Ассиди
Посвящается Кэтрин Кинн
Наш город в общем-то небольшой, с Москвой не сравнишь. Из достопримечательностей имеются пожарная каланча 19-го века, горисполком в двенадцать этажей из стекла и бетона, двадцать трамвайных маршрутов и три института - педагогический, медицинский и сельскохозяйственный. А еще у нас имеется Комсомольский парк на берегу реки, где каждую субботу собираются толкинисты, мы то есть. Нас, конечно, не так много, как в Москве, или там в Петербурге, но зато мы никогда не ссоримся и никаких крупных разборок у нас не бывает. Пусть москвичи себе ругаются - у них за год можно друг друга не увидеть, если специально того не хотеть. А у нас - задерешь какого-нибудь чересчур ретивого маньяка, а потом окажется, что он на соседней улице живет.
У нас в Комсомольском парке всякого народу полно. Есть дивные эльфы, гоблины, хоббиты, какие-то совсем неведомые науке существа с неизвестных планет, несколько кендеров, парочка повстанцев, три Амберских принца и всякого разного народу без счета. Ниеннисты тоже есть - куда же без них? И никаких разборок между толкинистами и ниеннистами не было до того самого дня, как вернулась из Москвы Ундомиэль. За год учебы в университете она, видимо, так прониклась московской непримиримостью, что решила тут же что-то искоренять и преображать и мишенью для ее нападок стали наши бедные темные. С орками она решила не связываться, они парни здоровые, они и по голове могут. А ниеннисты наши - создания хрупкие, нежные, они даже послать не умеют, не то что кулаком огреть. Мало того, что Ундомиэль сама развела буйную деятельность по уничтожению дурного влияния злобного Моргота, так она еще и позвала из Москвы знаменитую Эленриль, которая хоть и занята круглый год без продыху, но смогла выделить несколько дней своего драгоценного времени, чтобы разобраться с заразой калечащий умы молодежи... и далее по тексту.
Я сам не скажу, что очень темный. Но и светлым назвать себя не могу. Не по душе мне как-то эти эльфы и сказочки с красивым концом. В жизни, небось, все так красиво не бывает, да и злодеи куда умнее, чем те же назгулы, которые с трех шагов Кольцо учуять не смогли. Но "Черная Книга", с другой стороны меня особо не привлекает - там все еще красивее и такое хрупкое, что того и гляди разобьется. А я не привык на цыпочках ходить, уж если я куда-то попал, я со всех сторон это исследую, и чужим словам верить не буду. Такой вот я, ни светлый и не темный, человек в общем, а кем же мне еще быть? Но к ниеннистам нашим я отношусь с симпатией, иногда даже с большей, чем к толкинистам - особенно к их заводилам Арэдэль и Мэлвен. Третьей в их компании была та самая Ундомиэль, что в Москву учиться уехала. Вот еще чего не понимаю - почему ей здесь не сиделось, ей что в нашем родном городе тесно? Я если после своего техникума куда поступать буду, то только на заочный. Элхэ, Ахтэнэ и Нариэль тоже никуда уезжать не собираются. Ахтэнэ учится в медицинском, Нариэль в педагогическом, а Элхэ только в следующем году школу кончает и еще не выбрала, куда ей поступать. Предки прочат ее в сельскохозяйственный, поскольку живут они на самой окраине, в бывшем поселке, дом у них деревенский, огород есть и живности полно. У них есть поросенок Тулкас, козел Гэндальф и белая козочка Варда, а собак и котов вообще без счета. Когда пошли слухи о скором приезде Эленриль, Нариэль предложила натравить на нее Гэндальфа, на что Элхэ обиженно воскликнула: "Не дам обижать моего козла, он-то в чем виноват!"
В день, когда Эленриль явилась в Комсомольский парк народу там собралось без счета. Я даже не думал, что у нас столько толкинистов. Все, как всегда, расселись под кустами на полянах и на берегу пруда и делали вид, что им, в принципе, все равно и пришли они сюда просто так ради хорошей погоды. Светлая наша троица уселась на скамеечке между двух раскидистых лип (которые мы Валинорскими Древами называем) и гордо так на всех свысока поглядывала. И Эленриль с ними - симпатичная такая на первый взгляд девица, светленькая, только вот голос больно громкий, на другом конце парка, небось, ее слышно. А темные на полянке у самого спуска к пруду уселись кружочком, Ахтенэ слушали (она у нас один из лучших менестрелей, это только Мэлвен не признает) и делали вид, что это все им глубоко безразлично. Элхэ зачем-то притащила с собой любимого пса - кавказскую овчарку по имени Кархарот. Собственно, из-за Кархарота и случалась вся эта история, если бы его не было... Впрочем, расскажу все по порядку.
Прошло, наверное, полчаса, а то и час, когда Эленриль надоело, что на нее не обращают внимания и она, сопровождаемая светлой троицей, направилась к Ахтэне. Послушали ее минут пять, а потом Эленриль надменно так произносит:
- И ты называешь это авторской песней? Да такие стихи можно километрами писать!
- Тогда почему ты не пишешь? - мгновенно отреагировала Ахтенэ
А Нариэль отобрала у Ахтэне гитару и протянула ее Эленриль:
- Спой что-нибудь свое, если тебя наши песни не устраивают.
Эленриль поморщилась:
- Я не пою. И не собираюсь, пока всякие неумехи гитары терзают. Я не собираюсь отдавать себя на откуп толпе.
Народ, столпившийся вокруг, недовольно зашушукался. Интересно, а кому бы понравилось, что его откровенно мордой в грязь тыкают? Однако Ахтенэ сделала вид, что ничего не услышала. Вновь взяла гитару и запела. На этот раз - Ниенну.
- "Читайте книги между строк", - передразнила Ундомиэль, - а вы хоть сами строки прочитать удосужились?
- Вот именно, - поддакнула Мэлвен. - Если внимательно читать книги Толкина, то от всех построений Ниенны не останется камня на камне.
- Послушай, дивная ты наша, - не выдержала порывистая Нариэль, - мы вас трогали? Мы к вам пристаем? Мы вас в свою веру перетащить пытаемся? Так почему вам вашей веры недостаточно, обязательно надо к другим лезть, когда они того не просят?
- А потому что не вера у вас, а заблуждение, - вступила, наконец, в разговор Эленриль. - Вы даже свою любимую книгу невнимательно прочитали, Ундомиэль правильно говорит. Помните, с чего там предисловие начинается? "В начале было слово". Прямая отсылка на Евангелие от Иоанна! А какое слово было у них там в начале? "Слово было - имя, то, что не числится больше среди имен Валаp". Имя Мелькора! Имя сатаны, отвергнувшего Бога архангела!
- Эленриль, ты что, христианка? - перебила ее Нариэль.
- Я агностик, - гордо ответила Эленриль.
Элхэ громким шепотом спросила у Нариэль:
- А что такое "агностик"?
- А это христианин, который боится себе признаться, что он христианин.
Честно говоря, Эленриль меня уже начала утомлять. Ее речуга до боли напоминала лекцию не то по философии, не то по литературе, а явственным подтекстом читалась мысль "какая я тут умная, и какие вы все глупые". Может быть, что-то умное она в самом деле и сказала, но в ее патетическом самолюбовании все мысли как-то растворились. Лучше б она спела что-нибудь... Какие-то ее стихи я видел и мне они понравились.
Эленриль гнала свою телегу, Нариэль время от времени вставляла весьма едкие и меткие замечания, Ахтэне тихо-тихо наигрывала простой мотивчик на гитаре, а Элхэ сидела у ног Нариэль и рассеянно гладила Кархарота. А пес глядел на гостью из Москвы прямо-таки волком, как будто чувствуя исходящую от нее опасность для темной троицы. Пес у Элхэ замечательный! Куда угодно его бери - на игру, на тусовку, на прогулку - ничего не испортит, не помешает, как будто его и нет вовсе. Но стоит кому-то проявить к Элхэ пусть даже маленькую недоброжелательность... Бедняга на своей шкуре убедится, что имя знаменитого волка псина носит не зря. Однажды он загнал Корума на дерево, из-за того, что тот попытался приставать к Элхэ. Снимали незадачливого Вечного Героя всей тусовкой, а Элхэ с подругами держали Кархарота, чтобы снова не набросился. Вот и сейчас - Эленриль ему явно не понравилась. Он смотрел на нее пронзительными явно волчьими глазами и тихо рычал, словно приглашая хозяйку уйти отсюда подальше.
- А эти девочки-Элхэ, - продолжала эльфийка свой бесконечный монолог. - Ведь все это, по сути бегство от проблем, от самого себя...
- Ты Элхэ не трожь, - проворчала Нариэль. - Ты нас не знаешь, отчего же тогда судишь?
- У вас не лучше, чем везде, - отмахнулась Эленриль. - То же закатывание глаз, те же истерики "Ах, Учитель, как я его люблю!"
- Не смей говорить о тот, чего не знаешь! - не выдержала Элхэ.
- Девочка, не перебивай старших, - надменно обратилась к ней Эленриль.
Элхэ бы может и стерпела, она у нас тихая и безответная, но Кархарот не выдержал. Без лишнего шума, без лая, спокойно и деловито, он подошел к Эленриль и укусил ее за ногу. А челюсти у него, между прочим - сам Драуглуин позавидует!
Эльфийка заорала дурным голосом, попыталась отскочить, но с одной стороны от нее было дерево, за которым столпился народ, с другой - ниеннисты и разъяренный пес, и поэтому она потеряла равновесие и шлепнулась прямо в пруд.
- Ну все, Кархарот эльфийку заел, - прокомментировал Шаграт. А Мерлин добавил:
- Держитесь, Аст-Ахэ, сейчас вам устроят Войну Гнева.
Мокрая, со спутанными волосами, со свисающими с одежды водорослями, Эленриль выбралась из пруда. Вытаскивала ее вся светлая троица. Выражении лица эльфийки не предвещало ничего хорошего.
Она повернулась к Элхэ и вдруг, вместо того, чтобы обругать ее последними эльфийскими словами, бросилась к ней на шею:
- Элхэ! Сестра моя! Наконец-то я тебя нашла! Наконец-то я вспомнила, кто я!
- А кто ты? - недоуменно спросила Элхэ, осторожно пытаясь отцепить от себя мокрую эльфийку. - Ты же Эленриль, нолдэ...
- Я не нолдэ! Я из Эллери Ахэ, меня лишили памяти и внушили мне, что я нолдэ! Я всю жизнь прожила среди Нолдор и, если бы не ты, никогда бы не вспомнила себя! Где наш Учитель, что с ним?
Мелвен, Ундомиэль и Арэдель с изумлением глядели на нее, но не слова не произносили, как будто считая все сложно продуманной мистификацией. Эленриль тем временем продолжала распинаться о любви к Учителю, о темных эльфах и белых скалах, причем тем же же тоном и такими же выражениями, как она перед этим говорила о Толкине и Едином Эру.
- Что это с ней? - перешептывались вокруг.
- Элхэ, у тебя собака, случаем не бешеная? - поинтересовался Шаграт.
- Сам ты бешеный, - обиделась Элхэ. - В среду только к ветеринару водили!
- А может, кто в пруд чего накастовал? - предположил Мерлин.
- Да, печальное наше озеро Нурнэн, - подхватил Корум, - что в него бедного только не кастовали.
- Почему это Нурнэн? - удивилась Ахтэне. - Вроде же Куивиэнэн было?
- А вот как на майские Шаграт тут две бутылки водки и ковыряльник утопил, так и стало Нурнэн. Причем ковыряльник вытащили, а водку нет.
- Да? А может, она-то как раз водку и нашла?
- Не могла она так быстро найти! - вздохнул Шаграт. - Если бы бутылку подобрала, я бы сразу заметил, у меня знаете какой нюх на такие вещи! Не хуже, чем у назгулов на Кольцо Всевластья.
- А может, здесь вся вода в водку превратилась? - предположил Мерлин. - Может ты у нас Мессия, а Шаграт? Тот воду в вино превращал, а ты, чтобы не мелочиться - прямо в водку?
- Ну тебя! - отмахнулся Шаграт, но все же наклонился над водой - попробовать. Зачерпнул пригоршню грязной водицы, глотнул и, отплевываясь, полез на Мерлина с кулаками. - Я тебя сейчас сам в этом поганом пруду утоплю, за то, что смеешь над честным орком издеваться, ты, хроник амбарный!
До наших светлых эльфиек, кажется, дошло, что происходит что-то неладное. Потому что Эленриль на их присутствие никак не реагировала, а продолжала что-то нести про черные крылья и любовь к миру, не выпуская из рук ошарашенную Элхэ.
- Эленриль! - окликнула ее Ундомиэль. - Эленриль, что с тобой?
- Я не Эленриль! Я Ахэнен. Меня в детстве лишили памяти и внушили мне, что я нолдэ. А я из Эллери Ахэ, из учеников Черного Валы!
- И сколько же тебе было лет, когда тебя лишили памяти? - поинтересовалась Нариэль.
- Два с половиной года! Но я помню Учителя...
- Да-да, - ехидно заметила Нариэль, - он носил тебя на руках, а ты нечаянно испортила ему черный плащ. Он вымок и Учитель не смог в мокром плаще летать. Как ты смела лишить Мелькора крыльев!
Ни на грош ей Нариэль не поверила. Уж по ней-то видно - когда она таким тоном издеваться начинает, значит нисколечки не верит. А эльфийки чуть в обморок не попадали.
- Эленриль! Что ты говоришь! Это ложь Моргота!
- Да-да, это они тебя заморочили! Ты не можешь быть Эллери Ахэ, потому что их не существует! Профессор о них не писал!
- Профессор мог о них не знать, - грустно вздохнула Эленриль. - Имен не осталось, приказано забыть. Валар сделали все, чтобы сама память об учениках Крылатого иссякла на земле... Но мы остались, наша память дремлет в нас и рано или поздно она проснется и сметет вас, светлых, с лица земли... Ахтэне, сестра моя, дай гитару.
Эленриль взяла гитару и, фальшивя в каждом куплете, запела "На крови траве высоко расти". Мы прямо таки загибались от смеха - ну цирк, честное слово!
- Интересно, что это с ней? - высказал я давно мучавшую всех мысль. Народ только переглянулся вопросительно.
- А помнишь, в Библии тоже похожее было, - встрял Шаграт. - Там этот, как его... Павел, шел по пустыне, тут в него - бабах - ударила молния и он стал ниеннистом.
- Не ниеннистом, а христианином! - поправила давившаяся от смеха Нариэль.
- А какая разница? - пожал плечами Шаграт. - Молнии, правда, не наблюдалось...
- Ну я ж говорю - кто-то в пруд что-то накастовал! - вмешался Мерлин. - Давайте проверим. Окунем туда Шаграта, может он пить после этого бросит...
- Я сейчас тебя самого туда окуну! - заорал Шаграт. - И ты наконец перестанешь над честными орками издеваться!
- Тихо! - прикрикнула на них Нариэль. - Крошка Эльф, иди сюда.
Из толпы выбралась Крошка Эльф - долговязая девица с длинной косой, известная тем, что играет в баскетбольной команде города и живет прямо напротив парка.
- К тебе сейчас можно ненадолго?
- А что такое?
- Вымыть это чудо, и переодеть во что-нибудь сухое. А то если она умрет от воспаления легких, это потом на наш счет запишут.
- Ну пошли, - пожала плечами Крошка Эльф. За что ее все любят - она никому не отказывает. Если в парке очень холодно, всегда можно к ней завалиться и попить горячего чаю. Крошка Эльф всегда пустит, будь ты даже сам Моргот.
Нариэль взяла Эленриль под руку и направилась вслед за Крошкой Эльфом, а Ундомиэль, воспользовавшись отсутствием самого опасного, по ее мнению, ниенниста, набросилась на Элхэ и Ахтэнэ:
- Что вы сделали с Эленриль! Да я на тебя в суд подам! Да твоя собака бешеная!
- Сама ты бешеная, - огрызнулась Элхэ.
Ахтэнэ было не до полемики - она настраивала гитару, совершенно расстроившуюся после нежных эльфийских ручек Эленриль. Элхэ успокаивала Кархарота. Мерлин пытался окунуть Шаграта в пруд, чтобы посмотреть, что их этого выйдет. Остальные с ожиданием смотрели на дорожку, по которой ушли Крошка Эльф, Эленриль и Нариэль. Так что все речи эльфийки пропали втуне. Или в Туне, как говорит Корум.
Наконец, они вернулись. Точнее, сначала прибежала Нариэль и что-то быстро зашептала на ухо Элхэ. Затем появилась растерянная Крошка Эльф с таким выражением лица, будто она только что в одиночку вытаскивала из своей квартиры пьяного Шаграта. И наконец, из-за деревьев гордо выступила Эленриль. Правда, гордый вид ее несколько смазался джинсовым сарафаном Крошки Эльфа, которых хоть и считался мини и облегающим, но на маленькой и хрупкой нолдэ выглядел несколько мешковато.
Ундомиэль хотела было броситься к ней, но замерла на полушаге. Что было вполне логично - неизвестно, как Эленриль на такое среагирует. Вдруг примет за нападение?
- Друзья мои эльфы! - торжественно возвестила Эленриль. - Вы видели, как коварен Враг? Вы видели, как действенны его наваждения?
- Так это было наваждение? - обрадовалось Мэлвэн.
- Так ты не притворялась? - удивилась Арэдэль.
- Как же ты сбросила с себя это наваждение?
- Я воззвала к Эру! - с пафосом провозгласила Эленриль.
- В ванной, - с ехидством добавила Нариэль.
- Чего? - не поняли эльфийки.
- Я же говорю - в ванной. Стоило только встать под теплый душ, так сразу наша Ахэнен вспомнила, что она вовсе не эльф Тьмы, а нолдэ и что Профессор был прав, а Моргот гад. Какое замечательное действие горячей воды!
- Может тебя тоже помыть в горячей воде? - поинтересовалась Мелвен.
- Не подействует. Я каждый день душ принимаю, - отпарировала Нариэль.
А Эленриль, похоже, решила взять реванш за случившееся и начала читать Речь. Именно Речь, с большой буквы, длиной явно часа на полтора, поскольку начала она с глубокой древности, чуть ли не с самого возникновения христианства, и только через 15 минут после начала добралась до Западной Европы. Никакой Черной Книгой и Толкиным в ее Речи еще не пахло, видимо перейти к ним она собиралась еще минут через 40.
И тут пошел дождь. Сначала маленький, отдельными каплями - смахнул и не заметил, потом все сильнее и сильнее и превратился в ливень. Настоящий летний ливень. Все засуетились, пооткрывали зонтики, натянули плащи, а кто не запасся ни тем, ни другим, попрятались под деревьями. А у Эленриль не было ни плаща, ни зонтика. Даже если и были, она и не вспомнила об их существовании. Она как будто и не заметила, что дождь пошел. Как стояла, так и осталась стоять и продолжала вещать об образе дьявола в раннехристианской мифологии. А дождь все шел и шел и очень быстро бедная нолдэ вымокла до нитки.
И неожиданно замолкла. Буквально на полуслове. На какой-то длинной запутанной фразе с шестью придаточными приложениями и цитатой посередине. Секунд пять стояла, растеряно моргая глазами, а потом вдруг опять бросилась на шею к Элхэ.
- Элхэ! Сестра моя! Неужили ты меня не узнаешь? Это я, Ахэнен, из Эллери Ахэ!
- Приехали... - мрачно изрекла Нариэль. - Мэлвен! Бери это чудо и волоки его в чью-нибудь ванну! Хоть к Крошке Эльфу, хоть к себе! И чтобы глаза мои ее здесь не видели!
Мэлвен и Арэдэль схватили упирающуюся и вопящую что-то про черные крылья Эленриль и поволокли вон из парка.
- А почему в ванну? - поинтересовался Корум.
- Потому что я, кажется, поняла в чем дело. Несчастное озеро Нурнэн нашими стараниями стало поистине колдовским. Шаграт в нем бутылку утопил, Ахтэне склерозник однажды уронила...
- Я его выловила! - возразила Ахтэне.
- Да, но пока ты вылавливала, чернила расплылись и половина твоих песен осталось в озере! Короче, это теперь заколдованный пруд. Если кто-нибудь в нем искупается, станет темным.
- А почему же она про наваждение врага говорила?
- А это проклятие, наверное, горячей водой смывается. И возвращается обратно от холодной. Дождь-то холодный был!
Мы замолчали, потрясенные. Мерлин даже прекратил свои попытки утопить Шаграта, которые не оставлял даже во время дождя и патетической речи Эленриль.
Эленриль в Комсомольский парк так и не вернулась. И на следующий же день уехала обратно в Москву.
Говорят, проклятие с нее так и не сняли и в дождливый день Ундомиэль бегает за ней с чайником. Чтобы московские светлые толкинисты ничего от своего предводителя про Учителя, черные крылья и белые скалы не услышали.
Мерлину все-таки удалось искупать Шаграта в заколдованном пруду. Правда, Эльфом Тьмы Шаграт от этого не стал, зато начал писать стихи и целовать руки девушкам. Чтобы избавится от наваждения, Шаграт принялся каждый день обливаться горячей водой, что еще больше стало привлекать к нему девушек - ведь раньше он, как все порядочные орки, мылся не чаще раза в месяц.
Есть все-таки польза от светлых Нолдор. Правда совсем не та, на которую они рассчитывают...