Валар расступились. Он встал со скамьи, на которой выслушал свой приговор. Звякнула цепь, которой были скованы руки. Кто-то из Майар усмехнулся - в тишине это прозвучало, как гром. Валар и Майар - эти чуть позади - стояли по обе стороны ступеней, образуя коридор. Он опустил глаза на свои руки, заметил, что рукав на левой руке разорван. Привычным движением мысли привел одежду в порядок - и усмехнулся сам себе. Это уже было не нужно.
Медленно, очень медленно и осторожно он поднимался по беломраморным ступеням, глядя в лица Валар. Вспомнил, как уже был у этих ступеней в прошлый раз - ничком, вниз лицом в холодный мрамор ступеней, отводя взгляд от холодного мрамора лиц братьев и сестер - мятежный, но почти покоренный. Теперь они предпочли человеческое обличье. А он давно уже не был мятежником. Ему было все равно. И он поднимался по ступеням, зная, что там, за дверью, его ждет покой. Вот стоит Вала Тулкас - подбоченясь, на губах торжествующая усмешка. Его давний враг - и он победил, на этот раз навсегда. Рядом с ним Оромэ - этот спокоен, лицо невыразительное; только в глазах легкая тень удовлетворения. Напротив них - Ирмо и Намо с супругой. Намо выглядит равнодушным. У Вайрэ в глазах внимательное и жадное любопытство. Ирмо - не поймешь, о чем думает, глаза ни о чем не говорят. Эстэ стоит, оперевшись на руку мужа - явно испугана. Рядом Ниенна - слезы на лице, но вместо жалости в глазах странная радость. Вана и Нэсса рядом, на красивых лицах только облегчение. У Йаванны на лице торжество и радость - ее враг наконец-то получил по заслугам. Аулэ - напротив нее. Этот просто опустил глаза, словно боится встретить взгляд. Ульмо нахмурил густые брови - он был против до конца. И у самой Двери - по обе ее стороны - Варда и Манвэ. Спокойное, достойное торжество: они выполняют свой долг. И спокойная достойная скорбь: они изгоняют своего брата.
Он помедлил, вспоминая. За этот приговор были восемь. Против - шесть. Он молчаливо слушал, как каждый из Валар поочередно излагает свое мнение, и хотел только одного: чтобы все кончилось побыстрее. Ему было все равно. Он сам давно хотел уйти. А кто-то просил других не делать этого. Темный Вала равнодушно слушал - и не слышал - споры. Он просто смотрел на черную дверь, к которой вели ослепительно белые ступени. И считал шаги до нее. Против изгнания высказались Ульмо, Ниенна, Ирмо, Намо, Эстэ и Аулэ. В другое время он был бы благодарен им. А сейчас - со смутной благодарностью слушал речи Йаванны и Тулкаса.
Ступени, казалось, притягивали его к себе : каждый шаг давался с трудом, словно ноги вязли в густом клею. И все же он дошел до конца. Дверь распахнулась сама собой и из абсолютной черноты повеяло ледяным холодом. Перехватило дыхание. Лицо мнговенно онемело. Он попытался отстраниться от ощущений тела - но сейчас это не получилось. Он смутно вспомнил, что когда-то так уже было. Здесь. Давно.
И он шагнул за порог.
Нестерпимый холод сжал тисками его тело, цепь стиснула запястья. Он мучительно ловил жадно раскрытым ртом воздух - но тщетно: здесь не было воздуха. И звезды были колючими. Словно кристаллы льда. Он рванулся вперед, к звездам - но что-то не пускало его. И все же он рвался, вновь и вновь, по ниточке отрывая все те связи, что были у него с Ардой, забирая - насколько это было возможно - себя из нее. Каждый такой рывок был мучителен. Это длилось бесконечно...
Он ненавидел все то, что когда-то любил настолько, что стал ради него смертен. Все то, во что вложил столько себя, что оказался здесь не в силах оторваться от него даже в смертный час – желанный час. И каждую связь, каждую часть себя, удерживавшую его, он проклинал тысячу раз.
А где-то там, внизу, на Арде, земля стонала, не желая отпускать от себя того, кто вложился в нее почти до конца. И рушились горы, уходили под воду земли, валились наземь вековые деревья. Он уходил - и Белерианд гиб в страшных катаклизмах, и никто ничего не мог поделать, даже Валар. Было уже поздно. И когда ушел под воду последний камень, рухнуло последнее дерево, рассыпалась песком последняя скала - он понял, что освободился.
Прошла боль. Ему больше не был нужен воздух, не был страшен холод. И звезды уже не казались колючими. Он наконец-то умер. И -- родился вновь. Измененным. И кто-то звал его, и с удивлением он понял, что это тот человек, что был рядом с ним в Эндорэ.
Рука протянулась к руке.
А может быть - это просто пронеслась комета.
Текст размещен с разрешения автора.