Линой
И было так: расцвела роза в сердцевине Вековечного Ужаса, и растоплен, капая слезами, был Изначальный Лед, и мир опрокинулся для нее.
Ее имя - Линой, что означает "Свет" и применительно к ней звучит как издевка над Светом. Ибо она - Девятая. Младшая, но отнюдь не слабейшая из Девяти порождений Тьмы. Она - слуга своего Хозяина, и Его воля - цель ее псевдожизни. Ее стремления - исполнять приказы Властелина, ее опасения - разгневать Его, ее наслаждение - убивать Его именем. Посвящена без остатка.
Ничего не имеет значения, кроме Господина.
Так всегда.
Но случилось - ее идеальные схемы и безупречные рецепторы дали сбой.
...Начало лета - великолепный период для патрулирования Средиземья. Девятка подыскивала страны, годные для присоединения к Империи. Линой не отыскала ничего по ее мнению стоящего.
Она неторопливо возвращалась домой в Мордор.
Недолгий путь оставался ее утомленному коню до Минас Моргула. Линой уже чуяла гниющий аромат отравленной почвы Мордора. Хорошо. Луна раздражала ее ярким сиянием.
Внезапно она прислушалась. Список информации пополнился.
"Что это?"
Она натянула расслабленные поводья.
"Пение", - определила она.
Она равнодушна к музыке, эльфийскую и вовсе ненавидит. Безразличие.
Ее музыка - одобрение Саурона. Ничего кроме.
Но...
Точно сам Диссонанс Мелькора воссоздан. Чужеродная народам Средиземья музыка взволновала ее, она спрыгнула с лошади. Заворожено направилась в сторону пения.
Оно стирало ее правила. И ее саму. Неправда, что лишь ненависть реальна.
Линой осторожно выглянула из-за гигантских деревьев.
Высокий мужчина с глазами, такими синими, напоминающими ледяные воды морей Севера, негромко выводил противоестественную тему Диссонанса.
(Темный Эльф?)
Нет. Не эльф. Человек. Сторонник Восставшего в Мощи?
(Тебе просто ХОЧЕТСЯ этого)
Линой сняла капюшон, дабы получше рассмотреть ночного певца.
"Он... Он красив", внезапно отметила она. Крохотная частичка ее.
Отторжение. Не она. Для нее понятие прекрасного - разложение и хлещущая кровь. И мудрость Господина, разумеется.
Ее злоба - стержень.
Она - жуткое создание Зла. Безжалостна и вселяет ужас во все живое.
"Убить его. Предать пыткам!"
Нет. Не теперь.
Линой вздрогнула.
(Это отрава и противоядие, ты сгинешь теперь, ибо ранена... Да, он - антитеза моргульскому клинку).
Менестрель завершил песнь. Изучал звезды.
Рука Линой инстинктивно тянулась к рукояти меча. Уничтожить. Правильно.
...Но она кинулась прочь, не разбирая дороги, стремясь вырвать из призрачного своего сознания эпизод, разорвавший ее на части...
Но лепестки раскрывались.
Не скоро вспомнила она, как называется ее сотни искр, будто все пламя Ородруина выплеснулось на нее.
Слишком длинная минута. Она заперта, а капельница митрила вскрывает ее невидимые вены.
Убить тебя, любить тебя... Смерть - это сплетенный венок золы и пепла. И несбывшегося раскаяния. А Любовь - сестра-близнец.
Тысячи лет она пряталась от солнца. Но солнце ворвалось в мрачную крепость, раздавило ее распарывающим жаром, а сверкающий лед анатомирует, будто реставрируя ее из небытия.
"Все пытки Мордора - ничто по сравнению с этим", думала она.
Она - Плавящаяся.
Привычная обстановка раздражала ее. Вместе с Чародеем-предводителем. Девятка редко ссорилась между собой, но Линой сделалась абсолютно невыносимой. Сам Повелитель пытался "вразумить" ее.
Однако и чарующе-жуткий голос Господина больше не единовластвовал над ней.
(Крючья. Я распята. Схожу с ума. Глаза Того, Что Пел - синие, будто снега горных вершин, а его волосы цвета солнца. Будь он проклят!)
- Все нормально, - в двадцатый раз деревянно ответила Линой Господину, пропустив увещевания мимо ушей - она, которая с педантично-фанатичной преданностью исполняла каждый приказ, страшась разочаровать Повелителя. Она куталась в плащ-мантию.
- ...Мне не нужны беспорядки, - сурово подытожил Саурон. - Особенно среди моих доверенных.
- Да, Хозяин, - кивнула она.
Она ринулась из Замка, вспарывая зловещий сумрак отчаянным криком, испортив охоту Шелоб и распугав сотню орков.
- Чаво ето с ней? - услышала она вслед.
- Фиг ее знает: все они, Визгуны, шизонутые! - изрек второй орк.
Прежде за подобное полагалась быстрая, но мучительная казнь. Но сегодня Линой проигнорировала дерзость.
(Он. Услышать. Увидеть)
(Поздравляю, кажется, ты - уникальное явление. Назгул-наркоман?)
Нет.
Влюбленное чудовище.
Его звали Митринэр и он был принцем мелкого княжества недалеко от одной из границ Мордора. Настолько мелкого, что Саурон и не намеревался почтить его своим вниманием.
Митринэр принадлежал к непонятым. Он сочинял странные баллады, режущие слух и ум соотечественников. Отец чуть было не проклял принца за прославление Мелькора. И Митринэр уходил в чащу леса, чтобы выплеснуть эмоции.
Одиночество предпочтительнее.
Правда, последние несколько ночей он ощущал чье-то присутствие. Нехорошее. Тревожно стрекотали птицы, выскакивали напуганные до полусмерти белки и мыши. Звери чего-то боялись. Или кого-то.
Мордор близок.
Но Митринэр не обращал внимания. Его меч всегда пристегнут к поясу, и ни одна лиходейская тварь не спугнет его. Он не полевка.
Дни шли. "Слежка" продолжалась.
Она упоенно любовалась им. Нет тысячелетий черного служения, будто лучи вернулись в нее и озарили ее мертвую плоть изнутри.
(Она у перехода... звездные россыпи испепелят ее, но кому какое дело?)
Магниты. Притяжение разнородно. Рвет ее пополам. Ее Хозяин - Саурон. Cобственно, она полагала, что любит Повелителя...
А Митринэр?
Ее палач.
Она не в силах убить его сама... или извратив, забрать в Минас Морул без его воли.
Парадокс.
Что-то сдвинулось с оси.
Наркотик - сотворить из нее кого-то еще. Она корчилась от непознанных и зашкаливающе-чуждых мук.
(агонизируют ли призраки?)
Снова возвращалась на заветную поляну.
Убивать себя, любя тебя... Любить тебя, убивая себя...
Извращение.
Она - Тьма. Она несет отчаяние и гибель. Ее облик повергает смертных в обморок. Ее имя символизирует беду.
Она - Улаири Линой.
А Митринэр воспевал бессмертие. Юношу страшит старость и неизбежный конец. Он страстно желал остаться на Земле.
Она слушала его.
...Когда-то принцессе Нуменора мечталось о Величии, и оставила она отчий дом и посвящена была Черным Кольцом.
Ей тогда не исполнилось и семнадцати.
И вместе с вожделенной Силой обрела она и бессмертие, полужизнь длиною в вечность. Она отреклась от Дара Илуватара. Она стала Улаири. Ей нравилось это, хоть и считали ее проклятым проклятием.
(Человек... Я и тебе могу дать то, о чем ты поешь... Но ЗАХОЧЕШЬ ли ты принять дар порождения Мордора, слуги самого Саурона?)
Она тихо двинулась в его сторону. Ближе. Лесная мелочь разбегалась от ее шагов.
Митринэр обернулся.
-Илуватар наказал человеческий род! Он посмеялся над нами, он заклеймил нас позором дряхлости и недолговечности! О, как несправедливо! - бунтовал Митринэр. Точно по решеткам стучит. Призывая?
Внезапно он умолк. Гнетущая паника сдавила его.
(Мордор, - багровый всполох)
- Кто здесь?! - Он выхватил меч. Он сразится с тварями Врага. Сейчас. Ужас - пульсирующий водоворот. Прилив затопит разум. Не допустить.
- Кто здесь?! - повторил он, принимая позу обороны.
Ночной лес сигналил тревогу, возвещая о великом зле, приближающемуся к Митринэру.
- Покажись, лиходейское отродье!
Из-за исполинского бука выступила фигура в черном. Лицо скрывал капюшон.
Доселе бесстрашный Митринэр отступил. Невольно. Он готовился столкнуться с орком, троллем...
Но судьба натравливала на него Воплощенный Кошмар Средиземья.
Призрачный Кольценосец неумолимо настигал Митринэра.
Митринэр сдавил собственную дрожь:
-Уходи! - выкрикнул юноша, готовясь к последней битве. - Убирайся, назгул!
- Подожшшди! - прошипел Призрак.
- Я буду сражаться! - не слушал Митринэр. - Я не сдамся!
Но захлестывающая жуть нервно-паралитического соединения въелась в подкорку.
Митринэр отстранено зафиксировал как ледяные пальцы обхватили его предплечье.
(Странно... Он... он ниже меня ростом, - вклинилась идиотская мысль).
- Я знаю, тебе страшшшно, - выговаривал слова Всеобщего языка назгул. - Но я не приччиню тебе вреда...
Капюшон придвинулся к подбородку Митринэра, мерцая красными искрами пустых глазниц.
- Я подарю тебе веччность... - заявил Призрак.
- Вечность рабом Саурона? - осмелев, фыркнул он.
- Веччность - это веччносссть, - возразил Кольценосец. - Не муки обещаю я тебе, но поччет и уважение... Если ты пойдешь со мной!
- С тобой? Зачем я тебе, лиходей?
Вместо вразумительного ответа назгул пронзительно завизжал.
Капризная девчонка, - подумал Митринэр. Содрогнулся от кощунства подобной ассоциации.
- Ох, не кричи так! Слушай, я не-хочу-в-Мордор! Даже советником Саурона! Понятно? НЕ-ХО-ЧУ! И... Позволь мне уйти, хорошо?.. Ты же обещал!
- Не обещал, а обещала! - среагировало создание. - Да, я отпущу тебя... И, клянусь Морготом, никто из Мордора не тронет тебя... Но ты еще пожалеешь, что отверг... меня! Жизнь человека - сухая ветка в костре! Ты глупец! - назгульша разжала хватку призрачной ладони.
Митринэр медленно отступал в сторону тропы. Кольценосец не двигался. Отпускает?!
- Мое имя Линой, запомни его! - прокричала вслед она.
А потом в Минас Моргуле слышали тоскливый вой. Так похожий на плач обиженной девочки.
Весь мир ненавидела она.
Начиная с себя. Она унизилась перед жалким смертным, а он отверг ее.
Ее больная любовь завела ее слишком далеко, и ее пытка стискивала ее обручами. Двадцать семь обрывов на линии, кажется, я подернута инеем... Ты меня разбудил ото смерти, как бумагу печатей конвертов...
Зря ты отказался, Митринэр. Твоя жестокость лучше моей. Твоя игра.
Я - тающая, я - вторично развоплощенная.
Она приходила в лес. Он тоже. Разумеется, он осознавал чье присутствие заражает природу паникой, но постоянная опасность словно вдохновляла его. Он работал на зрителя.
Линой возненавидела его за "дешевое шоу" еще интенсивнее. Или полюбила. Просто Улаири действительно разучились различать эти схожие эмоции.
Он колдовал, чарами более древними и непостижимыми, чем известная ей магия. Он контролировал ее. Он влился в ее бесплотное существо. Саурон не замечал ничего лишь потому, что пока не затевал войн... Впрочем, возможно, Владыка и ведал о смятении одной из своих подчиненных, но не стал вмешиваться...
Митринэр не претендовал на копирайты Черного Властелина.
Любовь - иное рабство.
Саурону не понять.
Аналогично - ей прежней.
Нет, она не сделалась светлой, не посадила фиалки у врат Минас Моргула вместо белых могильных цветов.
Любовь своя для каждого, не белая, не черная. Бесцветна.
И любовь Линой, болезненная и безответная, не заставила ее отказаться от ее Кольца.
Она просто слушала его. И смотрела. И со временем его страх перед ней исчез. Возможно, ему льстило признание Кольценосца.
(Вы все гнали меня с моими песнями, но я сумел очаровать даже лиходейскую тварь)
Его устраивало.
А она не изменит что-либо.
Так было. И так цвела роза во Тьме.
- Линой, - позвал он как-то, когда сумерки сгустились, и воспринимал он мертвенное дыхание нежити. - Линой! Пожалуйста!
- Ты помнишшь мое имя? - насмешливый шепот. Слишком близко. Митринэр на полметра подпрыгнул, но изобразил спокойствие.
- Разумеется, помню! И тебя помню!
(Еще бы. Такое забыть. О валары, стою тут и болтаю с назгулом, как с приятельницей...)
- Э... Линой, - он пытался смотреть ей в лицо, но зрачки сами убегали в сторону. Сложно глядеть в пустой капюшон. - В общем...
- Говори, - нетерпеливо перебила Линой.
- Наш сосед, король Ивистор, собрал поход против нас... А мы слишком слабы, чтобы противостоять ему, и...
- Ты просишь о помощи Тьму? - глухо выговорила она.
- Ох, ну...
Он сбился. Сумасшедший. Ты что о себе возомнил - уговаривать слугу Саурона? Лишь бы в порошок не стерла, а то эти назгулы сначала убивают, потом думают...И не убивают... Хуже...
- Я помогу тебе, - сказала Линой. - Жди следующей ночи, - она зловеще засмеялась. Митринэр неуверенно хихикнул.
Назгульша скрылась в ночь.
- Спасибо, - негромко произнес Митринэр. Он ошарашен дикой сумасбродностью собственной идеи.
Ох, что сказал бы отец... Разгневанный отец Митринэла - немногим лучше разъяренного назгула.
Слишком поздно.
Он выбрал Линой.
Ее сплетенные ощущения растрепались, словно волосы утопленника в шторм.
Она обещала.
Она ломает все Правила и Законы.
Опять. Отрывающаяся.
(Очередная битва и только...)
Не сообщая никому, она поспешно собрала три сотни орков. Больше - заметят. Хватит.
(Прости меня, Хозяин).
...Закат разлил красное пятно по горизонту и сменился синеватой дымкой. Завоеватель Ивистор заранее праздновал победу. У него полторы тысячи конников и лучников - что противопоставит враг? Ничего!
Ивистор складывал владения по кирпичикам. Очередное пигмейское королевство - и он на шажок ближе к подлинному могуществу.
Гениально.
- Я гений! - отхлебывая вино из кубка, сообщил он царевне Занции, плененной в результате прошлого набега. - Вот раздавлю этих - и женюсь на тебе!
Занция выразительно плюнула, обозвала Ивистора бородатой свиньей.
Он захохотал.
Вдруг в шатер короля вбежал бледный оруженосец:
- Орки! Триста орков!
...И бой закипел.
Четыре долгих часа длилось сражение. Орки свирепствовали. Но солдатам Ивистора не откажешь в мужестве, и все-таки численное превосходство за ними. Поэтому, на исходе четвертого часа от орды осталось меньше десятка орков.
Ивистор затрубил в рог, возвещая о нелегкой, но победе.
И тут...
В самую гущу воинов короля с жутким воплем врывался полулегендарный Черный Всадник Саурона. Одним ударом он лишал жизни двадцать солдат, и никакое оружие не причиняло ему видимого ущерба. К тому же, оцепеневшие от ирреального ужаса воины, практически не могли пошевелиться.
Моргульская сталь покрывала трупами-проклятыми поле. Кошмарный голос сводил с ума.
- Нет! Нет! - завопил Ивистор, спасаясь бегством. Он не трус. Но что-то выше его смелости. Например, назгул Саурона.
Нет спасенья от Призрака Кольца.
...В живых осталась Занция, ее не тронули.
Девушка притаилась в густой траве.
(Кольценосец все равно чует тебя!)
Попытка не... Пока.
К изумлению бывшей пленницы Ивистора навстречу Всаднику, расталкивая мертвые тела, подъехал принц Митринэр. Его белый конь контрастировал с черным монстром Всадника.
Сейчас будет битва! - зажмурилась Занция.
А принц спешился и благодарно поклонился ужасному созданию.
- Линой держит слово, - ответил Всадник и развернул коня прочь...
Пасмурная наэлектризованная тьма мерцала в ее сенсорах. Она у заветного места. Линой привязывала коня.
- Т-с, - шикнула она.
Нет песни. Но Митринэр ждет. Ее?
- Линой? - среагировал Митринэр на шелест тревоги.
- Да, - отозвалась она. Любуясь. Его тонкими чертами лица. Пластичной фигурой. Губами...
(Поцелуй - забытая сказка. Запретный плод для Улаири).
- Тебе понравилась моя забава, Митринэр? - лениво задала она вопрос.
Он кивнул:
- Ты спасла нас... меня... и...
- И?
- Занцию, - сообщил Митринэр.
- А тебе что за дело до наложницы того идиота?
- Она не наложница! Мы... Хотим пожениться! - поведал Митринэр.
Линой оцепенела. Сотня эльфов с их клинками и заклинаниями не причинили бы столько мучений.
(А ты надеялась, он пойдет за тобой?)
А как же бессмертие? И имитация Диссонанса?
Принцам не нужны призрачные невесты. Обманщик. Он разменял ее на медяки, и песни его будут белыми и эльфийскими - для другой. Твой мир так совершенен и бел, я осушила свои краски, что же мне еще добавить…
Разлом сомкнут - Линой в клетке. Линой - игрушка, карманный монстр Митринэра.
Убей его!
Доставь туда, где смерть покажется ему наслаждением!
Так велит сила ее Кольца.
Раздави его череп, будто крыжовник и залей его соком черный плащ-мантию. Так - естественно. Она же Кольценосец.
Действуй. Нет.
Блокировка. Слепая зона.
Не стану.
Его дыхание. У нее нет прав. Пусть выбирает, кого пожелает... Так правильно. Ее перекроила Любовь и Линой заучила несколько свежих правил.
Вопреки учению Мордора.
Отпускает вновь.
- Отлично, - она плохо скрыла дрожь. - Потрясающе!
Умолкла. Он так же. Неловкая пауза.
- Э-э, Линой? - Митринэр.
- Да?
- Ты... Тебе нравится, когда я пою?
- Верно, - не сразу ответила Улаири. Зато честно.
- Остальным не особенно, - в свою очередь признался Митринэр. - Они говорят, я плохой... Наверное ПОЭТОМУ ты и... То есть, я хотел сказать...
- Я поняла.
- Я сочинил про тебя, Линой.
И он запел:
- Xолодный мрак
И пустота
За улыбкой ее
На грани стоящей
У входа в Ничто.
"Мир тот, где солнце
Не для меня
Его покидаю
Сегодня".
Кольцо - лишить ее воли
Кольцо - разум ей изменить,
Но нет такого средства -
Для Света ее сохранить.
Ее рот был пустым разрезом
Пришествия Тьмы ожидает.
И для кого-то чужого
Кровью она истекает...
Кольцо - лишить ее воли
Кольцо - разум ей изменить,
Но нет такого средства -
Для Света ее сохранить.
- Линой?
Нет ответа. Не понравилось?
- Приходи через три дня, - деланно сухо вымолвил сдавленный голос.
Она прибыла на потаенную поляну значительно раньше указанного часа.
Одна. Скоро он придет.
Эстет. Уважаю. В Мордоре работают грубее.
(Ничто не лечится и не растет, а Свет - подделка, лишь изнанка Тьмы и равен ей. Ненависть).
Не сохранить. Плавишься - и так надо.
Дороги расходятся, Линой. Твоя - Минас Моргул и служение Саурону. Дальше нельзя.
- Линой? - робко назвал ее имя Митринэр.
Из чащи, как обычно, материализовалась черная фигура. Совсем не жуткая, невольно отметил принц. - Зря их ТАК уж страшатся...
Линой протянула шар цвета индиго.
- Это Палантир, - сказала она. - Саурону неведомо о нем, я сама вынула его со дна Моря. Используй без опаски. Он покажет тебе все, что захочешь. Вот мой свадебный подарок, Митринэр. Я желаю счастья вам обоим - если благословение Призрака чего-то стоит... Только никогда не ищи в Палантире меня: тебе не следует видеть меня за работой, да и я стану безразличной и неэмоциональной, как была до встречи с тобой... Твоя магия пробудила меня, но она гаснет... Забудь дорогу сюда, вместе с твоими черными песнями, слышишь? Забудь деяния Мелькора и тему Диссонанса. Забудь мечты о бессмертии, они слишком опасны. И девушку-Кольценосца забудь. Навсегда...
- Хорошо, - серьезно ответил Митринэр. Задумчиво взирая на невидимые губы Линой.
Она, наверное, была красива... - неожиданно подумал он, принимая дар.
- Прощай, - выговорила она.
- П-прощай, - запнулся он.
Призрачная дева растворилась в ночной бесконечности. Тишина расплылась чернильным пятном. Темнота. И ее воспламенил выкрик.
- Предатель! - кричала Занция.
- Предатель! - истерично-решительная девушка замерла напротив Митринэра. Оглянулась в чащу. - ОНА ушла?
- Наверное... Занция, что...
- Думаешь, я дура?! - орала невеста. - Ты якшаешься с Мордорскими отродьями! Твоя милашка-Линой - Призрак Кольца! Ах, ты, наверное, не догадался! Мода нынче такая - черные плащи да моргульские клинки! - кривлялась она.
- Успокойся! - рявкнул Митринэр. Занция растоптала мрачноватое очарование его последней встречи с Линой. Он сердился.
- Ты продался Мордору!
- Нет, Занция.
- Слышать ничего не желаю!
- ОНА НЕ ВРАГ МНЕ! ОНА СПАСЛА ВСЕХ - ОТ ИВИСТОРА!
- Плевать! Лучше рабство у человека, чем у Черного Властелина! А ты - уже шпион Мордора! Я ВСЕ знаю! Я слежу за тобой! Ты пел ей какую-то кошмарную песню... Этой... Шлюхе Саурона!
Звон пощечины. Митринэр не сдержался, хоть тут же мысленно обругал себя. Ладно, от истерики так и лечат.
- Ах, так?!
Зрачки ярости заполонили Занцию. Она, шипя, набросилась на него. Палантир выскользнул из покатился под гору.
Митринэр бросился за магическим камнем.
- Предатель! - снова выкрикнула Занция. - Она тебе дороже всех - с ее жуткими дарами! Получи свое!
И она, выхватив маленький кинжал, полоснула сонную артерию Митринэра.
...Линой услыхала спор. Крики. Разрывая плащ, метнулась обратно. Она опоздала на долю секунды.
Алая жидкость залила все лицо и слепила золотистые волосы Митринэра, точно он надел красную маску. Над умирающим возвышалась Занция.
- Получи, раб Мордора!
Чудовищный визг ошарашил и сбил Занцию с ног. Она упала ничком, ударившись локтем о корень дерева.
- Н-е-е-е-ет! - игла в Занцию. Ультразвук похож на лавину. Отчаяние назгула. Чародейное и непостижимое.
Черное существо набросилось на девушку точно с тысяч сторон одновременно. Линой рвала ее на части когтями и зубами, испепеляла магией страдания и ненависти в припадке бессильной и горестной злобы, неся месть убийце того, кого любила...
- Митринэр! - липкими от крови разорванной Занции руками, Линой обняла остывающее тело принца.
- Митринэр!
Она выхватила свой меч. Она не размышляла, точно вновь Кольцо полностью овладело ей и повторно изменяло ее... Как когда-то.
Линой почти равнодушно выговорила слова древнего Заклинания.
Линой вонзила моргульский клинок в сердце Митринэра. Тот раскололся и рассыпался прахом.
- Прости... Я хочу спасти... оставить тебя, - шептала она, гладя ледяными пальцами щеки и губы принца. - Так лучше, поверь мне... Бессмертие...
Занимался рассвет. Лучи обжигали ее, но она не замечала ран.
- Митринэр?!
Опоздала и тут? Не действует?
Рассвет ослепит ее... неужели не узреть ей его более?
…Боль уносила его на сверхзвуковых волнах. Он заторможенно наблюдал, как в него проникло оружия Проклятия.
"Линой, зачем?"
Предсмертные спазмы сдавили горло.
Умираю? Вот и все? Бессмертие - злая шутка. Он не прожил и обычной жизни. Нет! Пожалуйста, нет!
Линой, я хочу к тебе! Забери меня! Мне плевать, что там - Тьма, она лучше, чем Ничего и не верю я в загробные наслаждения...
(Или Занция права, и ты изменила меня. Или я с самого начала был плохим. Ну и пусть. Это моя дорога).
Забери!
Воздух прекратил поступать в легкие.
Но Митринэр понял, что мрак не сгущается. Напротив, ночь расцветилась бесчисленными гранями.
Он освобождался.
От бытия человека? Для нового вечного рабства?
Все равно.
Он поднял взгляд на невидимку-Призрака Линой.
Череп и тускло-багровые угольки в глазницах. Не пугает. Он видит глубже. Почти по-детски милую девушку-шатенку, напоминающую кошку. Такой была Линой, когда приняла Кольцо.
Я выбираю тебя, Линой. Жажда власти сотворила из тебя Зло, но я хочу присоединиться не ради могущества...
Теперь и я - Темный. Клянусь Диссонансом.
Вид тела растерзанной Занции вызвал у Митринэра усмешку. Теперь он - порождение Мордора, как и она. Воистину, способы Саурона неисчислимы и даже противоестественное чувство любви у его слуги Черный Властелин обратил себе на пользу. Что ж. Митринэр готов.
(Она сделается холодной, бесчувственной, вы оба гаснете... Таков и был план Черного Майара, ему понадобился он, Митринэр, и способ заманывания в ловушку Барад-Дура необычен... Но успешен!)
Неважно.
- Вот так-то, Линой, - он встал и обнял ее. - Напрасно мы прощались. Я все-таки вернулся к тебе...
Текст размещен с разрешения автора.