Лис (другой)
* * * День пропитан гнилым перегаром, молчит и досадливо дергает струны… Ржавым, скучным аккордом мелодия вечера вниз упадет. Задыхаясь в густой паутине надежд, что пусты, коротки и бездумны, Я, мотаясь по клетке сознанья, боюсь, что тоска никогда не пройдет… Теплым пивом, мочою и потом разя, ночь придушит рыдающий вечер. Оживляя чудовищ моих, темнота кормит тварей и дарит им плоть… Код души – это в небо летящий сигнал, отчего я так глупо-доверчив? Эти сны изглодают меня изнутри, словно черствого хлеба ломоть… Ночь, меняя лицо, встанет молча с колен, станет гаденьким сереньким утром - Его красные веки опухли от слез, оно прячет стыдливо глаза. Весь похмельный мирок мой угрюмо молчит – ему тягостно, тошно и мутно. Кворум есть, на повестке стоит суицид – «воздержался», «не стоит» и «за»… День наедет катком и сравняет с землей, за собой поволочет устало, Как-то страшненько мне возвращаться в себя после «любящих» дружеских глаз. Я держу твой удар, отбиваю слова - чтоб сломить меня этого мало, Вновь на нервах, как струнах, веселый канкан отыграю, шутя и за раз. Обращение к… Ты смерзшийся кусок холодного рассвета, Колючий ветер, сын декабрьских снегов, Арктический гигант, рождающий заветы, Что непреложней всех законов и богов. Мой страж, замок, судья, отмеривший конечность Страданья, дней любви и счастия глотка, И сталь твоих глазниц, как слово «безупречность»- Застывший луч звезды на лезвии клинка. О, строгих линий царь и гений жестких истин, Ты мудрое «нельзя» заключишь в интеграл. Мгновенья вниз летят, кружатся словно листья - Ты все давно учел, разметил, просчитал. Храня рассудок мой, ты удавил надежду, Глухой к мольбам хирург, ты отсекаешь плоть, Нож освятив огнем, сомкнешь упрямо вежды, Не ведая, кого придется заколоть. Ты гость из скользкой тьмы промозглой зимней ночи. Бухгалтер чувств моих, кассир душевных трат, Твой мир уродлив, мертв, загажен, обесточен. Ты мой тюремщик злой, палач и младший брат.
Очень и очень неплохие стихи. Прежде всего обращает на себя внимание интеллектуальность и немалый словарный запас. Но сам по себе словарный запас еще ничего не значит... Однако Лис еще и умеет обращаться со своим лексическим богатством. Судя по этим двум текстам, у автора есть свой собственный стиль. Я бы назвала его "продуманной эклектикой". Лис постоянно сочетает несочетаемое, но никогда – без надобности. Поэтому органичен его герой, в образе которого совмещены черты возвышенности и обыденного официоза – одновременно "арктический гигант" и "бухгалтер, кассир, тюремщик..." Поэтому в мутно-похмельном утре – чудовища во мраке, и совершенно они, чудовища, похмелью не чужие. Чем-то эта лисовская эклектика сродни Башлачёву – "подобие звезды по образу окурка", "он мечтал отравить керосином жену, но по ночам он слышал Музыку..."
Такие стихи рассчитаны строго на любителя – я и есть сей любитель. Но найдутся и те, кому не понравится. Однако читатели, не принимающие такого содержания, смогут оценить технику. Ни одного ритмического сбоя, ни одной незвучной рифмы. Грамотное использование литературных приемов – особенно Лису удаются перечисления-градации. Два замечания: "Вновь на нервах, как струнах, веселый канкан отыграю, шутя и за раз" – как НА струнах. Нельзя тут повторять без предлога. Может, лучше было бы "как на струнах, на нервах"? Отсутствие "вновь", думаю, не повредит... И еще - "заклЮчишь". Таки заключИшь...