Главная Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы


Источник Vesti.ru
Дата 07.03.01
Название Это я, Вадичка
Автор В. Назаров
Тип материала  Статья


Вадим Назаров

Это я, Вадичка

Вадим Назаров, главный редактор питерского издательства "Амфора" - один из немногих отечественных издателей, чья деятельность вызывает у моей читательской ипостаси искренний интерес. Небескорыстный, разумеется: в последнее время "Амфора" начала казаться мне эдаким специальным полезным инструментом для исполнения моих личных читательских прихотей. Мне в течение многих лет хотелось, чтобы была издана "Антология фантастической литературы", о которой я писал в прошлом обзоре - и вот, пожалуйста! Не мог достать "Сагу об Эгиле" - получай, какие проблемы! Только задумался, где бы найти собрание сочинений Олдоса Хаксли - да вот же оно, вышло в серии MILLENNIUM - ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ. С "Амфорой" же я связываю и свои личные составительские планы, но об этом пока промолчу.

Издательская биография Вадима Назарова причудлива, увлекательна и противоречива. Какое-то время назад мне нравилась непредсказуемость его поступков. В последнее время я начал видеть в этой кажущейся непредсказуемости некую своеобычную логику (как ни странно, довольно близкую к той логике, согласно которой я выстраиваю свою собственную литературную стратегию). Поэтому, когда в мои руки попала "загрунтованная действительность Вадима Назарова, своего рода эмоционально-лирический отчет о проделанной работе с иронично-узнаваемым заголовком "Это я, Вадичка", я не стал бороться с искушением, а сразу попросил у автора разрешение на публикацию. Разрешение было получено. С удовольствием публикую его в надежде, что моим читателям будет приятно получить инсайдерскую информацию о происхождении некоторых книжных серий, в том числе и легендарной FANTASY в желтых обложках, ворвавшейся в самом начале девяностых на тогда еще скудный книжный рынок нашего забавного отечества.

Макс Фрай

Мне - тридцать четыре, у меня свой дом, трое детей, блокнот в кармане и камень за пазухой.

Я дорожу тем, что нажил, и ненавижу то, что потерял, потому что потерянное не умирает, но продолжает жить без меня.

Моя карьера - это три издательства, сорок серий, шесть из которых будут упомянуты, и две тысячи книг, половина из которых станет свидетельством против меня на Страшном Суде.

Со времен средневековых переписчиков издательское дело анонимно, и я не настолько тщеславен, чтобы отстаивать в этой заметке свое авторство на все, что сделано за последние восемь лет. На улице ветер, и я просто пишу письма себе прошлому и настоящему, грунтую действительность, чтобы залакировать ее в будущего века мемуарах.

1. FANTASY ("Северо-Запад", 1991)

Эту серию еще называют "полосочкой" или "желтой обложкой". До сих пор на книжных развалах нет-нет и мелькнет потрепанный суперок. Слова "fantasy" и "Толкин" я услышал от Бориса Гребенщикова, и не я выбирал этот жанр как основу самого успешного издательского плана сезона 1991-1992, меня просто на него вынесло. Приятель крестного отца одного их моих детей был знаком с Владимиром Грушецким, который только что закончил перевод "Властелина колец", а "Физкультура и спорт" медлило с авансом Михаилу Гилинскому, и прокуренная рукопись "Хроник Корума" тоже оказалась на моем столе. Сейчас принято ругать эти переводы, иронизировать над жанром, но тогда Толкин и Муркок просто взорвали книжный рынок. Весьма серьезные люди почитывали их.

Вообще "fantasy" - это ниболее модный проект из тех, что были в моей биобиблиографии. БГ написал предисловия к трём книгам, Сергей Курехин и Андрей Бурлака придумали мне новую судьбу, а Ольга Хрусталева сняла о "Северо-Западе" телевизионный фильм. Жаль, что он не был показан, его стоило публиковать ради одного только диалога Сергея Бугаева с Борисом Авериным .

Два раза в неделю мы отправляли в сонную Москву "Камаз" новых книг. На карте книжного дела тогда были две столицы "Эридан" и "Северо-Запад", Москва была отсталой провинцией, где какие-то недоноски под названием "Юго-Восток" штамповали бутлеги под "желтую обложку".

Подделки под наши книги встали, по замечанию старшего моториста "fantasy" Гены Белова, в один ряд с польским "Ливайсом" и украинским "Амаретто". Это был хороший ряд.

Полоску на обложке придумал Андрей Баранов, цвет заливки и конструкцию - я. Где-то в новом "Северо-Западе", должно быть, цел еще мой патент на это изобретение.

Мы были молоды, в воздухе витали запахи большой удачи, денег и славы, от которых можно было сойти с ума, что с нами вскоре и случилось. С каждым по-своему.

2. EX LIBRIS ( "Северо-Запад" 1992)

Сейчас клетчатое дело этой серии слушается в суде, и вчерашние сослуживцы тратят большие деньги, чтобы доказать мою непричастность к собственному прошлому. В двух томах этого дела есть много интересного и нового для меня, но никто теперь не вспомнит, что "EX LIBRIS", в частности, идея покойного Васи Сташенко. Именно он настоял на "умном проекте". Название придумано мной, черный цвет заливки возник, кажется, из-за купленной по случаю партии бумвинила, суперобложка в те времена была не роскошью, а средством борьбы с воровством в типографиях, ну а вялую картинку на обложке, действительно, нарисовал некий Михаил Занько, человек, которому теперь почему-то принадлежат права на нашу серию.

Что делать, идея в книгоиздании самое ценное, но именно она ничего и не стоит. Компаньоны не раз давали мне это понять.

Кстати, по-моему, именно от Сташенко я впервые и услышал такое словечко "Коркис" - собирательный образ модного писателя. Хорошее словцо, профессионалы до сих пор им пользуются.

В прошлом году я пристально посмотрел в сторону "черной" серии, но понял, что она умерла, и мы навсегда расстались.

Мои поздравления теперешнему издателю "EX LIBRIS" с тем, что наконец-то завершен план "Северо-Запада" на 1994 год.

3. АЗБУКА-FANTASY ("Азбука" 1995)

Я до сих пор жалею, что Перумов и Семенова были изданы в разном оформлении. "Летописи Хьерварда" - текст с проблесками гениальности, но отцом новой издательской моды стал "Волкодав".

Эту книгу мы с Максимом Крютченко вынесли из горящего "Северо-Запада", и подняли, как знамя. Когда Павел Борозенец придумал "Волкодаву" переплет, я попросил его добавить сверху полосочку - в память о мамочке - "желтой обложке".

"Волкодав" открыл мне глаза на русских авторов. У меня возникла такая теория, что достаточно русифицировать отработанную в "Северо-Западе" систему жанров массовой литературы, и Москва снова падет.

С русским детективом мы опоздали. Эта ниша была занята "Эксмо", и я даже не сомневаюсь, что удачи в этом больше, чем расчета.

Женский роман отечественного производства публика не приняла до сих пор.

Но в "русском fantasy" "Азбука" была сильнее всех. Возможно, и сейчас ещё сильна. Вот умрёт в третьем томе Волкодав, тогда серия и закроется, а пока он жив - ничего не кончилось.

Впрочем, теперь-то мне что за печаль.

4. АЗБУКА-КЛАССИКА (Азбука 1996)

Вчера я заметил, что "Азбука" сняла мою фамилию из выходных данных серии. Прощай, любимая игрушка, мой русский пингвин, "Азбука-классика".

Мне тяжело, и мысль о том, что ты будешь жить еще долго, не утешает меня.

Эту серию мы с Крютченко "срисовали" в Лондоне. Вадим Пожидаев со второй попытки сотворил известный теперь всей России дизайн, а Алексей Гордин придумал крутящиеся стойки, которые многих заставили поверить в то, что серия действительно существует.

"Классику" я любил за вседозволенность. У нее не было рамок, я мог разрешить себе такую свободу выбора, какая в принципе не доступна в серийных изданиях. Книги всех жанров, времен и народов мирно уживались на зеленой полке, которая по-моему, уже длиннее, чем бабушка "Азбуки-классики" - "Классики и Современники".

5. ЛИЧНАЯ БИБЛИОТЕКА БОРХЕСА (Амфора 1999)

Это придумал Борхес, мы только добавили переплет, крытый особой пленкой, будоражущей осязание. Те, кто держал эти книги в руках, поймут меня.

На самом деле, Борхес, а не Назаров - главный редактор "Амфоры". Я просто иду, куда он покажет, и пока что мне это нравится. Закончится "Личная библиотека", примусь за "Вавилонскую" или за детективы, которые Борхес очень любил и много о них написал.

Весьма значительная часть из того, к чему есть предисловия Мастера - еще не переведена, многое из уже переведенного издавать пока страшно. Моя задача в этой серии такова: из книг, представленных Борхесом, выбирать "Коркисов".

Например, русских текстов в "Личной библиотеке" всего три : "Бесы", "Конармия" и сборник поморских сказок. Достоевский не проходит из-за объема, сказки - из-за сомнений издателя. Остается Бабель.

Придумывая оформление для "Библиотеки", мы всё с тем же Борознецом вдохновлялись одной классической немецкой серией, но сами немцы не признали родства и даже прислали русскому дизайнеру свои комплименты.

Следуя указаниям капризного гения, разумеется, не имеешь такой свободы, как раньше, но и в этой серии можно издать Сведенборга, Брэдбери и, скажем, Касареса в одинаковых обложках.

Борхес не просто расшатывает железный занавес между литературой и беллетристикой, своим авторитетом он ликвидирует всякие границы. И это вдохновляет меня, пасынка низких жанров, хотя Алексей Балакин, мнению которого доверяет весь книжный Петербург от "Искусства" до "Терры-Фантастики", и говорит, мол, статейки-то у вашего Борхеса поверхностные, можно и получше написать.

Недавно я получил приз, который является пропуском в высшую издательскую лигу. Мария Кодама, женщина, заменившая Борхесу зрение, осталась довольна тем, как вышла "Личная библиотека".

6. НОВЫЙ ВЕК (Амфора, 2000)

Завершая свою вторую издательскую пятилетку, я мечтаю о серии, в которой можно развесить коллекцию культовых романов от авангарда до магического реализма, своего рода "желтую обложку" для повзрослевших читателей "fantasy". Я хочу собрать в ней все лучшее, что было в моей карьере от Толкина до наших дней.

В "Новом веке" я вижу первое издание романа Павла Крусанова "Укус Ангела" и четвертое - "И объяли меня воды до души моей" Кендзабуро Оэ. На территории этого проекта я намерен, следуя Сунь-Цзы, не столько воевать, сколько вести переговоры с конкурентами, потому что к тридцати четырём стал остро чувствовать, что жизнь моя без особых на то причин переплелась с жизнями чужих людей. Конец цитаты.

Мой старый приятель и новый директор Олег Седов бросил курить, и дым в моей голове рассеялся. Голова - главное что я нажил, там - бесценный опыт "Северо-Запада" и "Азбуки", судьба моя не кончена, я налаживаю пращу, кручу перед собой таблицу форматов, и выбираю для "Нового века" самый загадочный.