Глюки, глюки, глюки, сто четыре штуки… Олег ухитрился перебраться в столицу нашей Родины, перекантоваться у друзей, смириться с подвернувшейся работой, договориться с дальними родственниками о сходной цене за квартирку в не менее дальнем районе…И в первый же вечер встретил в лифте девушку, с первого взгляда породившую в нем смутное "где-то мы виделись". Причем - вы понимаете, не на улице и не в пионерском лагере. Нет, где-то среди своих. То ли на прошлом Зиланте, то ли в позапрошлом сезоне… Ничего более определенного в голову не приходило, и он оставил ощущение в себе - слишком смутно. Могло и показаться - мало ли на свете невысоких хрупких черноволосых девушек, и даже - таких вот очень серьезных? Слишком серьезных… - произнес внутренний голос, раз уж никакой пользы за ним не признавали. Ну так он хотя бы выскажется.
Район был дальний и патриархальный, насколько это возможно в наши суетные времена. На лавочках сидели бабушки. Они знали все. Пока Олег возился как-то субботним днем у подъездной двери в собственной сумке (ключи отправились в квест в неизвестном направлении и с большой неохотой отыскались за подкладкой), они обсуждали, как полагается, цены, бандитов, правительство (последние два пункта сливались), и то, что теперь вот понаехали, житья никакого от них нет, все рабочие места заняли - "вон, смотри, и у нас - эта с седьмого, теперь этот вот с одиннадцатого…" Вторая предложила оригинальное решение жилищной проблемы - "да они, наверное, скоро познакомятся да съедутся!" Не прошло и недели, как Олег смог убедиться - она выходила на седьмом.
Осень продолжала наступление, но бабушки мужественно сопротивлялись погоде. В сумке у Олега была куча распечаток, в пакете - стеганка, в чехле (замечательном чехле для удочек совершенно цивильного вида!) - два клинка, так что у двери снова пришлось повозиться, и он услышал:
- Слышишь, а к кому Скорая-то вчера приезжала? Увезли кого, нет? Не Толика?
- Нет, что ты! Мне Тамара из двести двенадцатой сказала, что к ним, ну к этой…. Которая квартиру-то сняла. Только не увезли, а привезли.
- Да что ты, не бывает так! На Скорой только увозят…
- Да она сама видела - вышли из квартиры и носилки пустые несли…
- Так может они думали, что придется нести, а не пришлось, обошлось, слава Богу…
Вторую половину разговора Олег откровенно дослушивал, сжимая ключи в руках. Впрочем, дальше речи двух почтенных дам свернули на недостатки отечественной медицины, что окончательно убедило его в том, что рассказанная история имеет отношение скорее к старческому маразму, чем к действительности.
Наконец дожди зарядили почти без просвета, и бабушки сдались. Лавочка мокла и украшалась листьями. Олег возвращался домой во время весьма различное (друзья ласково называли его район "дальним Замордорьем" и приглашали почаще заходить к ним), но девушку время от времени встречал. Теперь она возвращалась домой раньше, куталась поверх черного пальто в безразмерный красный шарф, а иногда еще и несла цветы - тоже обязательно темно-красные: гвоздики, розы или герберы. Чаще всего даже не цветы, а один цветок (и довольно увесистая сумка). Она все так же была очень серьезной, до того, что даже поздороваться с ней было почему-то страшновато и хотелось покопаться в почтовом ящике (куда ему-то как раз ничего толкового не приходило), пропустить ее лифт и поехать в следующем. Иногда Олег вспоминал предположение бабушки у подъезда о скором знакомстве и совместном проживании и думал о том, что забавно было бы решить свою судьбу, следуя слову неизвестной ближе старой сплетницы. Однажды он выяснил происхождение цветов - увидев, как она сама покупала очередную розу у метро.
Вместе с осенью и надвинувшейся зимой произошли также Зилант и некоторое количество разных концертов - достаточно различных, чтобы где-то они могли пересечься, - и не пересеклись нигде. Нет, похоже, какое-то случайное совпадение, похожесть. А то и просто - именно глюк. Бывает, знаете ли…
Примерно в то время, когда Олег утвердился в этой мысли, он увидел таинственную незнакомку прямо на станции метро - она говорила с каким-то высоким юношей, видимым Олегу со спины. Точнее, договаривала. Собеседник передал ей какую-то небольшую коробку, кивнул на прощание и развернулся, чтобы сесть в поезд. И - с воплем "Кого я вижу!" кинулся прямо на Олега. Потому что это был некто Мишка, больше известный как Одинокий (Совсем одинокий!) Гном.
Дальше прошло небольшое столпотворение и замешательство - "Так ты знаешь его, Гном!" - "Да, нам по дороге, в один дом", - а Гном обронил имя - к несчастью, оно исчезло в грохоте подъехавшего состава. Обнаружившийся общий знакомец позволил разговору как-то клеиться недолгий путь до дома. Смешно - Мишка со товарищи снова делал игру, и Олег был зван, и не абы кем, и уже месяца два как зван - и вот, пожалуйста, если бы не эта совершенно случайная встреча… Собеседница выказывала осведомленность в планах сотоварищей и подтверждала, что там-то, там-то и там-то она действительно не присутствовала. Собственно об игре разговор шел уже в лифте. Точнее, там Олег решился задать сакраментальный вопрос - "А Вы едете?" (несмотря ни на что, ее серьезность как-то на подкорке предполагала "Вы").
- Да нет, не получится, наверное…
- Другая игра?
- Н-ну… вроде того. Совсем другая.
- А роль какая?
- Да получается, что - Фингон.
Странно. Она совсем невысокая и хрупкая. И волосы не такие уж длинные - не заплетешь в косы…
- А где именно?
- Здесь, - она показала рукой на выход из лифта.
Потому что они уже приехали на ее седьмой.
…Сказала, кивнула на прощание, и пошла к двери. А он, похоже, так и встал в двери лифта, потому что видел, как она справилась с ключом (уже не помня о существовании попутчика), открыла дверь и, произнеся в темную квартиру "Добрый вечер", вошла. Потом он, кажется, вышел из лифта и пошел на свой одиннадцатый пешком - причина сего осталась неизвестной. Наверное, ощущал вину за то, что и так долго задержал кабину, а там внизу мало ли кто стоит - какая-нибудь бабушка, которая про свой подъезд все-все знает…
Но он не будет расспрашивать бабушку. Он потратит драгоценное сетевое время и отыщет ту дискуссию о травматизме на играх. Она была еще в начале лета, да, случай был чуть ли не майский (и очень-очень немосковский), и была она такая серьезная, что даже вникать не хотелось, - только порадоваться, что тебя подобное обошло… Впрочем, он в те гребеня на игры и не собирался. Ни разу. А теперь вот точно и не соберется…
И потраченное время не прошло даром. Фингон, да? - но о скалах, луках и цепях там ничего не было, а было - о недопустимости ударов в голову, о черепно-мозговых травмах, что-то о сложном рельефе местности, и выходило, что никто вроде бы не виноват - или все сразу, все что-нибудь да недосмотрели… Потом были уже какие-то отрывочные медицинские сведения, пугающее слово "кома", потом еще менее понятные (и оттого не менее грозные) слова, заковыристые названия лекарств, чьи-то телефоны… И - тишина, и чей-то одинокий вопрос - так чем все закончилось, как мол, дела-то… И, спустя неделю, ответ за подписью lonely_dwarf: "Да ничем не закончилось, в общем. Так и продолжается. Врачи плечами пожимают и говорят - можете домой забирать, если хотите…"
Потом он отыскал сайт злосчастной игры. Конечно же, позапрошлый сезон, "Мечи и свитки" - как только он увидел фотографию всей команды, так и вспомнил - ворота крепости, у которой они остановились, ожидая выхода союзного войска, и он еще хотел спросить, что почему это у них королева в мужском платье, да тут-то кто-то и сказал, что вот, уже выступаем, только король отдаст распоряжения лорду наместнику… И ответ этого лорда-наместника, очень звонкий: "Я останусь, как ты повелел, а когда ты повелишь пойти за тобой - пойду". А на фотографии он стояли рядом, в центре, - его знакомая незнакомка и высокий широкоплечий парень, светловолосый и очень серьезный. Она-то вовсе не была серьезной - там, на фотографии. Она улыбалась и смотрела прямо вперед, держась за его плечо.
…А вот был ли или не был разговор после игры, о ролях и сюжетах, путаный и какой-то почти бессознательный, сидел ли он рядом именно с той командой, и звучало ли тогда имя "Финдекано", и говорил ли непонятно чей в сумерках голос, - "я бы хотела сыграть, но он не возьмется - вместе, а с кем-то еще - не знаю, смогу ли…" - этого Олег теперь уже сказать не мог. Может быть, вспомнился, может быть, возник в его голове прямо сейчас, из ниоткуда - или напрямик из того, недалекого, да все равно прошлого времени, Олег не понимал. Впрочем, был четвертый час ночи, и не понимать даже самые простые вещи было не так уж и странно. Как и наблюдать вещи вовсе не простые - все бывает, сами знаете - глюки….
Если душа твоя жаждет чего-нибудь, о человек, возьми это и заплати положенную цену, - да, как и эти слова, которые он знал так давно, что даже приблизительное авторство затерялось не в глубинах памяти, а на тех страницах или устах, откуда они когда-то пришли к нему…
16-17.03.2004
Текст размещен с разрешения автора.