Главная Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы
Главная Новости Продолжения Апокрифы Стеб Поэзия Разное Публицистика Библиотека Гарета Таверна "У Гарета" Служебный вход Гостиная


Наисарлав

Дым полыни

Валинор не знает боли - только светлую печаль Ирмо и Ниэнны... Но Мириэль Сериндэ была иной. Часто смутная тревога касалась ее сердца и чаще всего - при виде Великих Валар. Манве, Тулкас, Ороме - те в ком ее муж и ее подданые видели воплощение немыслимых совершенств, казались Мириэль чем-то смутно угрожающим, жестоким и страшным... Иногда она ловила на себе напряженный, испытывающий взгляд Короля Мира и ей казалось, что он видит ее сомнения - и от того еще страшнее становилось ей...

А Манве смотрел на ту, что некогда звалась Тайли Мириэль и находил тревожные знаки на ее лице. Уже не раз он успел пожалеть, что оставил жизнь отпрыскам проклятого народа, но было поздно что-то менять...

* * *

А потом Мириэль, отдавшая слишком много сил своему единственному ребенку, заснула вечным сном в садах Ирмо, и Манве успокоился, не ведая о новой опасности, настигнувшей его...

А старший сын Финве возрастал. Странный, непохожий на других Нолдор, он то вспыхивал как сухие ветки, то замирал слушая неведомое... Феанор был первым в кузнечном деле - извечном мастерстве Нолдор, но и в других умениях ему не было равных. Телери, величайшие из певцом Валинора, смолкали, очарованные тревожащими звуками песен Феанора, в ученых беседах он превосходил мудрецов Ваньяр... Величайший из эльфов Валинора, он был каким-то странным - в нем была непонятная "инаковость", незримой стеной отделявшая его от других эльдар. Иные приписывали эту "инаковость" гордыне сына Финве, но те кто знали его ближе ведали, что гордыня была несвойственна Феанору...

Однажды он задумал новое и небывалое деяние - создать руны, способные сохранять знания на долгие годы... Он подолгу сидел за пергаментами, вырисовывая тонкие линии рун. Однажды за этим занятием его застал Ауле - и застыл в недоумении. Слишком похожи были эти руны на те, созданные Отступником... Конечно, не было в них изящной легкости Ах'энн, тяжеловесные очертания скорее напоминали руны Румила, но сходство было несомненным...

Ауле позволил ему ознакомиться с книгами учеников Отступника - и вскоре Феанор завершил работу над рунами... Ауле же сжег книги, оплетенные черным бархатом, и никто кроме Феанора не знал, что было написано в них...

С тех пор ученик Ауле изменился. Он стал еще более задумчивым, мрачноватым, все чаще замыкался в одиночестве... И никто не знал о странных видениях, начавших посещать его с той поры. Деревянный город Лаан Гэломе, высокие коридоры замка Хэлгор, блики пламени, играющие на серых камнях стен...

Лишь однажды он поделился своими сомнениями с учителем. В глазах Ауле мелькнул странный страх.

- Это наваждение Врага... Боюсь, что эти книги содержали в себе неведомое чародейство Врага. Ищи успокоение в садах Ирмо.

Но и сады Ирмо не принесли исцеления ученику Феанора. Видения не оставили его, напротив, они становились более яркими... Он искал утешения в работе, днями не выходя из кузни - и тогда-то и появился дерзкий план создания Сильмариллов - Камней Света. Он собрал в них истинный свезд далеких звезд, совсем непохожий на ту подделку, что излучали Деревья Валинора.

* * *

Феанор старался держаться подальше от Отступника, освобожденного из Чертогов Мандоса. Именно его книги были виной этих тревожных видений, посещавших его... Но что-то непонятное тянуло Феанора к Черному Вале и лишь с трудом он сдерживал желание увидеть Проклятого, поговорить, услышать что-то невероятно важное...

Но принц Нолдор удержался. Он сумел переступить через смутное наваждение и даже тревожащие видения на некоторое время оставили его... А потом стало не до того - тревоги новых лет, ссора с Финголфином, ссылка, гибель деревьев, смерть Финве, разорение Форменоса... И - безумная клятва, резня в Альквалонде, пожар в Лосгаре... Феанор почти сумел раздавить в себе то странное, что отделяло его от сородичей - и все таки и в Форменосе, и в Альквалонде, и в Лосгаре на самом краю сознания оставалось странное желание - увидеть Отступника. Не как врага, а... страшно сказать - как друга, даже учителя!

* * *

И за мгновение до того, как бич Барлога вошел в его тело, он понял. И с изломанных предсмертной судорогой губ сорвалось одно слово: "Нээре...". И в этот момент истина открылась предволителю Ахэре, понявшему, кто пришел в мир в теле сына Тайли Мириэль из Эллери Ахе... Но он промолчит - потому что слишком больно было бы Мелькору узнать об этом... Лишь Гортхауэр узнает эту тайну и сохранит ее на долгие тысячелетия.

* * *

... Они стояли над могилой Иэлле.

- Ее звали Ахтене, - с болью в голосе произнес Аргор

- Ее звали Элхе, - добавил Гортхауэр и неслышно, одними губами добавил, - ее звали Феанором...


Текст размещен с разрешения автора.