|
|
| Источник | Эксперт |
| Дата | 08.05.00 |
| Название | Антикризисный жанр |
| Автор | А. Дельфин |
| Тип материала | Статья |
Александр Дельфин
Автором книг для массового читателя может стать практически каждый
В начале лета 1998 года в свежеотремонтированном офисе собралось полтора десятка человек разного возраста и общественного положения. Сначала, вполне в духе того безоблачного времени, все немного поспорили, не без азарта -- вплоть до ударов грома и запаха серы, а затем договорились учредить Ассоциацию массовой литературы. Предполагалось, что она займется сбором информации о бурно развивающейся отрасли, создаст банк данных по авторам и произведениям, станет издавать журнал, а также -- что характерно -- учредит премию. Участники встречи настолько воодушевились, что собрались еще раз, написали несколько проектов и подписали протокол о намерениях, но тут, понятное дело, еще только зарождавшаяся структура вдруг оказалась погребена под обломками пирамиды ГКО.
Утомленный читатель вправе спросить: что мне дела минувших дней и какие-то пересохшие страсти, когда горит и плавится планета, бьет пулемет неутомим? В том-то и дело, что бьет он порой без разбора и сыплет кучно по одним и тем же мишеням, принимая их каждый раз за новые.
Ассоциация массовой литературы не состоялась, но экономический кризис в целом все-таки позади. По итогам 1999 года ведущие издательства страны, делающие бизнес на многотиражных сериях, практически удвоили количество выпускаемых книг. ЭКСМО и АСТ выпускают, соответственно, по 2522 и 2271 наименованию, а их суммарные годовые тиражи -- 43 и 35 млн экземпляров. (Для сравнения: более элитарные, хоть и весьма солидные издательства, такие как "Вагриус" или "Азбука", не переваливают и пятимиллионный рубеж.) Но вот вам и таракан в филипповской булке: тиражи остросюжетной литературы сократились в среднем с 23 до 18 тысяч. Зато по книгам популярнейших авторов стали снимать телесериалы ("Улицы разбитых фонарей", "Каменская" и проч.). Некоторые утонченные интеллектуалы и сами принялись сочинять вполне приличные детективы, что привлекло к ним внимание других интеллектуалов и некоторых налоговых инспекторов. Короче говоря, жизнь победила смерть не известным науке способом. И вроде тот же лес, тот же воздух и та же вода, но все теперь по-другому, не так, как раньше.
Затишье после боя
"Вампир захохотал -- замогильным жутким смехом, именно так, как и положено хохотать упырю из сказок, неизменно побеждаемому добрым чародеем, в последний миг приходящим на выручку беспомощной жертве".
Ник Перумов. Дочь некроманта. М.: ЭКСМО, 2000. Тираж 50000 экз.
В прямом эфире НТВ наряду с барски вальяжным Никитой Михалковым о судьбах России рассуждает теперь Борис Акунин, спокойный, как Будда. В интервью посконному "Книжному обозрению" авторитетный классик-сибиряк Виктор Астафьев неожиданно сообщает, что любит читать "нашего, красноярского, сатирика и фантаста Михаила Успенского" (для тех, кто не в курсе: последний -- автор как минимум двух примечательных и отнюдь не почвеннических книг "Там, где нас нет" и "Время Оно", вышедших в издательстве "Азбука" в серии "Фэнтези" в 1997-1998 гг.). Андрея Кивинова ОРТ перекупает у НТВ, интернет-сайт фантаста Сергея Лукьяненко популярнее, чем страничка фан-клуба Стивена Кинга (240 среднесуточных посещений против 202), поп-патриот и автор триллеров Александр Бушков раздает телеинтервью в Чечне -- мол, я тут в поисках новых сюжетов, а щуплый Ник Перумов щурится с фотографии в "Плейбое" с мечом наперевес -- из уважения к поклонникам.
Читатель-потребитель скажет: все в порядке, книги продаются и раскупаются, в магазинах все теперь по полочкам, по жанрам. Тут тебе любовный роман, там -- криминальный, а рядом фантастика, фэнтези, вот наше (его больше), вот переводное (чуть меньше). Удобно, только глаза разбегаются.
Читатель-любитель скажет: основная масса покупателей жанровых книг сохранила активность, зато наблюдается стагнация в авторском цехе. Просто вместо Александры Марининой двухтомные покет-буки теперь выпускает Полина Дашкова (Эфирное время. М.: Астрель, 2000. 100000 экз.). И Виктор Доценко продолжает с непременным успехом клепать хиты про Бешеного (Кремлевское дело. М.: Вагриус, 2000. 100000 экз.), а вышеупомянутый Бушков в поисках жанра с трудом стилизует сибирский криминал конца XIX века (Русское золото. М.: ОЛМА-пресс, 2000. 150000 экз.).
Читатель-аналитик скажет: змея наконец поймала собственный хвост и теперь уверенно ползает -- быстро, но по кругу. И это правильно -- наработаны каноны, постепенно возникает инерция жанра. Сегодня не испытать той тревожной новизны, которая ментовским жаргоном сочилась между свинцовых строк какого-нибудь Корецкого, зато будущее грозит иной новизной -- сухой, как выстрел в затылок, и честной, как хирург, вышедший в холл, чтобы поговорить с родственниками.
Два года назад можно было плавать в нирване иллюзий и принимать желаемое за действительное -- мол, скоро читатель окончательно просветлеет и, отложив треш Головачева, примется за trash Гибсона. Этого не произошло, зато сегодня бывшие руководители успешных издательств работают в министерствах и строят государственные книготорговые холдинги. Пропаганда массовой литературы (а именно этим абсурдным делом собиралась заниматься почившая в бозе ассоциация) давно никому не нужна. Ее (литературу, а не пропаганду) и так берут. По словам Олега Новикова, генерального директора издательства "ЭКСМО", "прибыль уменьшилась, объемы выпуска увеличились".
Книжный бизнес
"Начнем танцевать от печки. Откуда наши проблемы начались? Оттуда. Вот, значит, там и начнем копать".
Алексей Рыбин. Пуля для депутата. М.: Вагриус, 2000. Тираж 15000 экз.
Массовая литература, как следует из названия, должна быть популярна в массах. Это означает большие тиражи. По идее, чем больше тираж, тем выше прибыль, то есть издатель такой литературы волей-неволей должен быть специалистом по пиару и маркетингу. Причем последнее важнее, чем собственно литературный вкус и общая образованность издателя. Люди покупают то, что им нравится, а не то, что одобряют какие-нибудь филологически озабоченные литкритики. Шумели-шумели о моде на киберпанков, а ни Уильям Гибсон, ни Брюс Стерлинг у нашего самого правильного в мире читателя, что называется, не пошли (кстати, не в пример нашему зрителю -- коммерциализованная квинтэссенция киберпанковской эстетики в виде кинофильмов типа "Матрица" или "Нирвана" пришлась очень даже ко двору). С другой стороны, пока Виктор Пелевин активно писал и публиковался, он совсем неплохо продавался. Как ни ругали его (похоже, именно за это) члены жюри Букеровской премии и рецензенты толстых журналов. И вот парадокс -- прошло всего два года с выхода последней его книги, и о нем как-то все подзабыли. Попытался было "сыграть в интертекст", выпустив рассказ совместно с лазерным диском группы "Ва-Банкъ", но это только отпугнуло. Может, он где-то в буддийском монастыре и пишет о новых приключениях Чапаева и Пустоты. Ситуация предельно проста: достаточно два года не привлекать внимание выдаваемым на-гора очередным текстом, как тебя забывают и ты уже никому не нужен. Так же на наших глазах медленно исчезает сейчас "харизма" Марининой -- как будто тает след под натиском прибоя.
Ну а если в результате природной склонности к графомании или овладения техникой медитации автор начнет профессионально формировать серию, выдерживая планку хотя бы на среднем уровне? Минимум -- появление верных поклонников, как у Макса Фрая (за этим "псевдонимом" скрывается не просто популярный автор смешного фэнтези, но осколки успешной в прошлом группы художников) или Бориса Акунина, затем рост числа этих поклонников, а это означает переиздания, новые тиражи. Тогда счет идет уже на миллионы экземпляров, хотя это все равно меньше, чем в СССР, входившем в первую десятку мира по книгопроизводству и торговле.
Когда Букера получит байкер
"Слепой плавно поднял ружье и выстрелил дуплетом... успел заметить, как голова журналиста словно взорвалась, брызнув во все стороны красным. Шум от его падения был поглощен тяжелым треском, с которым медленно завалилась, содрогаясь в предсмертных конвульсиях, туша подстреленного зверя".
Андрей Воронин. Ловушка для Слепого. Минск: Современный литератор, 2000. Тираж 30000 экз.
На данный момент массовая литература находится в состоянии стабильном и комфортном, как хороший колхозный рынок в период урожая. Зоны влияния поделены, лидеры определились, если кто и сходит с дистанции, то желтую майку тут же натягивает идущий следом. Который, как водится, "сильнее меня". Новичков почти нет, то есть их тьма, но либо они беспредельно слабы, либо остаются незамеченными, поскольку механизм раскрутки нацелен на "серию", а не на конкретного автора. Некоторые пытаются использовать законы масслита для проведения в жизнь собственных стратегий, но удается это нечасто. Например, роман "Мы террористы" Дмитрия Володихина от издательства "Мануфактура" -- перспективная попытка использовать жанровые технологии в целях пропаганды экстремальных идей автора.
Но в основном сектора влияния масслита поделены, торговые марки разобраны. И они работают. Так, в какой-то момент выяснилось, что в России все еще популярен американский фантаст Гарри Гаррисон, благополучно забытый у себя дома. Издательство "ЭКСМО" заключило с ним договор, и были изданы книги, где на обложках вместе с Гаррисоном значился некий Ант Скаландис. На самом деле этот московский автор и писал новые продолжения гаррисоновских "звездных войн" -- писал по-русски, русские граждане с охотой их покупали, а пожилой живой классик сыто улыбался за океаном.
За периодом стагнации, как водится, следует период бума. Количество просто обязано перейти в качество -- условно говоря, если на 100 треш-боевиков приходится один мощный текст, то на 1000 их окажется 10! Современный массовый писатель должен превратиться в фабрику по производству качественного продукта -- и успех обеспечен. Потому что в массовой без успеха -- как у некоторых без Букера. А критерий успеха -- лишь доллар, сын ошибок трудных, да рубль, парадоксов друг. А ведь уровень грамотности и информированности населения достиг уже той точки, когда автором может быть практически каждый. Раньше у нас кухарка претендовала на должность в правительстве. Теперь любой байкер может при желании стать писателем, если только друзья-байкеры и враги-рокеры будет его читать. Но вот что меня занимает: что будет, если однажды какой-нибудь easy rider получит Букера?