Главная Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы
Главная Новости Продолжения Апокрифы Стеб Поэзия Разное Публицистика Библиотека Гарета Таверна "У Гарета" Служебный вход Гостиная


Остогер

Речи Лугзана и Нейхтул.

Из "Кольца Элронда" ("The book of black mails"; v. LXIII; СпБ, изд. "Азбыка", 20??г.)

(Комментарии Xристофора Васильева)

Несмотря то то, что действие "Речей...", очень важной, до сих пор не написанной работы с кольцом Элронда никак не связано, я все-таки решил включить ее именно в этот том, так как опасаюсь, что обьемы последующих работ не позволят опубликовать это исключительнейшее творение в следующих томах серии "История Арды по-черному".

История этого текста довольно проста: существует единственная рукопись по стилю и внешнему виду не отличимая от прочих черновиков. (Как известно, моя тетушка никогда не шла дальше черновых разработок и набело на переписывала) Кроме того, есть еще машинописный текст, из-за множества ошибок также не представляющий никакой ценности. Что касается времени создания работы, то она несомненно была написана вскоре после (и под влиянием) публикации изд. "Allen&Unwin" английского перевода "Черной Хроники..." - в ней ощутимо чувствуется желание автора всячески облегчить работу переводчику.

Текст составлен в виде диалога между шестым назгулом (которого орки называли просто - "Лугзан") и умной женщиной Нейхтул. Вот сохранившийся отрывок из несохранившегося введения, написанного скорописю на обрывке "Комсомольской Правды".


"Лугзан, сын Лугбурза, был скорее философом, чем бойцом, помимо этого он еще стремился как можно больше узнать о народе орочьем. Это он первым среди назгулов стал разговаривать с ними, и поэтому другие его часто называли [несколько слов безвозвратно утрачено: чернильное пятно] ... всего он любил сеок Нереба Двуногого [пропуск: большое пятно от губной помады] ... Нейхтул была женщиной Нереба, чьим дедом был прославленный Нереб, она была умна и любила говорить о науках, которые были ведомы ей. Среди Умных было немало женщин, и орки иногда чтили их, но не совсем понятно - почему.

Во дни мира, прежде чем мятежники осадили Лугбурз, Лугзан часто [...] Казалось некий свет слепит их, и позади лежал свет, о котором они боялись говорить даже наедине между собой. А назгулов они опасались, и избегали раскрывать им свои мысли и свои предания."

Здесь текст обрывается и дальнейшее содержание введения неизвестно. Его остроумную реконструкцию, основанную на впечатлениях от личной беседы провел М.Шатских (см. "Литературная газета" от 12.30.20??).

Далее следуют сами "Речи..." приводимые по черновой рукописи.

"И вышло так, что Лугзан дневал в казарме сеока Нереб и... (1)

...зашел у них разговор об орках и их судьбах. Ибо только что от прямого попадания из баллисты скончался [...] был удручен:

- Тяжко смотреть мне, - говорил Лугзан, - как народ Ваш уходит так быстро. [...] Хоть Вы и говорите, что он, мол, пожил достаточно и так, мол, ему и надо, но на самом деле мне ведь это не кажется - в прошлом году вас было намного больше.

- До того как нас загнали сюда (2), нас "уходили" намного быстрее, - отвечала Нейхтул, - Здесь все не так быстро. Тьма немного сгустилась.

- Значить здесь вы счастливы? - спросил Лугзан.

- Что вы знаете, - пробормотала Нейхтул, глаза ее посветлели, словно она вспомнила солнечные годы, которые лучше не вспоминать, - [...] пока он благоденствовал за морем.

- Не об этом я вас спрашивал, - прошептал Лугзан, - а о том, на что вы намекали, когда сказали, что она немного сгустилась, и причем тут краткий век? Ведь мы знаем, от Того, Кто учил нас, что вы, как и люди - Его дети, и ваша судьба и природа - от Него.

- [...] все вы, сверху, думаете, что мы всегда были такими - хрупкими и недолговечными, а вы всегда были такими - могучими и бессмертными. Вы нас конечно очень любите, но что мы - низшие...

- Увы, так можно сказать о многих моих сородичах, - печально отвечал Лугзан, - Но не все же такие. Мы ведь любим все в Арде: зверей и птиц, деревья и цветы... Но вас же - наших ближайших родичей мы любим еще сильнее. В мире (в котором все почти все конечно) ваша смерть - ето неотделимая часть Его замысла. Но из Ваших слов я понял, что Вы склонны к заблуждению.

- Заблуждение - от света. Все говорят так, а другие иначе. Таких называют Умными. Они не владеют как вы знанием, а извлекают истину, как кости из мяса. [...] нашем народе, через палящий свет передается тайна, что теперь мы - не такие какими были раньше.

- Вы говорите страшные вещи! - закричал Лугзан. - Берегитесь, Нейхтул! Это все козни тех, кто желает нашей гибели.

- Что вы знаете о гибели? Ведь она неведома вам. Для вас - это потеря на время, если верно то, что я видела. Вы возвращаетесь к жизни. А от нас остается лишь мясо, которое торопятся съесть.

- Осторожней! Берегитесь, как бы не сказать того, чего нельзя говорить! - вскричал Лугзан. - Он не будет рад этому. Он, Наместник Создателя, Правитель мира. И Его именем я спрашиваю: Нейхтул, кто сообщил Вам все это? Откроете ли Вы мне?

- Нет, - твердо сказала Неихтул, - мы уже не эльфы, и не продаем своих.

- [...] ведь он любил Вас. Мой старший брат, Аргор, Властелин Ужаса. Ради Вас он не возьмет себе невесты и останется один до конца. Дохнет Каленардонский ветер, и тьма его рассеется. Нам дано провидеть будущее, обычно это весьма помогает. И я говорю Вам: еще долго проживете Вы, если конечно скажете мне, от кого вы услышали все это, кто еще об этом знает?

- Скажи мне сперва, почему он тогда отвернулся? - спросила Нейхтул.

- Увы, правда не сможет утешить Вас - сейчас война, такое время... Надо готовиться к смерти или бегству. Он, как и я, не верит, что эта Осада - надолго. Послушай он Вас, он взял бы Вас и Ваших и бежал бы куда глаза глядят - на восток ли, на юг ли. Подобное искупается такой пыткой, какую только Он сможет придумать, когда настигнет...

- Не стала я бы путаться у него под ногами, не имей достаточно сил бежать вровень с ним, - отвечала Нейхтул.

- Назгулы, увы, не ведают слов, исцеляющих подобные мысли, - сказал на это Лугзан, - лишь Он - всеведущ и всевидящ. Но неужели бы Вы предпочли никогда не встречаться с нами?

Лугзан поднялся и направился было к двери. Но Нейхтул остановила его:

- Куда это вы?

- На стену. Но сначала - наверх. Наши беседы многим там будут небезынтересны.

Нейхтул помолчала.

- И он тоже там? Высокий, темный, и ветер играет его кудрями... Скажите ему... пусть бережет себя.

- Я скажу. Быть может, он захочет повидаться с Вами. Если Вас отведут наверх, то ждите нас - моего брата и меня.


1 - прим. к тексту: около 3439г. во время Великой Осады (3434-3441). В то время Лугзан и Нейхтул были уже стары по людским меркам, но Нейхтул была еще в расцвете сил. Она была незамужней, как и все женщины у орков.

2 прим. к тексту: "сюда" - в Лугбурз

На этом рукопись заканчивается. Далее следуют комментарии Xристофора Васильева, объемом своим значительно превосходящие само произведение. Но я предоставлю читателям возможность самостоятельного анализа и синтеза, и желаю превзойти им в этом как и самого неутомимого исследователя, так и его объект.

Остогер.

Текст размещен с разрешения автора.