Главная Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы


Источник Литературная газета
Дата 13.08.97
Название Пираты, чудовища и частные сыщики
Автор М. Борисов
Тип материала  Статья
Максим Борисов

Пираты, чудовища и частные сыщики

ВОТ С ГОР спустилось дикое племя, потрясая кистенями, томагавками и замусоленными томиками Майкла Муркока. После нескольких лет блужданий вышли они к теплому Среднеземному морю, как бы и не замечая шарахающихся во все стороны трусливых аборигенов. Понравилось им здесь до чрезвычайности, и объявили они весь полуостров своей исконной вотчиной.

С грустью увидали мы утром под своими окнами неопрятных коней, что кормятся на лугах, еще не полностью вытоптанных "четвертой волной" прежних пришельцев. Прочь интеллектуальные эксперименты, прочь нытье и копание в собственной душе! Эти, нынешние, если и лезут в душу, то только для того, чтобы открыть там зверя. Они серьезные ребята, не уважающие дилетантизм. Они пришли с кованым железом в руках, театральными масками, черными поясами айкидо, университетскими дипломами и уверенностью в том, что прекрасно знают историю. А все остальное, помимо истории, знают они не понаслышке, на своей собственной шкуре испытали; на них не могут без восхищения взирать старики, воспитанные на знаменитой максиме простодушного зазнайки Хэма. Они сразу, не остыв от походов, стремятся стать творцами новой культуры. Они хотят, чтобы мы вообразили, будто именно их сами же вырастили, вымолили, выпестовали, предсказали. Если раньше десятилетиями вынашивали первые рассказы, то сейчас положено начинать мощно и сразу - с романа или даже с эпопеи. Неважно, что во всем этом ни капли совершенства. Главное - положить начало.

Хорошим тоном считается с презрением относиться к своей собственной продукции и посмеиваться над массовым читателем, многочисленными поклонниками. "Душу вложишь, сердце свое вложишь - сожрут и душу, и сердце. Мерзость вынешь из души - жрут мерзость. Они же все поголовно грамотные, у них у всех сенсорное голодание..."

Новые времена - новые игры. Опубликовал свой первый роман - и можно приниматься за рассказики - для закрепления на завоеванных позициях. Завоевать! Читателя надо завоевать, как какую-нибудь несчастную, растерзанную войной и долгой разрухой страну. Читателя нужно отбить у западных лиходеев и детективщиков, читателя нельзя подпускать к отечественным штукарям...

Воинственные кличи в адрес западной беллетристики вовсе не нужно здесь воспринимать как знак презрения. Напротив, это знак всемерного уважения, оказываемый противнику, единственно достойному настоящей борьбы. Сама идея "русской фэнтези" (Олди, Ник Перумов, Мария Семенова и пр.), долго и вполне бесплодно бродящая в умах отечественных фантастов, выдает их с головой. Идеал: западная модель массовой литературы, привитая к русской почве. Или, скорее, наоборот: почва, привитая к... У них, на Западе, так сказать, своя свадьба, у нас - своя... Совсем как в незабвенное время: национальное по форме, массовое по содержанию.

К новым реалиям можно отнестись двояко. Можно говорить о рождении (наконец-то!) "настоящего" жанра фантастики в нашей стране, а можно грустить (или радоваться) оттого, что фантастика как таковая вся осталась в прошлом, нет больше старой доброй фантастики, осталась одна Литература. Остались С.Витицкий, Пелевин, Лазарчук, Столяров, Вячеслав Рыбаков, и неважно, как их сейчас называть - "фантреалкстами", "турбореалистами" или там "магическими реалистами" какими-нибудь, но они уже не просто "фантасты".

Ясно, что у Пелевина и у Ника Перумова - разный читатель. Ясно, что в "интерпрессконовских" номинациях лишь по недоразумению встречаются Леонид Леонов с Ф. Незнанским, но инерция старого всеобъединяющего термина еще велика. Чувство прежней общности не позволяет со всей ясностью видеть, что в настоящем присутствуют две тенденции в литературе, каждая из которых таит в себе свой сильный соблазн.

Мне возражают, что и раньше был разный читатель - у Стругацких и у какого-нибудь Медведева... Но у Медведева и В. Щербакова читатель был один - несчастный наборщик, корпящий над всей этой халтурой. У Олдей читатель есть, можно предположить, что у беллетристики подобного типа будут появляться все новые и новые адепты и зодчие. Парадокс заключается в том, что сверхновые фантасты, при всей любви к "корням" и активном использовании национального антуража, пишут так, как пишут на Западе, являются проводниками западного менталитета, западной манеры письма, идей з

ападного фэнтези (борьба Закона и Хаоса, амбивалентность двух противостоящих начал...).

"3ападники", же по натуре и убеждениям так и не удосужились освоить все причуды маркетинга, пишут также, как и раньше, как бог на душу положит, ведь они не играют в литературу, а живут в ней.

В духе "виртуального реализма" творят Лазарчук и Пелевин, Наталья Галкина и Михаил Веллер, Юрий Буйда и Владимир Шаров, даже Дмитрий Быков и тот же Фоменко, если отнестись к забавам с исторической хронологией с чисто литературной точки зрения. Благодаря им мы все лучше и лучше постигаем одну неочевидную истину: Борхес вовсе не подсмеивался над нашей доверчивостью, а дал нам наиболее полный образ культуры; Оруэлл описал не просто модель тоталитаризма, но вообще механизм существования всякого человеческого сообщества; история (как и истина) непредсказуема не из-за того, что кто-то скрывает факты, а оттого, что она меняется каждый раз, когда мы в нее пристально вглядываемся...

Отсюда прием, приводящий в трепет бывшего "совка". Отрицание чего-либо самоочевидного, следовательно, инверсия, парадокс. "Я вам расскажу, что было там на самом деле, я сорву все маски", - обещает писатель и надевает на себя еще одну маску, а потом еще одну, и так без конца - запутывает читателя, который ловит при этом свой кайф и парит в этакой пустоте, уподобившись новому будде (или гробу Магометову).

И "брутально-эклектической" эпопее в духе Олдей также не чужд этот приемчик ("Путь меча"), но служит он не для разоблачения всеобщей лжи, а для добывания новой правды. Они стремятся создать новый миф, придумав свою ИСТИНУ, жить без которой ужасно неуютно, истину, которая и будет с этой поры считаться как бы существующей на самом деле. "На голубом глазу", как любил выражаться один из героев Рыбакова.

Но, кажется, они все же втайне презирают построенные ими же самими миры и своих героев тоже презирают всех скопом. Да, конечно, культуртрегерская агрессивность противостоит интеллектуальному упадничеству "четвертой волны", но, право же, что-то холодное есть во всей этой рассчитанности новых романов с мускулистыми владельцами топоров и длинных немытых волос на обложке, в шумных рекламных кампаниях и эпиграфах из Гумилева и из энциклопедических словарей, ясным представлением о необходимости острого сюжета и искусной начинки - всех объединяющей национальной идеи.

"Русская фэнтези", та, по крайней мере, что недавно появилась, слишком уж откровенно желает навеять "сон золотой". Это недобрый знак. Впрочем, одни навевают, другие - развеивают, с ненавистью относясь ко всякому сну вообще (Пелевин).

Ведь человек должен бодрствовать.

Максим Борисов