стене обжорой-мутантом. Мутантов она еще не видела.

Стражник вернулся и сообщил, что разрешения впустить Дух Ириса он не получил. Попрощавшись, Эйлиан отправилась дальше.

Дальше был Гундабад. Там были какие-то внутренние перепалки. Но король Ульдор, услышав о возможном заклятье от зомбирования, выразил готовность сделать все, что Эйлиан скажет.

Правда, разговору помешал посланник из Ангреноста, который передал Ульдору письмо. Эйлиан зоркими эльфийскими глазами разглядела послание. Ульдора приглашали в Ангреност на рыцарский турнир, устраивавшийся там в августе по воле Императрицы Нуменора.

"Нолдор не приглашают, значит, - подумала Эйлиан. - Ну ладно. Захочу - без приглашения приду. Не впервые. Подумаешь, Людское празднество."

- Пошлите со мной кого-нибудь в Серебристую Гавань, - сказала она королю гоблинов, - лучше всего женщину. Лекаря. У вас есть маг?

- Да.

- Женщину-лекаря, но не мага. Мага берегите.

Через несколько минут у ворот появилась старая знакомая Эйлиан по имени Лимонница.

Женщины отправились назад, но в кочевом Дунланде их опять задержали. Эйлиан узнали:

- Эта лжет! Она сказала, что заплатит звоном струн, и не заплатила!

- Так у вас такие струны!

- Неважно! Она и петь не умеет!

"Чтооо?"

- Не пойму никак, чего мы ждем:

И глухая ночь, и снег с дождем... - запела она.

- Подожди, - подобрел дунландец. - Про рыцарей и баронов есть что-нибудь?

Эйлиан, Эльда, могла бы сымпровизировать десяток душещипательных историй. Но не в такой ситуации. А на память она знала лишь одну подходящую песню.

...Скажи мне, гордый рыцарь,
Куда ты держишь путь...

- Годится, проходи, - отошел с дороги кочевник.

- Я тебе потом десять баллад спою! - крикнула эльфийка, убегая.


В Серебристой Гавани Эйлиан и Лимонница обратились к Гильгириф. Но ответ они получили обескураживающий. Раззомбировать Гильгириф могла за один раз только одно существо, потратив на это очень много магических сил.

Эльфийка и гоблинка посмотрели друг на друга. "Черт с ним, - подумали они. - Но... если так сложно раззомбировать, то, может, зазомбировать тоже не так-то легко?"

- Ой, девочки, как вы так без охраны ходите? - спросила их королева.

Эйлиан, странница и вестница, пожала плечами.

- Говорят, Беорн повелел своим убивать женщин на дорогах, чтобы неповадно было бродить!

"Беорн?"

Либо это ложный слух, пущенный Черными, либо... Беорнинги затемнены. А это страшно. Они сильны, могущественны, а рядом Лориэн и Южная Гавань...

Но тут Лимоннице стало нехорошо. Королева вспомнила, что с весны на Гавань наложена защитная магия, так что всем тварям, происходящим из Тьмы, становится плохо. Лимонница, белая и пушистая, очень обиделась. Королева долго извинялась. Конца извинений Лимонница не дослушала, сочтя за лучшее убраться из Гавани.

Эйлиан вышла следом.

- Пошли к нам, - предложила она. - У нас в доме никакой идиотской магии нет. (*36)

Белая и пушистая гоблинка совершенно очаровала Нолдор.

Между делом выяснилось, что все-таки именно она была гундабадским магом. Эйлиан мысленно выругала про себя Ульдора.


На турнир Эйлиан не пошла. Она осталась на лето и осень дома. Стояла мягкая, теплая погода, и Эйлиан, забыв о собиравшихся на горизонте грозовых тучах, мастерила, гуляла, купалась - наслаждалась беззаботной жизнью...


Но в начале зимы беззаботная жизнь кончилась.

Во-первых, Келебримбору не удалось купить еды, и все Нолдор чуть не умерли с голоду. Положение спас Нолдо по имени Фил. Он отправился в Серебристую Гавань и предложил Кирдэну в обмен на продовольствие одного из бывших в его ведении валинорских псов. Псы эти принадлежали к той же породе, что и прославленный в легендах Хуан. Разумеется, Кирдэн восхитился таким предложением, и Нолдор были спасены от голодной смерти.

Во-вторых, в декабре из Белых Гор примчались двое Нолдор в сопровождении Лимонницы и сообщили, что около трех недель назад гномы Белых Гор убили Аглара.

Сами Нолдор, принесшие эту весть, были тяжело ранены. Добивать их не стали, решили, что сами помрут. Но, по счастью, там оказалась Лимонница. Она их узнала и вылечила. Потом они вместе добрались до Нолдорских Выселок.

Белые Горы были приговорены.

Эйлиан не заметила, чья была идея - спустить на них свору. Пять валинорских псов разнесли бы гномье поселение вдребезги.

За псами отправились: Фил - присматривать, Эйлиан и одна из сестер-двойняшек - просто так.

Но, не успели они дойти до Голубых Гор, как повстречали живого и невредимого Аглара собственной персоной.

После радостной встречи (псы прыгали вокруг Аглара и оглушительно лаяли, распугав всю живность на много фатомов вокруг) Фил стал выяснять, каким образом Аглар воскрес из мертвых.

Оказалось, что никто не собирался Аглара убивать. Это было недоразумение, возникшее по глупости одного из Гномов, и Аглар просил не разносить Белые Горы - Гномы и так наказаны: перепуганные до полусмерти, они сидят и ждут, что злобные Нолдор придут и безжалостно вырежут их.

Охота была! На радостях Фил, Аглар, Эйлиан, двойняшка и собаки отправились в Голубые Горы в гости. По дороге к ним присоединилась Лимонница, прилетевшая на Орле. Орел оказался старым знакомым. Это он носил когда-то Эйлиан, Эльвэт и Аглара в Лориэн.

В гостях повеселились хорошо. Особенно развлекала всех одна собака. Говорят, что собака и хозяин делаются похожими друг на друга, а это был пес Келебримбора. Так вот, у него были большие острые уши, а в остальном это был вылитый Келебримбор!

Веселье в Голубых Горах грозило затянуться чуть ли не до весны. Собакам там понравилось, и они явно не собирались уходить. А Эльфам, гоблинке и Орлу надоело в пещере. (Что неудивительно по отношению ко всем, кроме гоблинки.) Они переглянулись и оставили гномскую крепость.


На Выселках они появились глубокой ночью. Там все спали. Аглар тихонько взял свою арфу, и компания отправилась в зимнюю ночь.


Они брели, не задумываясь, что свело их вместе. Может быть, они спят? Время от времени Орел улетал вперед, немного погодя возвращаясь. Темень была такая, что Эйлиан не могла вообще ничего разобрать. Она вцепилась в руку Фила, и ей сразу же стало тепло и спокойно. Так и должно было быть - эта дорога в никуда, стены тьмы по сторонам, льдистые звезды меж ветвей и сильная рука, держащая ее руку.

"...Не пора ли покончить с неприкаянной жизнью? - пришла Эйлиан в голову неожиданная мысль. - Да, я нашла дом, я живу среди родни... Но не пора ли забросить одинокие скитания и отдать свою руку - навсегда?"


Лес кончился. Впереди была степь, а недалеко от леса стоял невысокий шатер, у которого мерцал огонь. И Нолдор не удивились, узнав того, кто поднялся им навстречу в неверном свете костра.

- Привет тебе, Владыка Намо.

- Приветствую вас, Нолдор. И тебя, птица Манве. И тебя, гоблинка. А не пришел ли с вами, эльфы, ваш лучший певец?

- Нет, Маглора с нами нет. Но и Аглар поет неплохо. (*37)

И они сидели у костра, и Мандос задумчиво слушал песни, улетавшие в звездное небо...


Весенним утром Эйлиан проснулась. Звезды таяли над головой. "Что это было? Путь во тьме, Владыка Мандос... Сон или явь?"

Занимался новый день.

XI. Гроза разразилась

Эйлиан шла по тракту. Она обошла кочевой Дунланд проселками, потому что ей надоело объясняться с тамошними жадинами. Проселки изрядно заросли крапивой, и Эйлиан рада была выбраться на тракт.

Стояло ясное весеннее утро. Эйлиан накануне вечером пришла в голову идея. Светлые были в растерянности перед поднимавшейся мощью Черных. Изучение отдельных библиотек почти ничего не дало. Балроги захватили Гронд, спокойно дожидавшийся их на Троллистом Плато (как о том пел Маглор). Могущественные мечи древности находились частью в руках Черных, частью в безразличном ко всему Нуменоре. Гил-Гэлад полагался на стены Серебристой Гавани. А Эйлиан уже давно не видела Маглора. Она решила разыскать его и кое о чем спросить.

Она стояла в траве у тракта, поправляя плащ, когда мимо прошел Гил-Гэлад.

Не увидеть Эйлиан в ее ярко-сиреневом наряде было невозможно, но высокомерный король не обратил на нее никакого внимания. Она выбралась на дорогу. Гил-Гэлад уходил - а у нее не было ни лука, ни лориэнской духовой трубки с отравленной иглой!.. Только кинжальчик в дорожной сумке.

Вздохнув, Эйлиан отправилась дальше.

До Лориэна она дошла без приключений. Там ее накормили и рассказали последние новости: в Мории Черные построили Лабиринт, и ради постройки этого Лабиринта Саурон пожертвовал жизнью. В Лабиринт приглашались все желающие. Говорили, что, пройдя его, можно стать магом или узнать то, чего не знал раньше. (*38)

"Жизней у Саурона, конечно, много, - думала Эйлиан по пути в Южную Гавань, - но что все это значит? Одно ясно: нечего Светлым в этом Лабиринте делать."

В Южной Гавани она обнаружила всеобщую мобилизацию. Все срочно собирались в Серебристую - присоединиться к объединенному войску Светлых Сил, которое пойдет воевать с Темными в Мории. Эйлиан решила пойти с лекарями.

Стало откуда-то известно, что Галадриэль прошла Лабиринт. Что из этого вышло и где Галадриэль - никто не знал.

Пока дожидались большого корабля из Серебристой, неожиданно появилась Илсэ. Она, во-первых, сообщила, что в Лориэн недавно приходил Маглор, его там накормили, и он отправился дальше - пророчествовать. А во-вторых, Илсэ, начинающий маг, собиралась пройти морийский лабиринт. Ради знаний.

Так что у Эйлиан даже не было времени как следует расстроиться, что разминулась с Маглором. Ей пришлось отговаривать Илсэ от роковой затеи. Сначала ей это не удавалось, но потом на помощь пришли Эриол и Налиэ. Пока Налиэ приводил свои доводы, Эйлиан шепнула Эриол:

- Мы знаем, что Саурон не может зомбировать Нолдор. Илсэ - не Нолдэ. Может быть, она уже зомбирована?

Эриол сообразила, что делать:

- Илсэ, Саурон не может зомбировать Нолдор. Но ты - Нолдэ лишь наполовину. Откуда ты знаешь, может быть, Лабиринт зазомбирует тебя?

Илсэ замолчала.

- Хорошо, - сказала она потом, - я не пойду в Лабиринт.

Кто-то принес еще одну новость: чтобы Лабиринт вошел в полную силу, необходимо принести на Черном Алтаре кровавую жертву. И этой жертвой должен быть Эльф из Перворожденных.

"А Нолдор предупредили?"


Наконец пришел корабль из Серебристой Гавани. Капитаном его оказалась женщина в тяжелом доспехе.

Когда корабль грузился, на пристань выбежал Беорн:

- Лабиринт прошел Человек - крикнул он. - Он стал Назгулом! Кто-нибудь знает, что делать?

- Где он сейчас?

- У меня, я связал его.

- Нуменорские клинки должны убивать назгулов! - предположила Эйлиан.

- Я хочу не убивать, а вылечить его!

Но тут Эйлиан ничего не могла сказать.


Погрузка затягивалась. Женщина-капитан торопила. И только по голосу Эйлиан узнала ее:

- Эру Единый, леди, это ты?

- Да, я... Но что ж они тянут?

- Поторопитесь! - крикнула Эйлиан. - Здесь королева Серебристой!


Наконец корабли отплыли.

- Что с леди Галадриэль? - спросила Эйлиан.

- Не знаю, - вздохнула Гильгириф.


Оказавшись в Серебристой Гавани, Эйлиан бросилась к Нолдор - передать им известие о Перворожденных. Но, слава Эру, они уже знали об этом - от Гномов. Маглора никто не видел. Воевать с Морией Нолдор не собирались.


Войско под командованием Кирдэна двинулось к Мории.

Когда они туда подошли, обнаружилось, что в роде Торви - клаустрофобия: гномы бегали вокруг ворот и по всей округе, кричали, стенали, били себя в грудь и взывали ко всем подряд. Смотреть на это было смешно и жалко.

А потом был поединок на доске надо рвом. Бойца Светлых Эйлиан не знала. А от Темных вышел Ульфин из Амон Ланка.

С Ульфином его противник жестоко расправился. "Это тебе за Эрегион и за все остальное," - подумала Эйлиан.


Военные действия были отложены. Эйлиан пошла отдохнуть и поесть в Лориэн.

Там она узнала совсем страшную новость.

В Мории убили Эльвэт.


Убила ее Ундин, жрица Ауле. Умирая, Эльвэт прокляла Ундин, и вскоре проклятие сбылось: гномийку завалило. Но Эйлиан от этого было не легче...


Кроме того, прошел очередной слух. Не удивительно, что Саурон так легко пожертвовал собой. С помощью Лабиринта Черные рассчитывали вернуть в Арду Моргота.


Одинокая эльфийка кралась по проселочным дорогам, обходила поселения, пряталась в крапиве. Мужества у нее осталось только на то, чтобы дойти до дома.

В лесу у Нолдорских Выселок раздавался лай и вой. "То ли это наши собаки, - думала Эйлиан, - то ли волки. Я боюсь."

Она подошла к воротам Серебристой Гавани. В это время навстречу ей вышла бледная перепуганная Эриол.

- Послушай... - начала она. - Здесь был Маглор... Он такое сказал!

Она еле держалась на ногах. Эйлиан подхватила ее.

- Я догадываюсь. В Арду вот-вот вернется Моргот!

Эриол упала на колени.

- Давно Маглор ушел?

- Недавно, далеко уйти не мог...

- Я побегу искать его! А ты... держись. Нам надо оставаться собой до конца.

Эриол побрела обратно в Серебристую.


Эйлиан выбежала на дорогу.

"Стоп, - сказала она себе. - Ты еще не совсем потеряла голову? Сначала поищи его в одном из близлежащих поселений. В каком? В Серебристой его нет, значит, у Келебримбора. Вот иди и посмотри там."

Она повернулась и направилась к Нолдорским Выселкам. Распахнула дверь.

- Маглор, ты, - сказала она, входя. - Я тебя с весны ищу.

- Тьма поднимается над Средиземьем.

Эйлиан присела рядом.

- Что ты такого наговорил в Серебристой Гавани? Моргот возвращается?

Маглор покачал головой.

- Они передали ультиматум: в течение трех месяцев все Светлые должны уйти из Средиземья.

- Это значит - до конца года.

- Да.

- Что же делать...

- Вы еще можете уйти.

- Кто это - мы?

- Те, кто видят Прямой Путь.

- Я не знаю, - задумчиво сказала Эйлиан, - вижу ли я его... Но тебя здесь одного не оставят, и не надейся.

Маглор молчал. Выглядел он страшно. "Что с ним было?"

- Где ты был?

- В Новом Ангбанде.

Эйлиан показалось, что она ослышалась.

- Что?

- В Новом Ангбанде. На Троллистом Плато. Я пробыл там в плену пять месяцев.

- Как же ты освободился?

- Меня отпустили, чтобы я передал ультиматум.

Эйлиан замолчала, пытаясь втиснуть услышанное хотя бы в какие-нибудь рамки.

- Меня пытались убить, - продолжал Маглор, - мечами... Кинжалами... Балрог хлестал меня огненным бичом...

- Не надо, - попросила Эйлиан, положив ладонь ему на локоть. Но он, словно не почувствовав, продолжал:

- А я все не умирал... И тогда самый главный Балрог сказал: "Ты странный Нолдо." И меня приковали к стене. А потом они впустили в Лабиринт стихию Воды - я не знаю, как...

- Галадриэль прошла Лабиринт! - сообразила Эйлиан.

Маглор уронил голову на руки.

- Зачем Эльфы лезут в этот Лабиринт? - спросил он. - Его построили Темные Силы.

Та же мысль уже приходила Эйлиан в голову.

- Не знаю, - тихо сказала она.


В очаге поблескивало пламя. Эйлиан заметила на руке Маглора кольцо с большим лазурным камнем. Раньше его не было.

- Откуда у тебя это кольцо?

- Его дала мне одна женщина.

- Зачем?

- Чтобы я ей потом его вернул.

"Странно."

- Она - Человек или Эльф?

- Человек.

"Возможно, Человеческие суеверия."

- Так что же, все Стихии ныне во власти Лабиринта?

- Нет, - ответил Маглор. - Им не хватает Стихии Воздуха.

- Воздух? Воздух - Гил-Гэлад. Ну, он в Лабиринт не полезет, тут можно быть спокойными. Кто еще?..

- Еще была Книга Воздуха, - сообщил Маглор.

"Это еще что такое?"

- У кого?

- У той, что дала мне это кольцо.

"Час от часу не легче. Где ее теперь искать-то? А главное, насколько он соображает, что говорит?"

- Ты не знаешь, есть ли еще носители Стихии Воздуха?

- Я не знаю.

Они помолчали.

Потом он спросил:

- Где Эльвэт?

- Погибла. Убита в Мории. Послушай, ты можешь отпеть ее?

Он не отрывал взгляда от костра:

- Я кругом проклят. Что я могу?

- Все мы прокляты.

- И те, кто родился после?..

- Все Нолдор. И те, кто родился после. И те, кто шел по Льду. Но нельзя же из-за этого опускать руки! Я прошу тебя...

- Я не маг.

Эйлиан вспомнила прогулку по полю боя.

- Ты - Маглор, этого достаточно.

Но ему, видимо, это казалось недостаточным.


Отчаяние сплело вокруг них невидимую стену.

- Что же делать...

Маглор повторил:

- Вы еще можете уйти.

- "Уйти", "уйти"! Легче всего - уйти! Сделать-то что-нибудь можно или нет? Послушай, я искала тебя, чтобы спросить: хватит ли Светлым знаний, чтобы справиться с Сауроном? Теперь об этом спрашивать поздно, но хотелось бы знать: хватит ли Светлым знаний, которые у них есть сейчас, чтобы справиться с Черными?

Маглор помолчал.

- Должно хватить, - сказал он наконец. - Если все Владыки Эльфов смогут соединить свои знания.

"До этой простой мысли могла додуматься я, Гильгириф, Налиэ, да кто угодно. Но понадобился безумец, чтобы высказать ее."

- Послушай, я дойду до Серебристой Гавани, - сказала она. - Пожалуйста, дождись меня, не уходи до моего возвращения, хорошо?

Маглор несколько секунд сидел неподвижно, а потом резко кивнул.


В Гавани царило унылое настроение. Келебриль сообщила Эйлиан, что Кирдэна убил какой-то дунландец, под меч которого Кирдэн подставился сам. Мартин уплыл в Валинор. Галадриэль в истерике. Гил-Гэлад, простите, пьян. Гильгириф - последняя из гаваньских владык, еще как-то державшая себя в руках - собирала свои вещи.

- Все это больше не волнует меня, - заявила она Эйлиан, - я не хочу об этом думать. Я хочу весело прожить эти последние дни.

"Ни один Эльф, в котором есть хоть капля крови Нолдор, не сказал бы таких слов."

Бедное Средиземье, кто оказался в нем у власти в часы надвигающейся Тьмы...

- Ты неправа, леди, - сказала Эйлиан эльфийской королеве. - Прости мне резкие слова, но Эльфы и во Тьме должны оставаться самими собой.


К Эйлиан подошла Келебриль.

- Все Телери Кирдэна настроены так же, как королева, - пожаловалась она. - Остается подставиться под чей- нибудь меч, как Кирдэн.

- Глупость какая! Умереть ты всегда успеешь. Если так рассуждать, то кто драться будет?

- Мой народ предал.

- Уходи к Нолдор, они не предадут.

- Я боюсь их.

- Боишься?

- Да. После Резни в Альквалондэ...

- Но меня ты не боишься? Я - Нолдэ.

- Ты - из народа Финарфина. А они - из народа Феанора.

- Ну и что теперь? У Нолдор хватит духа выстоять. Если решишься - приходи к нам.


У ворот ее нагнали Эриол и Налиэ.

Она вкратце рассказала им все, что произошло после расставания с Эриол.

- Забавно, - усмехнулся Налиэ, - выходит, я остаюсь единственным эльфийским владыкой в Средиземье?

- А Келебримбор? - возразила Эйлиан.

- Ах, да, конечно.

- И Маглор, у которого больше прав на корону Нолдор, чем у всех ныне живущих Эльфов, вместе взятых. - Эйлиан сама не знала, зачем она сказала эту фразу.

- Никто не оспаривает его прав, - заметила Эриол. Налиэ усмехнулся. - Мы возвращаемся к себе в Южную Гавань. Может быть, еще встретимся.


Эйлиан вернулась на Выселки.

Маглор лежал ничком на диване в гостиной.

Она присела рядом, тронула его за плечо.

- Это я, я вернулась.

Он будто очнулся.

- Что там?..

- Бесполезно, - она рассказала ему все.

- Эльфы праздны, - тихо сказал он.

- Да.

- Я только на них надеюсь, - он посмотрел в ту сторону, откуда слышались негромкие голоса Нолдор. - Да на Курултай.

"Курултай? Они все-таки не с Черными?"

Пришла расстроенная Келебриль. Она рассказала про очередные бесчинства Гил-Гэлада.

- Какая досада, что я не смогла убить его тогда на дороге! - воскликнула Эйлиан. - Как мне хотелось...

- Помни о Проклятье Нолдор, - тихо сказал Маглор.

Эйлиан показалось, будто на нее вылили ковш холодной воды.

"Безумный, а соображает, - подумала она. - Если Нолдор начнут резать Нолдор... Как всегда, он прав, но если бы он только знал, ПОЧЕМУ я ненавижу Гил-Гэлада!" (*39)

Объединенное войско Светлых Сил собиралось в очередной раз воевать с Черными.

Кто был там - Эйлиан не знала. Она сидела на Выселках в компании Маглора, Келебримбора и Лимонницы и раздумывала о смысле жизни.

Лимонница пришла к Келебримбору с интересным вопросом:

- А можно изменить происхождение?

- Это как?

- Например, стать эльфом.

- Нет, - усмехнулся Келебримбор.

Лимонница расстроилась.

- Но я могу сделать тебе пластическую операцию, - утешил ее Келебримбор.

- Как это?

- Ну, изменить черты лица. И будешь ты гоблином с прекрасным эльфийским лицом.

- Ой, сделай, пожалуйста!

- Сделаю, только инструменты скую...

После этого Келебримбор куда-то ушел, а Лимонница, Эйлиан и Маглор остались втроем.

Лимонница сидела в сторонке и слушала разговор двух Нолдор.

- Если Черные заключат в Лабиринте Стихию Воздуха, они станут непобедимыми... - Эйлиан упорно смотрела в пол.

- Начинающие маги не знают своей стихии, - сказал вдруг Маглор. - Такого мага можно отправить в Лабиринт, и с вероятностью одна четвертая они получат то, что хотели.

Эйлиан похолодела.

- Смотри, - взгляд принца Нолдор жег Эйлиан, как огнем, - вот она маг. - Он обратился к Лимоннице: - Ты знаешь свою стихию?

- Нет, - ответила та.

- А теперь слушай, - в голосе Маглора проступила древняя властность, - ты хочешь узнать свою стихию?

- Да.

- Ты хочешь узнать о магии больше? Ты хочешь увеличить свое могущество?

- Да.

- Представь себе, - голос Маглора заполнил сознание Эйлиан целиком, - тебе сказали, что ты должна выполнить определенные действия. И тогда ты станешь более могущественным магом. Ты станешь выполнять эти действия?

- Да, - сказала Лимонница.

- Вот так они и достигают своего, - обычным тоном сказал Маглор Эйлиан.

- Это понятно... Пойти, что ли, мне все-таки к Гил-Гэладу? - Эйлиан соображала с трудом. - У него огромная библиотека... Ну, казнит он меня - так невелика потеря...

- Не стоит бессмысленно рисковать.

Она стала медленно поднимать голову.

- Маглор... Не гожусь я в спасители Средиземья...

В первый и последний раз Эйлиан посмотрела Маглору в глаза.

Ее охватило ощущение, как будто она смотрит в глубокую пропасть: его бездонные глаза внушали ей ужас - и одновременно завораживали ее.

Через несколько секунд он, поняв, что происходит, отвел взгляд.

- Я не призываю тебя быть спасителем Средиземья, - сказал он. - Я призываю тебя не совершать бессмысленных поступков. Ты - Нолдэ?

"А что же я здесь делаю?!"

- Да, конечно.

- Из какого народа?

- Из народа Финарфина.

- Понятно... - он протянул это "понятно" тоном, средним между "все ясно, гангрена" и "ну как же я раньше не догадался." - Ты шла с Галадриэлью?

- С Финродом.

- Понятно... - повторил он тем же тоном. (*40) - Финрод... совершил в своей жизни ряд ошибок... потому что он был таким, каким он был. Но у меня с ним всегда были хорошие отношения.

"Это я помню."

- Я скажу тебе те из Заповедей Феанора, которые ты постоянно нарушаешь, - сказал Маглор.

"Что? Этот чокнутый еще учить меня жить будет?"

Но Эйлиан, конечно, прекрасно понимала, что, во- первых, "этот чокнутый" все равно умнее ее, а во-вторых, у него явно минута просветления. Она выслушала Заповеди Феанора, а потом Маглор взял в руки арфу...

Он долго пел в тот вечер. (*41)

XII. Fea

Черные на время притихли. Во-первых, их выбили из Мории, а во-вторых, Курултай разгромил Черную Крепость.

Прошла зима. Ранней весной Эйлиан отправилась навестить Лориэн и Южную Гавань.

На тракте недалеко от бывшей Крепости она попала в засаду.

- Кто ты?

- Эльф. А вы?

- А мы - Люди. Откуда ты?

- Я никому и ничему не принадлежу.

- Тогда проходи.

Они расступились. Эйлиан это все не нравилось, но поворачивать назад - точно означало получить удар в спину. Она ступила на освободившуюся дорогу и совершенно не удивилась, почувствовав холод стали и смертельную боль в спине... (*42)

А потом она услышала призыв Мандоса.

"Нет, Владыка Намо. На твой призыв я не откликнусь. Что мне в твоих Чертогах? Ветром останусь я в Средиземье. Свободным духом, Fea, останусь я на земле, которую люблю!" (*43)

Лориэн был разгромлен.

Эйлиан встретила знакомые fear лориэнцев, направлявшиеся в Мандос. Айлиндель сообщила ей, что пришли тролли с Балрогом и всех убили.

Эйлиан полетела домой.

Нолдор с интересом посмотрели на нее. В гости пришла Келебриль, которой Эйлиан не без юмора рассказала, что с ней произошло.

- В этом состоянии есть некоторые преимущества, - сказала она, - например, не надо есть. А как дела в Гавани?

- Да опять Гил-Гэлад всем жить мешает!

- Пойди да зарежь его пьяного.

- Неудобно. Не могу.

- Тьфу, Дивная Телере!

- А может, предложить лорду Налиэ его на поединок вызвать?

Эта мысль Эйлиан понравилась.

- Пиши письмо Налиэ.

Келебриль написала записку, которую продиктовала ей Эйлиан. Записку с нарочным отправили в Южную Гавань.

Келебриль и дух Эйлиан отправились бродить по окрестностям...

К О Н Е Ц

Примечания автора

Вся эта лирическая история подспудно несет в себе несколько моментов, которые имеют малое отношение к Средиземью Второй Эпохи, зато имеют конкретное отношение ко мне и исполнителям прочих ролей.

1. Эйлиан, конечно, двигали именно эти чувства. А мной - совсем другие: ну интересно же на Келебримбора посмотреть!

2. Я была гораздо дурее, чем Эйлиан. Оправдаться могу лишь тем, что у меня была черт-те чем забита голова, я была какая-то замученная и думать была способна только о том, на что вот только что заморочилась. Поэтому, встретив в трактире Рязаныча, который до игры торчал у нас в Лориэне в больших количествах, я не нашла ничего лучше, чем сказать: "Привет, Рязаныч". Когда он на это ничего не ответил, я собралась обидеться, но решила, что обижаться не буду. Мало ли что человеку в голову пришло. Потом мне Хвэста и Гейлин (то есть Цапа с Енькой) говорят: "Кажется, Рязаныч в роли вышел..." А я намеков в упор не воспринимаю, ну, вышел и вышел, мне-то что? И только когда у Келебримбора Цапа сказал: "В трактире видели кого-то, похожего на Маглора...", у меня в голове начали шестеренки прокручиваться:

Зубец первый: "Так вот кем Рязаныч вышел!"

Зубец второй: "Что-то в этом есть на редкость правильное"

Зубец третий: "Так вот почему он со мной не поздоровался"

Зубец четвертый: "Минутку, а кто такой Рязаныч?"

Зубец пятый: "Неужели он на ЭТО решился?" (Вторая Эпоха, Маглор безумен. Решиться играть такую роль - мда...)

Зубец шестой: "Молодец!.."

3. У меня в этом произведении все Эльфы ходят с арфами, а Люди - с лютнями, хотя ясно, что на самом деле это были гитары. Ну не могу я сказать, что у Эльфа в руках гитара! Кстати, у Маглора она все равно выглядела весьма стильно. Это был этакий неигровой артефакт - "гитара Рязаныча". С самим Рязанычем можно было делать что угодно, но его гитара всегда должна была быть настроенной!

4. Ха-ха-ха! Келебримбора играл Юрген, на ХИ-92 (по "Сильмариллиону") игравший роль Куруфина. Этакое переселение душ. От кого отрекся?

5. Вот чушь-то!

6. Первая мысль, когда я его увидела, была: "Здесь можно поиграть!" Но я ужасно боялась. "По жизни" он меня уже сегодня послал. А ну как пошлет по игре? Дело в том, что на Хоббитских Играх процветает "звездная" болезнь. К тому же Рязаныча я тогда почти не знала, а он уже был живой легендой. Шестеренка была такая:

Зубец первый: "Здесь можно поиграть!"

Зубец второй: "Ой, страшно. Он весь из себя, а я..."

Зубец третий: "Что-что? Это Игра! Все по одной земле ходим..."

Зубец четвертый: "Если сейчас решишься с ним заговорить - будешь играть. Нет - такого случая больше не представится. (Дело в том, что поиграть я вообще не надеялась)

Зубец пятый: "Вперед!"

И какое же облегчение я испытала, когда после моих слов "Стой, странник" он остановился! Собственно, с этого момента и началась для меня Игра.

7. В натуре это звучало так: "А слова и аккорды можно?" Причем деятель, спросивший это, аж блокнотик достал. (Я чуть не умерла от смеха, а Эйлиан - от возмущения.) В ответ прозвучало ровно то, что в тексте. Вообще Маглор - единственный персонаж в этой повести, чьи слова мне вообще не пришлось редактировать. Рязаныч на редкость чисто играл. Единственное - я переправила "Сэнту" на "Эльвэт".

8. Глюкса! Верьте не верьте - тогда мне пришло в голову ровно это имя.

9. Околачиваясь перед началом игры в Лориэне, Рязаныч в основном общался с Сэнтой. Поэтому, разумеется, первое, что мне пришло в голову - тащить его к ней. Как потом эту ситуацию прокомментировал Рязаныч, "Смотри, чего я нашла!" Находка была действительно замечательная, согласитесь!

10. Этот пассаж был "последней проверкой" в плане идентификации - ведь имени он мне не сказал. Мало ли что.

11. Ладонь сажей вымазал и рад!

12. Я тихонько сказала Рязанычу: "Рязаныч, я по жизни дорогу знаю очень плохо". "Я в курсе," - так же тихонько ответил он. Так что весь этот наш поход по игре я его вела, а по жизни он меня!

13. Еще бы, когда на руках такая заморочка!

14. Так это было по жизни. Никакой "игровой магии", никаких сертификатов. Как он это сделал, я не знаю до сих пор. Все происходящее в этой сцене с Эйлиан происходило со мной по жизни, и когда мы прошли, у меня в голове была только одна мысль: "Блин, сын Феанора!", которую я по мере сил попыталась передать стилем, которым мыслит Эйлиан. Сэнта потом спросила у него, как он это сделал, и он ответил, что очень хорошо вжился в роль, и знал, что ему нужно пройти. Ну что ж, я могу только гордиться, что не помешала ему быть в этой роли. Но ведь эти, из войска, действительно не понимали, почему они расступаются.

15. У меня эта мысль звучала так: "Что случилось с традициями Средиземья? Почему Маглора не признают? Если это эльф, явно безумный, со Звездой Феанора на челе, с гитарой, и если это Рязаныч - то кто это может быть?"

Вообще народ замучил. Ходит куча знакомого народу, и все говорят одно и то же: "Привет, Рязаныч. Ой, Рязаныч, что с тобой?" (Выглядел он действительно совершенно больным.) Круче всех оторвалась Ниенна, которая сказала: "Привет, Рязаныч. Ой, Маглор, что с тобой?", но так и не врубилась в ситуацию, а Маглором его назвала по старой памяти.

16. Действительно: пришла же в голову дурная поэзия!

17. Сценка была такая: мы стоим у этого заваленного хода (натянутой веревки), мимо идет гаваньская эльфийка. Мы спрашиваем, как войти. "Да вот, пройдите здесь не по игре", - говорит она. "Лучше по игре," - тихо, но абсолютно непререкаемо говорит Рязаныч. "А по игре - вот, пожалуйста, подземный ход".

18. Догадался Штирлиц! Впрочем, Илсе была первая, до которой дошло. Разумеется, потом нашлись еще такие умники. Алина Харьковская, например, говорила мне, что догадалась сразу, как только увидела его.

19. Они до сих пор ржут над этой сценой. Чего ржут? Хорошо сыграно. Наверно, поэтому и ржут.

20. Единственный человек, который на моих глазах сумел довести Нали до восьмигранных глаз.

21. На самом деле вопрос Нали прозвучал так: "Кем он ходит?" "Маглором," - ответила я, восприняв вопрос по жизни. Глаза у Нали стали еще больше. "Кем?" "Маглором." И тут Нали решил (или наконец сумел) въехать в игру и сказал следующую фразу уже по игре - "Похож. Очень похож."

22. Это как это? Откуда во Вторую Эпоху в Средиземье взялся Телере из Альквалондэ?

23. Ниенна в Южной Гавани подошла ко мне и вежливо спросила: "Скажи, пожалуйста, что это с Маглором? Он ведет себя в точности как Маглор?" На что я ответила: "Как это что? Не знаешь, что ли? Сильмарилл в море выкинул. Расстроился."

24. Без комментариев!

25. На самом деле я очень хотела еще посидеть, но боялась, что придет какой-нибудь Орел Манве (т.е. мастер) и даст по шее за несоответствие роли. (Эльфийка сидит в трактире в компании женщины из Черных Людей - ну, это еще куда ни шло - и двух троллей! Хотя, как я теперь смотрю на эти вещи, это означало бы всего лишь, что эльфийка хорошо умеет заговаривать зубы.)

26. Гил-Гэлад и др. Я понимаю, что надо было бы писать "Гил-галад". В некоторых других именах тоже сделаны ошибки, отступления от правильного написания. Просто в соответствующих персонажах не узнавались герои книги, поэтому считаем, что это были персонажи Игры вот с такими именами. Но Маглора я Мэглором не называю - он узнавался!

27. По жизни.

28. Какой кайф!

29. Так оно и было.

30. Фраза звучала: "Ириш... Я устала..." Вообще "Эйлиан" меня тогда почти не звали. Нольдоры звали меня "Иришка", так я и была "эльфом Иришкой". Я решила, что это синдаринское извращение моего первого имени, Ириссе.

31. Я прямо почувствовала эту симпатию. С тех пор меня в Серебристой Гавани приветствовали как свою.

32. Я впервые в жизни увидела Млечный Путь.

33. Вообще, я на этой Игре держала свою легенду. И в нее легло почти все, кроме двух моментов: я не успела выйти замуж, а в легенде вышла, и еще - откуда в моей легенде взялся Маглор?

34. Эта фраза на самом деле звучала так: "А сколько у них хитов?" Это была идеология Курултая, активно проповедуемая Капелланом. Идеология давала разнообразные плоды: так, лисенок-оборотень Вук ухитрился добыть орла. А это 90 хитов!

35. Шляться по дорогам без оружия было моим любимым занятием на этой Игре. Вообще у меня дни были по очереди: день нольдорского маньячества - день ваньярского пофигизма. Когда у меня был день маньячества, я моталась по всему Средиземью, а когда день пофигизма, я лежала кверху пузичком!

36. Сертификатная магия. К Лимоннице подошел Гай и спросил: "Извини, пожалуйста, ты гоблин?" Да, и что? Гай сказал, что ей стало плохо, и показал сертификат на защитную магию. Очень было неприятно по жизни.

37. Мандос - Марина Тимохина - очень скучала в этой Стране Мертвых. Она пригласила на эту ночь в гости знакомых Нолдор, что и повлекло за собой этот полуреальный эпизод. Особенно она хотела послушать Рязаныча, но где его искать, было неизвестно. Фраза "Нет, Маглора с нами нет. Но и Аглар поет неплохо" звучала так: "Мы без Рязаныча. Но с Зубом."

38. Вот маразм!

39. Ну почему на этой Игре самым умным был безумный?

40. Когда я услышала это "понятно", я про себя завизжала от радости. Отыграла-таки я девицу из Финродской компании!

41. В тот день было еще несколько забавных неигровых моментов. Мы с Рязанычем сидели на Выселках вдвоем и очень хотели есть. Посмотрев друг на друга, мы решили съесть имеющуюся у меня банку сгущенки (больше все равно ничего не было, а готовить было лень). Уговорили мы ее в несколько минут (голодный Рязаныч - это стихийное бедствие для сгущенки), а когда заканчивали, подошел Келебримбор с компанией нольдоров. Он грозно спросил: "Откуда сгущенка?", потому что знал, что сгущенки в лагере нет. "Моя сгущенка," - сказала я. "А право первой ложки?" "Опоздал!" "А право последней?" "Пожалуйста!" - сказали мы с Рязанычем. Как раз она-то там и оставалась.

Нольдоры скоро ушли, мы с Рязанычем опять остались вдвоем. У него происходили злостные ломы. Он сообщил, что на Троллистом Плато у него осталась пачка сигарет. Мне стало его жалко. "Сходить тебе за этими сигаретами, что ли?" "Ой, если ты это сделаешь, проси у меня все, что хочешь, только не по игре." "Пожалуйста! Ты мне напишешь сертификат, что я не по игре иду?" (Рязаныч был так называемым "мастерским персонажем" и такой сертификат мог выписать.) "Если ты мне дашь ручку и бумажку, то напишу. А вообще просто скажи, что за сигаретами идешь." Ну, я и пошла. В своем ярко-фиолетовом платье. Через кочевой Дунланд прочесала, не глядя. Пришла на Троллистое. Подхожу к воротам:

- Тролли здесь живут?

- Да, - растерянно отвечает из башни тролль Марик. Он явно был озадачен: почему эльфийка сама пришла в Новый Ангбанд? И что теперь с ней делать?

- А у вас тут где-то пачку сигарет Рязаныч оставил...

- Ой, да! - говорит обрадованный Марик. Когда он понял, что я не по игре, он просто испытал огромное облегчение. Он принес мне эту пачку и долго говорил "Спасибо".

На следующий день, когда Игра уже кончилась, я сообразила, что бы с Рязаныча за это взять. Я сказала ему (дело было на параде за кустами - Нольдоры из принципа проигнорировали этот послеигровой парад):

- Ты мне вчера сказал, что, если я принесу тебе сигареты, ты сделаешь для меня все, что угодно.

- Да? Ну, может быть...

- Так вот, напиши мне слова и аккорды "Злобных нольдоров".

Рязанычу поплохело. Он так вымотался на Игре, что с трудом был способен написать два-три слова, а "Злобные Нольдоры" ("Нольдорская плясовая") - такая длинная песня... Но дал слово - держи. Написал.

42. Я спросила: "Народ, вы откуда?" "Приморский Харад". "А зачем режете-то?" "По приколу". По приколу так по приколу, понятное дело. Уже в Москве Маф мне сказал, что он был в этом самом приморском Хараде. "Так это твои меня порезали!" "А кто?" Я описала. "Татьяна. Я ее выпорю. Был же приказ - своих не трогать!" "Но она же не знала, что я своя!" "Двоечница!"

43. Дело было так. Я пришла на Выселки, где в это время сидела Марина-Мандос. Она меня отправила в Страну Мертвых, регистрируйся, мол, и сиди. (От Выселок до Страны Мертвых было идти минуты две.) Ясно было, что Игра вот-вот кончится, так что я попросила прийти за мной, если она кончится. А потом выдала Марине вышенаписанные слова. Она сказала "Ничего себе!" А я пошла в Страну Мертвых.

Я сидела там 15 минут, когда появилась Алина Московская (Айлиндель). Она сообщила мне такое, что я сделала 2 белых хайратника, и мы пошли обратно на Выселки. Я сказала:

- Владыка Намо, важные новости. Во-первых, весь Лориэн вынесен, вот человек пришел оформлять братскую могилу. Во-вторых, сегодня сидеть не 10 часов, а час.

- Тем лучше, - сказала Марина.

В Страну Мертвых мы обратно не пошли. Мы сидели на Выселках (честно, не играли, в белых хайратниках) и слушали, как Сэнта поет. Потом, когда час кончился, я не сняла хайратник и объявила себя собственным духом. А что? Так оно и было с Эйлиан Инглориэль...