© Перевод и публикация: Джориан. Москва, 1995 год.
© Rider Mjadny (USA). Die Grossbuch der Ambaren.
Вс. Медный.
Запись первая.
Я проснулся на заблеванном матрасе в палате для особо буйных нашего вытрезвителя и обнаружил, что у меня начисто отшибло память. Вроде бы вчера пил, но что, где, с кем, а главное - куда делась вся зарплата? От огорчения я набил морду вошедшему санитару и выпрыгнул на улицу из окна третьего этажа вместе с решеткой из толстых стальных прутьев. Мы, амбарцы, - народ крепкий, поэтому кроме оконного стекла и стоявшей внизу неосторожной старушки никто не пострадал.
Запись вторая.
Добравшись до дома, я обнаружил необъяснимые и весьма пугающие изменения обстановки. Пол был вымыт, носки постираны (!!!), гора пустых бутылок исчезла, а на диване у телевизора расположилась красивая девушка, внешность которой мне показалась смутно знакомой.
- Привет! - сказал я. - Ты кто? Белая горячка?
- Допился, козел! Родной сестры не узнает!
И действительно - это была моя сестра Хлорелла, по-семейному - Хлорка.
- Вот, решила узнать, чем это ты так занят, пока в родном Амбаре такое творится...
- И что же там творится?
- Ты че, ваще? Совсем докатился?
- Ага. Память отшибло напрочь.
- Брешешь.
- Зуб даю!
- Ладно. Сейчас мы тебя вылечим.
Я вспомнил, что когда-то Хлорелла получила диплом ветеринара, и слегка содрогнулся. Она заметила и поспешила меня успокоить:
- Лечить тебя будем Лабиринтом. Т-образным. Сейчас ты у меня будешь, как крыса лабораторная у психолога.
- То есть как?!
- Очень просто. Налево кухня, направо сортир. Прошел правильно - хлебни пивка. Неправильно - получи удар током. По яйцам.
- Как это током?! - возмутился я.
- Сделаю - увидишь.
Насколько я помнил, прежде, чем стать ветеринаром, Хлорка отучилась в ПТУ на электрика.
- Меня, мерзю амбарскую, током! Да я тебя за это...
- А я что, возражаю? - и она облизнулась в предвкушении.
Делать было нечего. К тому моменту, как я прошел Лабиринт, от меня уже сыпались искры ниже пояса. Однако, память ко мне возвратилась. Я вспомнил, что то, чем я угрожал Хлорке, составляло для нее смысл жизни, причем с родными братьями - в особенности. Так что пришлось выполнять обещание, и не могу сказать, что это было неприятно.
Но пора было действовать. Соврав, что меня вызвали на работу (Подумать только, какой бред!!! Но сестренка никогда не отличалась сообразительностью вне области секса), я умчался. По дороге я прихватил из тайника пачку "Беломора" и колоду порнографических карт, для которых Хлорка позировала с папиным верховым единорогом. Эти карты были немного магическими, и в руках члена нашего семейства всегда приносили выигрыш в очко. В углу двора, за помойкой, стоял видавший виды "козлик". Забравшись в него, я закурил и, сбив урну и задавив кошку, уехал.
Запись третья.
Надо сделать необходимое пояснение. Меня зовут Корень. По происхождению я - амбарный мерзя, и являюсь третьим по старшинству из девяти мерзей. Поскольку наш общий папа, амбарный хан Оборот Сороковой, ушел пару лет назад в дальний запой и все не возвращается, я являюсь основным претендентом на его престол. Наше семейство имеет несколько врожденных особенностей, которые отличают нас от нормального человека. Это: большая физическая сила (лично я способен унести под мышкой "Запорожец" с пассажирами), редкая живучесть и способность бродить по глюкам, из которых крутейшим является сам Амбар.
Запись четвертая.
Итак, я отъехал в Амбар. Для этого мне надо было сосредоточиться и мысленно изменять окружающее. Для начала я представил себе окурок от "Беломора" на заднем сиденье. И действительно, стоило мне загасить папиросу и бросить ее за спину, как он там появился. Потом я вырулил на Садовое Кольцо и принялся за дело всерьез. Тротуар начал сыпать искрами от моих резких торможений у каждого столба. На пути я встретил множество ужасных препятствий в виде милиционеров, пытающихся меня оштрафовать. Задавив с десяток, я перестал обращать на них внимание. Наконец, на третьем круге мне удалось вообразить на месте памятника Лермонтову огромные ворота из фанеры, покрытые облезлой красной краской, за ними виднелся кусок ковыльной степи до горизонта. Туда-то я и свернул.
По дороге я увидел множество удивительных предметов и существ. Там были гуси-лебеди, летевшие стаей в форме пятиконечной звезды с серпом и молотом, Шварцнеггер с бревном, Рэмбо с пулеметом, Ван Дамм с двойным ударом и Уолт Дисней с утиными историями. И все они уступили мне дорогу, чтобы я их не задавил. Так я добрался до невысокой насыпи, тянувшейся налево и направо до горизонта. Она называлась Карданным Валом и находилась в непосредственной близости от Амбара. А вблизи него все вещи начинали проявлять свою истинную сущность. Так и мой "козлик" превратился в тощего хромого осла с отвратительным характером. Заметив это, я понял, что Амбар уже близок. Пора было подумать об оружии, и у меня в руке появилось здоровое полено, выкрашенное серебряной краской. Оно называлось Фехтовангером, а почему - расскажу позже, когда придумаю. Я огрел этим поленом ишака, и мы полезли через вал.
Запись пятая.
На другой стороне Карданного Вала я остановил осла и огляделся. Прямо к нам несся на сивом пегасе мой дальний родственник Джулиан Сэмэнофф в сопровождении Бормана, Мюллера, артиста Тихонова и своры гитлеровских псов. На нем были его знаменитые непробиваемые доспехи из шкуры Броневого, выкрашенные свежей типографской краской. Он скакал с пером наперевес, погоняя пегаса увесистым ржавым моргенштерном, который в свое время стащил у какого-то придурка по имени Парсифаль в далеком глюке под названием не то Монсальват, не то Камелот. Отношения у нас с ним были скверные: в свое время я сочинил про него немало анекдотов, а он, по своей природной тупости, так и не сумел ответить.
Увидев меня, Джулиан прошипел что-то вроде "Попался, русский разведчик Исаев!" и бросился в атаку. Я увернулся и дал ему Фехтовангером в зубы, да так, что дым пошел, а своре устроил Сталинградскую битву на Курской дуге. Когда дым рассеялся, Джулиана и компании уже не было.
Запись шестая.
Почуяв родной хлев, осел прибавил ходу, и вскоре мы с ним увидали кривые стены родного Амбара. Над его дырявой крышей колыхалось грибообразное облако, на верху ко-торого виднелся призрачный город Дур-на Каюк-т. С облака вниз свисала до земли веревочная лестница, по которой наверх регулярно лазили идиоты и самоубийцы.
В дверях Амбара меня встретил Хершикол, маленький рыжий гаденыш, приходившийся мне старшим сводным братом по отцу. На его голове я заметил нашу коронную реликвию - шляпку Мухомора. Она была ему сильно велика и все время съезжала на глаза. Что-бы загнать ее на место, он все время тряс головой, как корова, одолеваемая слепнями. Я спешился, и мы обменялись традиционным амбарным приветствием. Делается это так: бицепс правой руки накрывается ладонью левой, локоть прижимается к ширинке, кисть сжимается в кулак с выпрямленным и направленным вверх средним пальцем, и вся эта конструкция покачивается вверх-вниз перед носом оппонента.
- Херчик! - воскликнул я, - ты почто папашину шляпку надел?!
- Во-первых, не Херчик, а Хер-хан, понял?! А во-вторых, я ее надел по праву - я теперь Амбарный хан. Что скажешь, Корешок?
- Ты не хан, ты - хам! Законный наследник престола - я!
- С чего бы вдруг?
- Так я же сын от четвертой жены, а ты - от десятой!
- Зато я старше!
- Ну, если брать по старшинству, то Бенякрикт еще старше!
- Так он вообще от наложницы! И еще: его сейчас нет, опять сидит.
- Ну и черт с этим уголовником. Отдавай корону!
- Хрен тебе! Главное - это то, что я тут, - он показал внутрь Амбара, - а ты там!
Я замахнулся на него Фехтовангером, но подлый братец приготовил мне ловушку: крышка выгребной ямы, находящейся прямо у порога, была подпилена. Наступив на нее, я провалился вниз. Когда же я попытался вылезти, Хер-хан накрыл яму крепкой решеткой. Прутья решетки были крепкими, а промежутки - узкими, поэтому, когда Херчик накинул ее на мою голову, пара прутьев начисто отсекла мне уши. После этого подлого злодеяния я в ярости произнес неотвратимое амбарное проклятие, включавшее в себя пожелание всегда пить пиво уже прокисшим и иметь потенцию только в отсутствие женщин. В ответ он тоже проклял меня, да так, что я порадовался, вспомнив о том, что неотвратимое амбарное проклятие никогда не сбывается.
Запись седьмая.
В яме я просидел до утра следующего дня. Из заточения меня вызволил дворник - верный нашему семейству безобидный старый сумасшедший. С самого раннего детства в Амбаре я помнил, как каждый день он выходил в шесть утра с метлой во двор. По вечерам наш дворник тихо и безобидно развлекался, замучивая до смерти юных девственниц и изобретая средства быстрого и тотального уничтожения человечества. За свое освобождение я клятвенно наврал ему, пообещав купить в подарок еще дюжину юных девственниц, когда его запасы иссякнут.
Спасшись из плена, я хотел было немедленно отомстить. Однако, во время сидения в яме я потерял Фехтовангер, а безоружному в Амбаре делать нечего. Пришлось бежать на ближайшем корабле. Ближайшим оказался старый тощий двугорбый корабль пустыни со скверным характером и непринужденной манерой оплевывать все, что движется. Кроме того, эта скотина хромала на все четыре ноги. Но выбирать было не из чего, и я отчалил, мысленно пообещав вернуться.
Запись последняя.
Когда через полчаса верблюд остановился, чтобы оплевать пробегавшего мимо зайца, я оглянулся, чтобы бросить последний взгляд на родной Амбар. В это время послышалось хлопанье крыльев и мерзкое карканье, и прилетевшая Белая Птица Моей Судьбы села мне на правое плечо. Затем хлопанье крыльев и мерзкое карканье повторились, и прилетевшая Черная Птица Моей Судьбы села мне на левое плечо. Потом обе птицы нагадили мне на плечи и, мерзко каркая, улетели.
P.S. А насчет ушей - черт с ними! У меня - новые вырастут.