Главная Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы
Главная Новости Продолжения Апокрифы Стеб Поэзия Разное Публицистика Библиотека Гарета Таверна "У Гарета" Служебный вход Гостиная


"Последний Кольценосец" К. Еськов

(Совместная аннотация Эстеры и Айриэль в форме диалога)

Эстера (с расстановкой, чуть ехидным тоном декламирует в пространство).

"Последний Кольценосец". Очередной скандал в благородном семействе, оказавшийся тем более пикантным, что данная скандальная книжка, в отличие от перумовской, оказалась неплохо написанной и хорошо оцененной за пределами собственно толкиенистских тусовок. Но не среди толкиенистов!

Раздражение толкиенистов понять можно. "Последний кольценосец" - книга слишком "от мира сего". Это короткое словосочетание включает в себя и то, что "ПК" написан в модном ныне стиле постмодернизма, и то, что книге не хватает поэзии и полета фантазии, и то, что логика нашего мира и нашего времени представляется автору единственно возможной, и то, что возвышенное так безнадежно смешано с низменным, что не представляется никакой возможности очистить его (и видимо, и стремиться к этому смысла не имеет). Поэтому...

Айриэль.

Да катись бы оно в Мордор, если бы к Средиземью отношения не имело!

Эстера (поучительным тоном).

Нет, Айринька, все сложнее. "Мир сей" - понятие сугубо христианское и, надо сказать, понимается христианами отрицательно. Толкиенистские идеалы - это идеалы христианские, по крайней мере в том, что касается "мира сего". В идеале толкиенист не должен любить никакие книги, где "мир сей" воспевается или представляется единственно возможным.

Айриэль (все так же нервно).

А про другие книги я и не думала - я их не читаю. Пусть те, кого свет обжигает, кто предпочитает серенькие сумерки, и дальше пребывают в таком состоянии - я за них не ответственна. Это тебе надо доказывать, что "мир сей" - бяка, мне оно ни к чему, я это с вот такого клопиного возраста знаю.

Эстера (чуть ехидно).

С чем тебя и поздравляю. Но не в этом дело. Дело в том, что жизненная позиция толкиенистская катастрофически противоречит жизненной позиции рационалистов вроде г-на Еськова. И тут презабавная коллизия. Для рационалиста литературные предпочтения - это чистая вкусовщина, забавная игра. Для толкиениста же - выражение жизненной позиции, в каком-то смысле - жесткий нравственный императив. Рационалист может полюбить Толкиена, отчасти проникнуться им и остаться рационалистом, но толкиенист, если проникнется Еськовым, толкиенистом не останется. То есть, толкиенисту ради сохранения цельности своего миропонимания нужна некоторая доля жесткости - на одном расплывчатом либерализме далеко не укатишь.

Айриэль.

Ты мне что-то новое сказала? Это я тебя, помнится, упрекала в излишнем либерализме. И вообще, самая страшная тирания - либеральная, и не мы с тобою, умные и красивые, это придумали.

Эстера.

Слушай дальше! И чем дальше, тем страньше и чудесатее наша коллизия. Если кому-то ради сохранения своего мировоззрения (и, в конечном счете, своего психического здоровья) нужно проявлять жесткость, то с точки зрения нынешних либералов этот человек - грешник, прощению не подлежащий. Нынешняя культура - это культура, напуганная фашизмом и коммунизмом, культура, которой везде чудится фанатизм и которая с легкостью объясняет любую бытовуху идеологическими соображениями и на этом основании клянет наличие любых идеалов. Любых: что от "мира сего", что не от "мира сего"! И теперь представляем, после "Последнего кольценосца" сложившуюся ситуацию: "Последний кольценосец" - продукт современной "антиидеальной" культуры, явная или неявная атака на толкиенистический идеал; толкиенист - естественно! - не может не отреагировать; современный либерал из среды любителей фантастики - р-раз и готово! - наклеил на толкиениста кличку "фанатика", а то и "фашиста" и... Господи, да будь "Последний кольценосец" по-настоящему талантливой книгой и ярким явлением, то это была бы убийственная книга - и клин между фэндомом и толкиенизмом был бы еще наиболее безобидным из последствий! Потому что репутация фашистов и фанатиков проникнет в цивильную среду и...

Айриэль. (без энтузиазма)

Ты думаешь? Но факт есть факт: критике "Последний кольценосец" понравился. Свет их жжет, вот что. Читаешь про Арагорна, а про себя думаешь, какая ты маленькая, и так хочешь забыть себя ради них всех - Арагорна, Глорфиндейла, Элронда, и так своего косноязычия стыдишься, что не умеешь высоким штилем говорить...

Эстера.

Айри, брось прибедняться. Это ты-то не умеешь?

Айриэль.

Не умею! Неважно, впрочем. Понимаешь, я как бы пытаюсь себя под Средиземье перекроить, а они - Средиземье под себя. Они не хотят, чтобы им было больно от света, вот и высокое с низким смешивают, чистое с грязным, светлое с темным - так, чтобы не разобрать было и глаза не слепило.

Эстера.

Возможно, и так. Неужто вся эта "рационализация и утилизация" фэнтези - это исключительно от страха перед фашизмом и лени душевной? А может еще проще: от недостатка воображения, который красивее именовать "рационализмом"? Нечего, дескать, и думать о том, что нереально? Без еды, в конце концов, прожить нельзя, а без воображения можно, потому даже те скудные способности в данной сфере, которые от рождения, легче легкого атрофируются. Еще легче прожить без умения благоговеть перед идеалом, даже безотносительно к фашизму - от этого чувства дружно отучает вся нынешняя культура. Оттого без "органа благоговения" сейчас прожить легче, чем с ним - примерно, как человеку, лишенному обоняния, легче находиться в отхожем месте наподобие того, что в Болотной. (Кто в Новосибирск ездил, тот помнит это незабываемое удовольствие!) Посему обыденное сознание нашего времени, вооруженное идеологической базой посмодернизма, влезает даже в те сферы, где ему откровенно не место.

Айриэль.

Но я бы не сказала, что постмодернизм - это всегда влезание не в свои дела "с изяществом слона в посудной лавке" (с) Д.Скирюк. Если, например, Эко пишет обстоятельно и смачно, красиво и к месту цитируя самые разные источники, не теряя из виду совершенно серьезную и достаточно оргинальную идею, и все это будет именоваться постмодернизмом, то это будет блестящий постмодернизм. Если же кто-нибудь другой будет писать обычным маловыразительным стилем, что-то где-то вяло цитировать, вкладывать в уста людей средневековья слова типа "штыки в землю и пошли по бабам", толсто намекать на тонкие материи вроде "мир есть текст" и "кто-то не любит слишком легких решений", а единственной идеей будет влезание в Средиземье со своими, чиста, понятиями о жизни - ну это тоже будет постмодернизм, но... не столь блестящий.

Эстера.

Ладно, поправка принимается. Скажем - "кухонный постмодернизм". Катит?

Айриэль.

Вполне.

Эстера.

Итак. Недостаток воображения, недостаток гуманитарного образования (иначе аллюзия на воскресение Христа не была бы принята за "Гэндальфа, на белом рояле Апассионату наяривающего"), напуганность коммунизмом и фанатизмом и как следствие - неприятие всякой ситуации, где есть правая и неправая стороны, "кухонный постмодернизм", естественнонаучный утилитарный взгляд на мир и при этом туманное подозрение на наличие в мире Высших Сил (без которых, на мой взгляд, повествование обошлось бы прекрасно), бойкое перо - вот что такое "Последний кольценосец". Набор неплохой, но что-то уж больно неоригинальный.

Айриэль.

Ну что поделать... Скучно жить на этом свете, господа!