Главная Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы


Источник Независимая газета
Дата 13.08.98
Название Петит: Разговор книгопродавца с рецензентом
Автор
Тип материала  Статья


Петит:

Разговор книгопродавца с рецензентом

КАК-ТО заспорили мы со знакомым книгопродавцем о массовой литературе. "Нет такого понятия! - горячо уверял он. - Есть детектив, фантастика, сентиментальный жанр, классическая литература, публицистика, мемуары и так далее". Я говорю: "А объем продаж? Что бестселлер - то и массовое". "Ну, тогда у нас главный бестселлер недели будет школьный дневник", - отвечает. Я-то знаю, хитрит. Ведь сам каждую неделю представляет на радио "Эхо Москвы", в "Книжном обозрении", списки бестселлеров в номинациях, например, "Художественная книга" и "Разное" (под ним подразумевается политология, мемуары, публицистика; оставим пока в стороне школьные дневники, комплекты документов и все такое). То есть книжная торговля не признает деления литературы на массовую и, ну что уж там стесняться, элитарную, а водораздел проводит, как во всем мире: fiction и non- fiction. Что ж, это демократично: Пушкин и Бушков, Агата Кристи и Агота Кристоф... Но давайте посмотрим на черновой список лидеров продаж, еще не разделенный ни по каким номинациям, и выберем из него только fiction. Для чистоты эксперимента возьмем список из того самого магазина, где служит книгопродавец- демократ - торгового дома "Библио-Глобус". Для убедительности - не за неделю, а за месяц, за июль 1998 года. Получается десятка лидеров: 1. Валентин Лавров. Железная хватка графа Соколова. 2. Валентин Лавров. Граф Соколов - гений сыска. 3. Агата Кристи. Собрание сочинений в 20 томах. 4. Александр Дюма. Собрание сочинений в 50 томах. 5. Виктор Пелевин. Желтая стрела. 6. Валерий Стрелецкий. Мракобесие. 7. Ник Перумов. Собрание сочинений в 2 томах. 8. Жорж Санд. Собрание сочинений 9. Людмила Третьякова. Красавицы не умирают. 10. Виктор Пелевин. Чапаев и Пустота. Вот она, массовая литература! Никакого Пушкина, никаких Шекспиров! Так что извиняйте, батьку, никакой демократии. Высокое искусство остается элитарным.