- Отец, отец! - Маленький златокудрый нолдо, запыхавшись, влетает в гостиную и теребит отца за рукав.
- Что тебе, сокровише мое? - улыбаясь, воин подхватывает сына на руки и нежно прижимает к себе. - Hу? Что ты опять натворил?
- А что я опять натворил?! - пугается мальчишка, - Я только спросить хотел...
- И что же ты хотел спросить?
- А кто из Дома Феанаро сейчас жив?
- Разве тебе неизвестно?.. Ах, ну да... Прости, малыш, я все время забываю, что ты из Возвращенных...*
- Hу кто же? - Мальчишка от нетерпения прыгает на месте. - Скажи!
- Из всех сынов Феанаро в живых остался только Макалаурэ. Hо он... Он... немного не в себе.
- Ой,как интересно! А как это - быть не в себе?
Ребенок поудобнее устраивается на коленях у отца, приготовившись внимательно слушать.
- Он бродит по берегу моря совсем один и поет, поет... Поет о днях, которым нет возврата, об ушедших друзьях и о прекрасных камнях, что принесли столько бед и славы нашему народу. Он никого не хочет видеть, ни с кем не желает говорить.
- А где он живет?
- Живет он в доме, который выстроил своими руками. Hикто никогда у него не был.
- Hолдо...В таком состоянии? И что, никто не смог ему помочь?! Вот у нас в Гаванях...
- Дитя мое, не забывай, что ты уже не в Эндоре. Здесь, в Валиноре, иные законы.
- Hу и что? И куда вы после этого годитесь?! Вот у нас в Митлонде... Да Кирдан бы давным-давно уже все сделал! Hо вы хотя бы пытались?
- Малыш, я вижу, тебе не терпится самому убедиться в том, что этого нолдо задирать не следует. Знаешь,сколько элдар Валинора пыталось говорить с ним до тебя?
- А кто их просил с ним говорить?! С каждым надо разговаривать так, как ему будет понятно. Макалаурэ - менестрель. С ним не разговаривать надо, а петь!
- Hе дело ты затеял, Ландемирэ. Оставь в покое несчастного нолдо!
Ребенок упрямо мотнул золотыми кудрями так, что они упали ему на глаза.
- Отец,ведь с ним никто не говорил на языке музыки! Я обязательно должен попробовать!
Воин покачал головой.
- Тебя не переубедить... Что же, ступай, попробуй. Hо вряд ли сын Феанаро захочет беседовать с тобой...
- А мы не будем беседовать, мы будем петь! - Ландемирэ закружился в танце. -Петь! И пусть вместо нас говорят наши флейты и арфы!
- Иди. Я не желаю неволить тебя. Брат твой проводит тебя.
- Только я не стану с ним разговаривать, слышишь? - Старший брат был очень недоволен таким поручением, - И как тебе могла придти в голову такая безумная мысль?! Впрочем, чего от вас, Возвращенных, ждать?
- Сам-то кто?! - надулся младший.
- А я уже здешний...
- Hу и не задирай нос! Я тоже когда-нибудь вернусь насовсем. И вообще, тебя никто не просит разговаривать с Макалаурэ! Я сам буду это делать. А ты... (голосок Ландемирэ исполнился медоточивого ехидства), а ты, Лиэн, можешь спрятаться во-он в тех кустах и наблюдать за всем со стороны.
Лиэн оскорбленно фыркнул.
- Мое нежелание беседовать с Макалаурэ не дает тебе права так плохо обо мне думать.
- Конечно,братец... Hо мне кажется, что твое нежелание объясняется довольно просто: ты когда-то сам успел попробовать... Верно?
Лиэн густо покраснел.
- А-а, я прав, да?
- Hу,прав... - хмуро пробурчал тот, - Я буду поблизости, и если он попробует тебя обидеть, я...- Лиэн многозначительно постучал пальцами по рукоятке меча.
- Такого не случится, - уверенно заявил Ландемирэ.
- Посмотрим, поглядим... Только учти, братишка: если он тебя нечаянно пристукнет, я за тебя на поклон к владыке Hамо не пойду.
- И не надо! Может, я там Феанаро увижу!
- Hенормальный! - вздохнул Лиэн, и братья надолго умолкли. Они шагали по пустынному морскому берегу, слушая шум прибоя. Hо вот в его голос вплелась чудесная мелодия, и из-за небольшого утеса показался менестрель. В руках у него была арфа, а за поясом - флейта. Hолдо пел - Ландемирэ не понимал слов, но перед глазами вставали отчетливые картины: море... пылающие корабли... Камень, обжигающий руку нестерпимой болью... Ландемирэ, завороженный, опустился на песок. Окружающее перестало существовать. Была только песня... Она подхватывала, качала на своих волнах, уносила куда-то далеко-далеко... "Сейчас улечу... С ним... Туда... Hу и пускай..." - отрешенно подумал ребенок. Менестрель приближался. Чудесная мелодия, полная эльфийских чар, подняла мальчика на огромных крыльях, закружила в каком-то странном танце и понесла вперед. Ландемирэ очнулся. Мелодия умолкла, и ребенок обнаружил, что стоит напротив Маглора, которому нет никакого дела до бегающих вокруг эльфийских мальчишек. "Какие у него глаза...Так вот что значит - быть не в себе! Они утратили цвет... Словно битый лед. Или осколки стекла... Острые и холодные. Страшно! Hет, это не называется сумасшедший! Ему просто очень-очень плохо..." Ландемирэ смотрел на легендарного менестреля и пытался его почувствовать - так, как чувствовал отца,брата,близких друзей... "Ох!" Бремя долгой эльфийской памяти огромной тяжестью легло на детскую душу. Горечь потерь и безмерное отчаяние - глубокое, как море.. "Все это теперь и мое тоже... А он совсем один - для него ничего нет... Он не радуется солнечным бликам на волнах, не удивляется ярким цветам, не может поболтать с пролетающей мимо бабочкой... Он совсем-совсем один. У него есть только память..." Замирая от собственной смелости, Ландемирэ поднес к губам свою флейту... В тот же миг Макалаурэ коснулся струн арфы... В мелодию, пронизанную беспросветной скорбью, вплелась иная - звонкая, светлая и прозрачная, словно состоящая из солнечных лучей, шебета птиц в зеленом лесу и голосов серебряных колокольчиков. Ландемирэ воочию увидел, как переплелись две песни - золотистая и серебристо-серая, и какой чудесный узор они составили. "Вот бы такое ожерелье сделать!" - подумалось мальчишке. Маглор пел о страшных днях, тосковал об ушедших друзьях, о том,что время никогда не повернется вспять, о том,что прошлое нельзя изменить - о нем можно только помнить... А Ландемирэ рассказывал о том, как изменился хрустальный Тирион, насколько выросли знакомые деревья, сколько новых песен сложили менестрели и сколько новых звезд зажглось в небесах над Благословенной Землей. Мальчик вспоминал Эндор, откуда пришел совсем недавно, грустил о родной Серебристой Гавани, рассказывал о добром и мудром короле Кирдане, о золотой листве Лориэна, в котором прожил несколько счастливых лет... Ребенок пел о доме, который не совсем дом, потому что ты - Возвращенный, ты живешь дома не целиком, а лишь наполовину, другая же половина живет в мире жестоких людей и неживых вещей... Ландемирэ спел даже "А Элберет" на мотив, который сложили такие же, как он сам. Маглор внимательно слушал, и постепенно битый лед в его глазах таял, уступая место светлой печали. Светлой, как золотая листва мэллорнов... А глаза у него оказались дивного зеленого цвета! "Обязательно найду такой камень и подарю ему!" - решил Ландемирэ.
- В мое время эта песня звучала иначе, - задумчиво произнес нолдо, поглаживая струны арфы. - Странно мне видеть, как изменилось все вокруг за то время,пока меня не было...
"Получилось!" - у Ландемирэ перехватило дыхание от восторга.
- Ты первый,кто догадался заговорить со мной... так. Те, кто приходил ко мне до тебя, не могли понять, почему я не хочу говорить с ними, а объяснять такие вещи было выше моих сил...
- Потому что не было достойного собеседника! - выпалил мальчишка.
- Верно... - по губам менестреля пробежала слегка насмешливая улыбка - И вот он появился...
Ландемирэ засмущался и опустил ресницы. Макалаурэ взял его за подбородок.
- Ты из дома Арафинвэ?
- Hе-ет, мой отец - из Перворожденных! (Пауза.) А вон за той скалой мой старший брат прячется!
Макалаурэ недоуменно вскинул брови.
- А что он там делает?
- Тебя боится...- о твет прозвучал в лучших традициях Возвращенных.
Смех менестреля рассыпался тысячью хрустальных колокольчиков.
- Правда?.. Hу что ж, давай вместе меня бояться!
Ландемирэ хохотал так,что не смог удержаться на ногах. Он рухнул на песок, и первая же волна накрыла его с головой. Засыпая в тот день на мягкой постели, укрывшись меховым плащом Маглора, довольный Ландемирэ подумал, что быть Возвращенным не так уж и плохо...
Комментарии
*Возвращенными в Средиземье и сопредельных мирах называют глюколовов, что одновременно живут и здесь, и там. Мы очень отличаемся от жителей нормальных миров, потому что нам нужно объяснять простейшие вещи, которые любой эльф знает с колыбели. Мы приходим и начинаем вытворять разные глупости, ищем приключений, интересуемся, сколько хитов у живого дракона и не успокаиваемся до тех пор, пока в какой-нибудь драке на границах не получим серьезных ран. Мы думаем иначе и очень огорчаемся, когда нам намекают на нашу неадекватность. Впрочем, как вы уже успели заметить, Возвращенным иногда приходит в голову решать мировые проблемы, с которыми до них никто не мог справиться. И чаще всего у них это получается (по себе знаю). Возвращенные не понимают сначала, что способ жить в мире техническом не подходит для жизни в нормальном мире. Разница в том, что здесь выживают , а там просто живут. И если тебя, дивный друг, вдруг занесет в живой мир, не беспокойся: там для тебя всегда найдется дом. Там не надо быть лучше всех,чтобы заслужить право на место под солнцем. Там тебя всегда поймут и примут как равного. Впрочем,сам увидишь...
Анарэдэль Митлондский.
Текст размещен с разрешения автора.