Посвящается Павлу Кожеву ака Адану,
любителю пауков.
/Руководство по эксплуатации: для пущего эхвекта читается вслух голосом Радзинского, желательно в темноте и в узком кругу товарищей./
Долго бились они
На крутом берегу...
Народная песня.
По льду Хэлкараксэ идут двое, и нипочем им холод и лед. Они идут рука об руку и ласково смотрят друг на друга. И мы прекрасно знаем этих двоих. Вот тот, который мужчина, держит за руку прекрасную женщину, а в другой руке у него небольшой мешочек, а в мешочке... вы, наверно, догадались что. Это же он, он, Враг наш Извечный, Мелькор то есть! Или Моргот. Кому как нравится. А в мешочке у него то, что он у Феанора стянул самым подлым образом. Ну вы догадались.
А кто эта прекрасная женщина? Вы не поверите - Унголиант! Пустота может принимать совершенно любую форму, но при этом она остается пустотой. Так вот. (Просто умная мысль). А уж в корыстных целях Унголиант и не на такое способна. Уж больно ей хочется того, что у Мелькора в мешочке.
Так вот, пока народ в Валиноре стонал на тему "врубите свет, дышать темно и воздуха не видно", прельстился Мелькор красотой Унголиант и отдал ей все сокровища, что стащил у Феанора. Кроме того, что в мешочке, разумеется.
Но Унголиант не остановится ни перед чем и будет обольщать Моргота всю дорогу.
Наконец дошли они до развалин Ангбанда, и тут Мелькора охватила такая страсть, что не смог он ее больше сдерживать, а Унголиант не сопротивлялась. Чего не сделаешь ради... И предались они страсти, не отходя от развалин, и околдовала его Унголиант, и длилась их страсть много дней и ночей... Пока не взмолился Мелькор:
- Отпусти меня, прекрасная Унголиант, ибо не могу я больше! Хотя я и Вала, но это уже слишком!
- Ну уж нет! Поделишься награбленным - отпущу! А не поделишься... (непереводимая игра слов)
- Так я с тобой поделился - и хватит с тебя!
- А Камни Света? Вот отдашь - отпущу на все четыре стороны!
"Ах так, подумал Мелькор, тебе не нужна моя любовь - тебе нужны камешки! Ну будет тебе от меня славный подарочек - только не сейчас, а попозже, попозже!"
Собрал Черный Вала последние силы и продолжил... предаваться страсти, шепча нежные слова. Это Унголиант думала, что он шепчет нежные слова, а на самом деле он шептал отнюдь не нежные заклинания.
И оплела его Унголиант тугой паутиной, и впились ее ногти в тело Врага, и не смог он ни оторваться от нее, ни мечом отбиться.
Тут Мелькор как закричит! И имел этот его крик далеко идущие исторические последствия... Но это уже другая история.
А Саурон (или Гортхаур, или Гортхауэр, а может и Ортхэннэр - кому как нравится) в это время прятался в развалинах и играл в преферанс с Балрогами по придуманным им самим правилам. Но на этих самых правилах мы останавливаться не будем, дабы не оскорбить ничьих лучших чувств и не отвлечься от темы сего повествования, и без того полного извращений...
И только Саурон замахнулся канделябром, чтобы треснуть им Главного Балрога за слишком честную игру, как услышал голос своего господина, и выполз с Балрогами из развалин посмотреть, что, собственно, происходит, и узрел, какое непотребство творят с его господином у развалин Ангбанда, и разгневался зело... Насилу отбили Балроги с Сауроном господина своего у Унголиант. И долго обессиленный Мелькор приходил в себя. Кроме того, Саурон отвесил ему довольно ощутимую затрещину: "Будешь знать, .......... (непереводимая игра слов), как изменять мне со всякими пауками, герой кверху дырой! Я тебя триста лет не видел, а ты...! Думаешь, весело мне тут с Балрогами!" Но когда Моргот наконец пришел в себя, Саурон ответил за эту самую затрещину по полной программе. Ну ничего - милые бранятся, только... чешутся. Но это уже другая история...
Долго смеялись в Валиноре над этим происшествием, несмотря на скорбь великую и долгое сидение без света. Тулкас, совершенно понятно, так хохотал, что Манве с трона свалился и долго потом искал его в темноте. Не Тулкаса, а трон. Хотя Тулкаса тоже искал. Чтобы влепить ему подзатыльник. И попался под горячую руку Манве впотьмах вместо Тулкаса Феанор... Что было потом - вы знаете. Но это уже другая история... Даже Ороме, уж на что мрачный тип, и то усмехнулся, и сказал, что, мол, так ему, Врагу, и надо.
А обманутая, обломившаяся и побитая Балрогами Унголиант прокляла и Мелькора, и Саурона, и роды их обоих до четырнадцатого колена, буде такое случится. И пошла, обиженная, куда глаза глядят, то есть в неизвестном направлении, и долго так шла она, пока в положенный срок не родилось у нее НЕЧТО невообразимое. Это НЕЧТО известно нам под именем Шелоб, а вот имя, данное ей Унголиант, никто не знает. И очень не обрадовало Унголиант то, что у нее родилось, и догадалась она, что это подлянка Моргота, и снова прокляла Мелькора и весь род его до пятнадцатого колена. Совершенно понятно, что дитя Унголиант попадало под данное проклятие автоматически. Но это уже другая история... А Унголиант после такого огорчения почти сразу же испустила дух, ибо отравила ее страсть Мелькора, и лишилась она силы.
А Моргот с тех пор до безумия боялся женщин. И прятался в случае чего за широкой спиной Саурона. А после того, как его напугала Лютиэнь, вообще заикаться начал.
Но это уже совсем другая история...
Текст размещен с разрешения автора.