Главная Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы
Главная Новости Продолжения Апокрифы Стеб Поэзия Разное Публицистика Библиотека Гарета Таверна "У Гарета" Служебный вход Гостиная


Гарет


Небывшее



Этого не было. Этого не могло быть. Жаль.


...

- Я люблю твою дочь, Государь Тингол, и ни огонь Врага, ни сталь, ни камень, ни чары не заставят меня отказаться от нее, - страстно произнес смертный. Многим показалось, что эхо пещер Менегрота, обычно столь раскатистое, повторило эти слова как?то тускло и слабо, словно испугавшись неслыханного кощунства...

- Так ты говоришь, ни огонь врага, ни сталь, ни камень?.. - с недоброй улыбкой на прекрасном лице начал свою речь Тингол и внезапно прервал свою речь. Мысленный зов майа Мелиан был исполнен даже не страха - ужаса, словно она уже поняла, какой ценой придется платить смертному за свою дерзость. Взгляды Тингола и Мелиан встретились и король прочитал в ее взгляде отчаянную мольбу. "Не надо, не называй имени проклятого камня здесь!"

На мгновение все звуки исчезли, цвета поблекли. Многие годы спустя лорд Келеборн утверждал, что ему пришла в голову нелепая мысль - в часах времени застряла песчинка и запас бытия, отмеренный на одно мгновение размазывается на несколько...

"Хорошо, милая" - прочитала Мелиан во взгляде супруга, - "Столь ли уж важно, какое невыполнимое задание дать этому наглецу..."

- Ну что же, - прервал оцепенение спокойный голос Тингола, - я потребую от тебя свадебного дара, достойного моей дочери. На долгие века Валар оставили эти земли. Тьма наступает и без помощи Владык Благословенной Земли мы не сумеем остановить ее. Поэтому я хочу чтобы ты... - казалось даже сердца на мгновение перестали биться, - отправился в Валинор и просил Владык о помощи. В то мгновение, когда первый корабль из Благословенной Земли коснется берегов Белерианда, я дам свое благословение на твой брак с Лютиэн.

- Ты думаешь этим остановить меня, государь, - коротко усмехнулся Берен, - Саурон тоже думал, что сумеет взять меня живым.

- Отдать ему оружие. Дать еды в дорогу. Проводить до Завесы, - бросил Тингол, словно не расслышав слов дерзкого адана.


* * *


...

- Помоги мне найти путь на Запад, Государь! - закончил Берен.

Куруфин ухмыльнулся. Не то, чтобы он считал слова сына Барахира чем-то смешным, но необъявленная война за души эльфов Нарготронда между феанорингами и Финродом продолжалась и оружием в ней были слова, улыбки и молчание.

И лишь потом, лишь мгновение спустя, мгновение, показавшееся бесконечно длинным, Куруфин понял. Понял, кого напоминает ему беоринг. Одержимость, мрачный огонь почти невыполнимой клятвы в глазах... Таким был Феанор в первые дни Великого Исхода. И тогда Куруфину стало страшно. Так страшно, как не было никогда - ни на пути из Валинора, ни во время бесчисленных битв... Менее всего хотелось Куруфину вставать на пути у этого безумного адана.

Но пришлось.

Финрод объявил, что он отправится в путь вместе с Береном, и Куруфин отчетливо понял - король Нарготронда погибнет, погибнет безвозвратно, как и многие другие отправившиеся на Запад, но именно этой гибелью он одержит победу в борьбе за Нарготронд. У живого Финрода были свои слабости, позволявшие бороться с ним, но безвозвратно исчезнувший Финрод, посвятивший себя исполнению клятвы, некогда данной союзнику, будет непобедим. Наместнику, замещающему отсутствующего Финрода, жители Нарготронда будут верны, как никогда не смогут быть верны живущему рядом Финроду.

Все свои знания, всю способность убеждать, все жестокую и язвительную иронию вложили феаноринги в свои речи на совете - но это не принесло им победы. Даже иные из дружинников феанорингов отвернулись от них и Куруфин понимал почему. Мрачное пламя, что некогда наполняло взор Феанора, теперь ярче горело в глазах Берена, чем в глазах сыновей Феанора.

Сотни эльфов стремились идти с Финродом и Береном, но он придирчиво отбирал своих спутников. В конце концов лишь тридцать эльфов отправились в путь, ставший началом того, что потом назвали Великим Плаванием. Лучшие из лучших - воины, кузнецы, плотники, мастера заклинательных песен... И пятеро из них ранее принадлежали к дружине феанорингов.


* * *


О том, что было дальше повествуется во множестве песен, баллад и хроник. "Лэ о Лэйтиан" и "Летопись дома Арафинве", пролог к "Истории Великой Войны", написанной Дирхавалем из Бретиля, и "Зачарованный путь" неизвестного нуменорского хрониста расходятся в деталях, но сходятся в главном.

Сперва Финрод хотел всего лишь построить корабль, подобный тем, что строил Олвэ из Альквалонде, отец его матери. Однако многие предложили ему помощь. Поодиночке и целыми отрядами приходили к нему мастера - эльфы, люди и даже гномы. Эльфы Оссирианда прислали несколько необычайно прочных стволов деревьев. Пастыри Деревьев, издавна дружившие с Лайквенди, согласились передать нескольким старым деревьям, отжившим свой век, толику своей силы. Прибывшие тайными тропами гонцы Тургона доставили его дар - хитроумно сплетенные ткачихами Гондолина паруса для корабля, прочные, как шкура дракона и легкие, как шелк. Даже Маэдрос из Химринга, словно извиняясь за деяния своих братьев, одарил Финрода необычайно прочными, тонкими и легкими нитями, сделанными из сплава, состав которого оставался родовой тайной дома Феанора. Эти нити, вплетенные в корабельные канаты, делали их многократно крепче.

Так был построен корабль, равного которому не видела Арда. Берен сам начертал на борту корабля его имя - "Лютиэн", а Финрод украсил нос корабля вырезанной из дерева скульптурой танцующей дочери Тингола.

Врагу не было дела до строительства "Лютиэн". Несколько раз мелкие отряды орков нападали на деревянный поселок, выросший в устье безымянной речушки вокруг остова "Лютиэн" и как-то сам собой получивший название Остров Надежды, Тол Эстель, но мастера откладывали в сторону инструменты, брались за луки и мечи и слуги Врага отступали...

Незадолго до отправления корабля Лютиэн бежала из Дориата и когда корабль отправился в путь, дочь Тингола стояла по правую руку от своего возлюбленного.


* * *


Долгим и тяжелым было это плавание. Запутанные лабиринты течений вокруг Зачарованных островов и коварные подводные камни, шторма и густые туманы, странные водоросли, пытающиеся заплести корабль, и плавающие горы льда...

"Лэ о Лэйтиан" говорит, что на одном из островов путники столкнулись со странной злобной тварью, обличьем подобной дракону, но меньшей размером, - не то слугой Врага, не то одним из отпрысков Унголиант. В поединке с ним пал государь Финрод, но недолго томился он в мрачных палатах Мандоса. И первыми, кого увидели Берен и Лютиэн, шагнув на благословенную землю Валинора, были Финрод Фелагунд и Амариэ из ваньяр, его возлюбленная. В то же время "Летопись дома Арафинве" утверждает, что Финрод был лишь ранен и вместе с Береном и Лютиэн прошел весь путь.

Как бы то ни было, втроем они предстали перед Валар - последний из людей Дортониона, дочь Мелиан и Тингола, Финрод король Нарготронда.


* * *


Семь лет спустя, когда надежды на благополучное возвращение отправившихся на Запад растаяли, как снег весной, когда черная тень легла на сердца Тингола и Ородрета, к Тол Эстель пришел первый из кораблей Валинора. На носу его стояли трое. Те же кто семь лет назад стоял на палубе корабля, оставившего Остров Надежды.


Этого не было. Этого не могло быть. Жаль.

09.08.04


Примечание: Часть образов, сюжетов и реплик при описании Дориата является художественной обработкой наблюдений на игре "Лэ о Лэйтиан - 2004".


Текст размещен с разрешения автора.