Мэлрис
... Две руки, крепко держащие друг друга. Одна - обожженная, в черном железном браслете, но все равно прекрасная рука творца. Другая - тонкая, сильная, мягкая. Женская. Все слабее держатся они, все четче становится стена между ними. Миг - и с неслышным криком боли разорвались руки, и сомкнулась Стена Ночи...
Арта, кор-мэ, тайре-мэ, мир мой, душа моя, сердце мое! Как же теперь? Кто
защитит тебя? Ортхэннэр, алхо-эмэ, таирни, теперь ты - единственная
надежда Арты, ее защитник. Возьми меч. Возьми Книгу. Это - сила и память. Иди.
И... файе-мэй, ирни... Прости меня...
Была бы стена реальной, из камня или железа, процарапал бы насквозь,
сточил бы ее руками, прорвался бы к тебе, мельдо, Арта! Но все тщетно, Стену
Ночи не сломать, она - ненависть ко мне, страшная преграда, через которую нет
пути назад.
Эа, как же здесь одиноко! А ведь когда-то было не так, и я был счастлив в безграничье Эа! Но мой мир - Арта, и даже все в Эа не заменит ее мне! О, как непереносимо бессилие!
... Незаметно шло время в ровном биении Эа. Постепенно затягивались раны
Мелькора - больше не был он так связан с Артой, не мог, как раньше, отдавать
силы ей - стена ненависти была между ними... Внезапно, словно распоротая
клинком, она взорвалась... но снова сомкнулась, и не сразу Мелькор заметил
вошедшего, но сразу понял - кто. И страшным криком безысходности наполнилась
бесконечность Эа, но в этом крике ясно различим был шепот пришедшего: "Файе,
тано. Я не смог быть сильнее их... И я даже не могу остаться здесь с тобой,
они растерзали мою душу, развоплотили меня. Я - больше не я, у меня нет сил...
Прости, Учитель. Я ухожу..." Он рассыпался искрами звездного огня, и в
протянутых к нему скованных руках Мелькора забилась частичка пламени его души,
которая, несмотря на все старания Темного Валы, угасала. - Таирни, что же
мне теперь делать? Она бьется, как сердце, она живая, она - часть тебя...
но ты - часть меня! Я понял! - С тихим вздохом Мелькор прижал сложенные
вместе ладони к сердцу и искра растворилась в нем. Тотчас же остальные искорки
взметнулись языком пламени, коснулись лица Мелькора и исчезли в глубине
звездной тьмы, что заменила ему глаза.
Сколько с тех пор прошло, он не знал. Казалось, целую вечность он пробыл
в странном забытьи, осознавая смерть своего единственного ученика. Память
Саурона огнем жгла душу Мелькора - Арта, Кор Мельдэ, что же они с тобой
делают! Арта, прости, что ничем не могу помочь...
Все это время одно не давало ему покоя - там, в Арте, навечно осталась,
обреченная каждый раз возвращаться, та, что осмелилась любить его. Ее убивали
в войнах, жгли на костре, травили, как дикого зверя за то, что она была
непонятна, но она возвращалась снова и снова, чтобы всю жизнь искать
то, что так тревожит душу и перед самой смертью вспомнить, кто она.
И он ждал - мучительно ждал и боялся дождаться, что однажды Стена Ночи раскроется - и что он скажет ей, пришедшей к нему? Как он посморит ей в глаза? Если долго ждать, рано или поздно это случится. И однажды Стена полыхнула серебристо-зеленым, и в ореоле света появилась тонкая фигурка.
- Здравствуй, Возлюбивший Мир. Я пришла к тебе... потому что... тебе здесь слишком одиноко... Я... хочу быть рядом и... - она осеклась, глядя в лицо Мелькора и приготовленная речь вдруг сорвалась, и пришли слова иного языка. Она опустилась перед ним на колено и протянула от сердца руки, сложенные вместе - кор-мэ о анти-этэ...
Он шагнул навстречу ей, поднял ее на ноги - кор-эмэ о анти-этэ, таирни - и, повинуясь непонятному зову, осторожно привлек ее к себе. - Таирни... - Тано...
Мелькор снова был счастлив - он мог часами, не отрываясь, смотреть в ее глаза, слушать ее голос... Ученица. Такая маленькая, хрупкая, и такая мудрая, казалось, она понимет даже больше него. Такая красивая - точеная фигурка, волосы цвета листьев поздней осенью, и особенно глаза, огромные, в пол-лица, непонятного цвета, от звездно-зеленого до бархатно-черного... Голос - тихий шелест лесного родника... Что со мной - почему замирает сердце рядом с ней, почему рождается в душе такая щемяще-сладостная боль? Разве мое измученное сердце еще способно на такую нежность? Я даже не знаю ее настоящего имени - она пришла безымянной, и я с тех пор зову ее Тинни - маленькой искоркой... И почему она как-будто хочет что-то сказать, но боится?
Однажды он нашел ее, протягивающую руки к новорожденной звезде, и на лице ее был восторг, но в огромных глазах стояли слезы. Она внезапно сжалась, потом выгнулась, и Звезда огненным дыханием коснулась ее, ярко вырисовывая образ - тонкая фигурка с длинными волосами на фоне звездного пламени... Звезда приутихла, озаряя все вокруг ровным светом, но за спиной девушки остался сияющий шлейф.
- Девочка моя, что ты... - она обернулась, темное лицо, горящие ровным светом глаза, облако волос в ореоле звездного света огромных крыльев. - Тинни, кто же ты? - он стоял, пораженный, счастливый, а она медленно подошла, коснулась его лица - резкая боль там, где каленое железо оставило провалы во тьму - и он впервые за вечность почувствовал слезы на щеках...
Она играючи разорвала стальную цепь, стягивающую его руки, и вот они - снова свободные и ... разбито проклятие - раны заживают, не оставляя следов... О, мэл кори... Любимая, ясноглазая моя королева... Волна щемящей нежности поднялась от его сердца, коснулась ее и закружила их в непостижимом танце под музыку Эа.
Потом целую вечность они были единым целым - две души, равные по силам, единые, исцеляющие друг друга своим слиянием.
Он очнулся лежащим у нее на руках, она тихонько перебирала его волосы, и на лице ее играла легкая, счастливая улыбка. - Здравствуй снова, Мелькор... - с ее губ равлось еще что-то, но он опередил ее слова - Спасибо, Тинни... Хотя какая же ты теперь Искорка, ты ведь ласковое пламя, теплый свет... Я не могу больше молчать. Мэллтъе-тэи, мэл кори... Ну почему ты плачешь?
Ее слезы срывались в бездну Эа и становились звездами. Казалось, целую вечность отзывался эхом ее тихий шепот - мэл кори...
Кто же ты, мельдо, мэллтайрэ-мей, как ты попала сюда? - У меня нет тайн от тебя, Мелькор. Мне было так щемяще-одиноко в Арте, я не могла жить с вечным чувством потери, как-будто часть души вырвана с корнем. Я пришла к Намо - видел бы ты его глаза, когда он встретил меня... - он дал мне Книгу. Я поняла, что должна прийти к тебе, разделить твое изгнание, стать частичкой Арты за Стеной Ночи... Намо проводил меня до границы. Так я очутилась здесь. И еще... Он думал, я уже не слышу, но я слышала. Он сказал - "До свидания, сестра..."
Оказывается, зажигать звезды - это несложно. Просто чувствуешь - здесь быть светящемуся сердцу, и - вот она, новая, сильная... Знаешь, она говорила со мной. Она называла меня по-имени - нет, не по одному из тех, что были - она говорила - Мэлрис, Свет Любви.
Теперь я знаю - Намо был прав. Он ведь приходил однажды сюда, с Книгой, спрашивал у меня совета. Уходя, он сказал - " ты будешь любим, Возлюбивший мир, но не как Учитель - это уже есть. Ты будешь любим, как любишь ты сам." Теперь я вижу - он был прав.
Мелькор, ты должен знать еще одно. Я могу на миг открыть дверь в Стене Ночи. Я раньше хотела вернуть тебя в Арту, но потом поняла - это не выход. Если я открою стену не для себя, я перестану существовать - и ты будешь считать, что моя кровь - на твоей совести. А я не хочу тебе такой боли, и поэтому возвращаюсь в Арту сама. Арте нужен кто-то, держащий Равновесие. Способных это осуществить - всего двое: я и ты. Так просто и так больно. Я должна уйти. Я ведь тоже люблю Арту, ничуть не слабее, чем ты. Я буду в Арте тем, чем мог быть ты. В чем-то я даже сильнее тебя - Валар не властны надо мной, я смертна и вольна выбирать путь. Я буду возвращаться снова и снова, но уже не забывая ничего. Понимаешь, мэл кори, в Арте снова будет бог... хранитель... А когда-нибудь Арте надоест быть уединенной сферой, и она разрушит Стену Ночи, и я встречу тебя с новорожденной звездой на руках...
А теперь я ухожу... До свидания, мэл кори... - вспышка серебряно-зеленого света и горьковатый привкус на губах - она уже не вернется...
07.VII.1999