В день старой Луны пришли они незванными, и странен был облик их. Они превосходили ростом любого из Данас, черны, как ночь, были волосы их, и словно звезды в ночи, сияли глаза их. Прекрасны были они, и не совсем чужды. Ибо те, кто помнил дни Пробуждения, сказали, что пришельцы похожи на тех, кто некогда покинул звездные просторы ради Света. Эльфы же из племени Синдар подтвердили, что таковы Нолдор, нарушившие покой Белерианда и больше всех страдавшие там. Было их всего шестеро, и, хотя они и были вооружены, решено было, что опасности для Линдоринанда они не несут. И потому их встретили и пригласили к очагу Правителей Линдоринанда.
Сама Нимродэль встретила их. Король Амдир был в тот день на охоте, сын же его Амрот смотрел на пришельцев хмуро.
Сказали они, что пришли из страны, которая лежит далеко за горами, и имя ей - Эрегион. Живут там те из народа Нолдор, кто после какой-то Войны не ушел за Море, не вняв приглашению Богов: племя искусных мастеров, владеющих тайнами камня и стали. Ибо, узнав от гномов Мории, что по другую сторону гор живут Эльфы, которые никогда не бывали западнее Мглистого Хребта, и потому иные обликом и обычаями, пришли они к нам с добром - узнать нас и сказать о себе. От имени Галадриэли из Золотого Дома Финарфина и Келеборна из рода Элу Тингола предложили они союз, ибо правители их искали союзников на случай войны с неким Врагом. Говорили посланцы на Синдарине - языке, которому многие из Данас научились от Синдар из Дориата, и потому их понимали.
Не понравились нам речи эти, ибо народ лесов не хотел никакой войны, а известно было, что Нолдор, ушедшие из земли Богов и проклятые ими, повсюду несут раздор и смуту. К тому же пришли они дорогами Гномов, и были друзьями их, что также не внушило доверия Данас. Но прекрасны были вещи, что принесли с собой пришельцы, и странны были песни их.
Ибо среди пришельцев были трое мастеров: один из них показал удивительной работы кольца, одно из золота с камнем цвета темной листвы, другое - из серебра с камнем цвета неба на закате, и ожерелья показывал он, и говорил, что все это - искусство заморской страны, которое хранят они в далеком Эрегионе от какого-то их Врага, которого они называют Всеобщим; а другой, оружейник, имел при себе удивительной работы клинок из тех, что именуют "мечами", особым образом заостренный, который не пригоден для охоты, но лишь для войны; третий же, камнедел, показал зеленый прозрачный камень, на гладкой поверхности которого были вырезаны странные письмена, и это было странно, ибо камни эти, мы знаем, очень твердые и на них нельзя даже оставить царапины, не то что вырезать изображение; но Амрот сказал, что Нолдор умеют даже сами делать такие камни, так что поистине они волшебники, но уменья эти всегда обращают к разрушению и гибели.
И был среди пришельцев менестрель. И когда настал час беседы и песен, запел он, и никто не слышал этой песни раньше. Не сливался его голос с росой и травами, но звон металла слышался в нем. Пел же он об утраченном, что никогда не вернуть в череде веков. И было непонятно: зачем так сожалеть об утерянном? Жизнь долга, но и она может оборваться - от клыков ли зверя, на трудной ли дороге - зачем же плакать, если ты жив?
И, когда окончилась песня, к нему подошел король Амдир. И так сказал король:
- Вы принесли боль и слезы из Страны Богов, и сюда хотите принести их? Эту песнь я слышал от тех, кто потом пришел и залил кровью несчастный Дориат. И здесь я услыхал ее!
И так сказала Нимродэль:
- Не нам судить о том, что было меж вашими народами. На нашей земле не будет раздора между Нолдор и Синдар. И мы не прогоним вас в ночь, и дадим вам кров и еду. Добрые слова ваших предводителей принимаю я с благодарностью. Вы отнесете им весть о нас и мой привет. Но ничего более! Ибо мы - народ лесов, и ваши тревоги невнятны нам, а обычаи - чужды. Синдар живут у нас давно, приняв наши обычаи, и многому научили нас. Вы же меняете все, к чему прикоснетесь.
Если придет на нашу землю война, мы будем сражаться против общего Врага - воины Леса, защищающие его. Таково мое слово Живущим в Домах из Камня.