Дай мне минуту... Дай мне минуту!..
Я хочу в последний раз надышаться утром.
Дай мне минуту... Дай мне минуту!..
Розенбаум
Тьма.
Даже он ничего не мог различить в этой тьме. Остались только слух, обоняние и осязание. Удушливая вонь – он так долго сидел тут, что уже не замечал ее. Камень, холодный и сырой. Наверное, подземелье – иначе откуда бы здесь вода? Он слышал, как журчит она где-то за стеной. Слух обострился до предела.
Он не помнил, где он находится и как здесь оказался. И не хотел помнить. Зачем?
И боли больше не было. Он потерял сознание от боли, и очнулся – от боли. Боли везде: в исколотых и переломанных пальцах, в избитом теле. Некромант и его призрачные подручные знали свое черное дело. Он не сломался. И теперь, среди тьмы и холодного камня, он ждал. Он знал, что живым отсюда не выйдет. Он хотел только одного – смерти. Любой, пусть самой мучительной – но смерти. И молился он только о ней.
Резкий звук. Резкая струя воздуха – какого-то другого, он даже не понял, какого – другого, не такого, как в его каменной темнице. Он ничего не увидел: свет после тьмы ослепил его. Он не успел привыкнуть к свету: кто-то вцепился в его плечо и резко тряхнул. Грубый голос крикнул:
– Эй ты, вставай! Тащить тебя никто не будет!
Боль вернулась, а с ней – зрение и другие чувства. Гнев и ярость. Готовность продолжать сопротивление. Он заставил себя гордо вскинуть голову, выпрямиться и твердым шагом выйти из темницы. Получилось это у него плохо. Зато гордость в нем так и кипела. А внутреннее всегда показательнее внешнего.
Его провели по каменному коридору с низким потолком, вытесанному прямо в скале. С потолка капала та же вода, она сочилась и по стенам. Пахло могильным тленом и болотной сыростью.
Теперь он вспомнил, где он находится. Но так и не смог вспомнить, как сюда попал.
Огоньки...
Его потащили по крутой винтовой лестнице. Потом по другому коридору, суше и светлее. И потолок здесь был выше.
Его втолкнули в просторный зал с высоким сводчатым потолком.
– Вот он, господин.
– Хорошо, – прошелестел тихий голос, от которого все в нем похолодело. Было в нем что-то неживое. А каким должен быть голос того, кого нет?
– Скажешь ли?
– Нет, – тихо, но твердо ответил он.
– Тогда ты умрешь.
Он ничего не ответил.
Снова – тьма и камень. Все разрешилось. Он умрет. И больше не будет боли и отчаяния.
Почему так темно? Было же светлее...
И – увидеть бы свет. Хоть на мгновение. Не гнилушек, не огоньков болотных – солнечный свет.
Увидеть бы... И тогда – пусть смерть. Тогда не страшно.
Он
Он не знал, сколько прошло времени. Считал капли, стучавшие о плиты пола, падая с низкого потолка. Упала триста тридцать шестая – резкий звук. Почему так громко? А, это дверь...
Его снова вытолкнули в коридор и отвели наверх. О, надо же, подумал он, когда глаза его привыкли к красноватому свету факелов и он смог разглядеть того, перед кем стоял. Я такая важная персона, что сам Некромант решил со мной попрощаться.
– Ты выбрал смерть, – он никогда бы не смог сказать об этом голосе, высокий он или низкий, быстро или медленно произносит слова его обладатель. В памяти навеки оставался только цепенящий страх и обессиливающий ужас.
– И ты умрешь.
Он ничего не ответил. Нельзя показать им, что он лишь об этом и мечтает.
– Но ты мне нравишься. Лгут те, кто говорит, что мы не уважаем доблесть в наших врагах. А ты доблестен. И потому перед тем, как ты умрешь, я выполню твое желание. Говори же, чего ты хочешь.
– Света... увидеть свет. Хотя бы на минуту... – выдохнул он. Хотел сказать – смерти...
Хохот. Такой же леденящий душу, как и голос. Хохот, от которого кровь буквально стынет в жилах.
– Ты сказал. Идем же!
Некромант широким шагом пересек зал и отдернул тяжелую портьеру. Он вышел на широкий балкон...
...Свет. Вот он. Вечерний полумрак – ему он показался ярчайшим. И он не успел взглянуть на по-вечернему голубое небо, вдохнуть свежий – для него – воздух.
– Твоя минута закончилась.
– Нет! – он позабыл о гордости. Свет... Но его втащили обратно в зал, освещенный красноватым светом факелом. Некромант кивнул. К нему подошел...
Я же мечтал об этом. Но... мне почему-то уже не хочется умирать. Я не успел увидеть свет...
– Зачем ты исполнил мое желание?!
Тьма.
Избавление.
Свет. Теперь будет только свет.
Декабрь 2002 г.
Источник текста: Архивы Средиземья
Текст размещен с разрешения автора.