Около одиннадцати часов утра Лутиэн и Хуан увидели башни Тол-ин-Гаурхот, а в половине двенадцатого они уже были у дверей проклятого замка.
- Узнаете вы меня? - спросила она Саурона, с поклоном шедшего ей навстречу.
- Не имею чести, леди, - ответил тот, ослепленный блестящим нарядом Лутиэнь.
- Что вы сделали с путниками, которых осмелились задержать некоторое время назад?
Саурон побледнел.
- Ах, леди, не говорите мне об этом! - вскричал он самым жалобным голосом. - О, как дорого я заплатил за эту ошибку! Ах я несчастный!
- Я тебя спрашиваю, что сталось с ними?
- Благоволите выслушать меня, леди, будьте милосердны! И присядьте, сделайте милость.
Безмолвная от гнева и беспокойства Лутиэн села, грозная, как судья. Хуан гордо встал за спинкой ее кресла.
- Вот как было дело, леди… - продолжал Саурон, дрожа от страха. - Меня известили, что мимо может пробираться отряд орков, ослушавшихся приказа Владыки… Поэтому я предпринял те меры, какие счел нужными, чтобы задержать незнакомцев. Прошу прощения, леди, что я говорю такие вещи, но в них-то и кроется мое оправдание.
- Еще раз спрашиваю вас: где эти путники? Что с ними? Умерли они или живы?
- Терпение, леди, сейчас мы дойдем и до этого. Их предводитель отчаянно защищался. Отступая, как я уже говорил вам, - он оказался у лестницы, ведущий в подвал, и так как дверь была открыта, он вытащил ключ и затворился изнутри. Я был убежден, что оттуда ему не уйти, а потому не препятствовал ему сделать это…
- Ну да, - сказала Лутиэн - ты не собирался убивать его, тебе нужно было только посадить его под замок!
- Посадить под замок! Да клянусь вам, леди, это он сам посадил себя под замок! Впрочем, перед этим он наделал немало дел… К тому же я увидел, что они на самом деле никакие не орки, а значит у меня нет причин их задерживать.
- Но где же они? - вскричала Лутиэн, возмущение которой все возрастало. - Что с ними сталось?
- Мне не терпелось загладить свою вину перед пленником, - продолжал Саурон, - и я подошел к погребу, чтобы выпустить его оттуда. Ах, леди, это был не эльф, это был сущий демон! В ответ на предложения свободы он объявил, что это западня и что он не выйдет, не предъявив своих условий. Я смиренно ответил ему, что готов принять его условия. "Прежде всего, - сказал он, - я требую, чтобы мне вернули моих спутников в полном вооружении". Это приказание было поспешно исполнено; вы понимаете, леди, что я был расположен делать все, чего бы не пожелал ваш друг. Господин принял их, загородил дверь, а мне приказал оставаться у себя.
- Но где они, наконец? - вскричала Лутиэн. - Где Финрод, Берен и остальные?
- В погребе, леди.
- Как, негодяй, ты еще держишь их в погребе?!
- Мелькор упаси! Нет, леди. Стал бы я держать их в погребе! Если бы вы только знали, что они там делает, в этом погребе! Ах, леди, если бы вам удалось заставить их выйти оттуда, я был бы вам благодарен до конца жизни!
- Так они там? Я найду их там?
- Разумеется, леди. Они заупрямились и не желают выходить. Я ежедневно просовываю им через отдушину хлеб на вилах, но - увы! - не хлеб составляет главную их пищу. Однажды я с двумя орками сделал попытку спуститься вниз, но они пришли в страшную ярость. Я услышал лязг вынимаемых из ножен мечей…
- Так что, с тех самых пор… - начала Лутиэн, не в силах удержаться от смеха при виде жалобной физиономии Саурона.
- Так что с тех самых пор, продолжал последний, - нам, леди, приходится очень плохо, потому что все съестные припасы хранятся в погребе. Вино в бутылках и вино в бочках, пиво, растительное масло и пряности, свиное сало и колбасы - все находится там. Так как спускаться вниз нам запрещено, то приходится отказывать в пище и питье всем…
Лутиэн встала и, предшествуемая Сауроном, в отчаянии ломавшим руки, приблизилась к двери в погреб.
- Великие Валар! - гулко прозвучал снизу голос Финрода. - Мне кажется, я слышу голос Лютиэн…
- Ты не ошибся - ответила Лютиэн, тоже стараясь говорить громче, - это я собственной персоной. - А теперь, - обратилась она к Саурону, - поднимись к себе, и я улажу и ваши дела и свои…
Саурон поклонился и ушел.
- Теперь я одна, милые друзья - сказала Лутиэнь. - Отворите мне дверь, прошу вас!
- Сию минуту, - ответил за всех Финрод.
Послышался шум падающих вязанок хвороста и скрип бревен: то были контрэскарпы и бастионы эльфов, уничтожаемые самими осажденными.
Через секунду дверь подалась, и в отверстии показалось бледное лицо Финрода; беглым взглядом он осмотрел местность.
Лутиэн бросилась к родичу, с нежностью обняла его; затем повела всех из этого сурового убежища и тут только заметила, что Финрод шатается.
- Ты ранен? - спросила она.
- Я? Ничуть не бывало. Я мертвецки пьян, вот и все. И никогда еще эльф не трудился так усердно, чтобы этого достигнуть…Должно быть, на мою долю досталось не меньше чем полтораста бутылок.
- Помилосердствуйте! - вскричал Саурон. Если остальные выпили хотя бы половину того, что выпил их господин, я разорен.
- Они не позволили себе пить то же вино, что и я. Они пили только из бочек. Кстати, Берен, кажется, забыл вставить пробку. Слышите, что-то течет?
В эту минуту за спиной Финрода появился Берен с мечом на плече. Спереди и сзади он был облит какой-то жирной жидкостью, в которой Саурон признал свое лучшее оливковое масло.
Процессия прошла через большую залу и водворилась в лучшей комнате замка. Между тем Саурон кинулся с лампой в погреб, вход в который был ему так долго воспрещен; там его ждало страшное зрелище. Там и сям виднелись плавающие в лужах масла и вина кости съеденных окороков, а весь левый угол погреба был завален грудой битых бутылок; бочки, краны которых остались открытыми, истекали последними каплями "крови". Смерть и запустение царили здесь, как на поле брани.
Не помня себя от отчаяния, Саурон ворвался в комнату, где сидели друзья.
- Вина! - сказал Финрод, увидев его. Он приподнялся было с места, но тут же снова упал на стул; силы его были исчерпаны.
- Вина! - вскричал пораженный Саурон. - Вина! Да я и так разорен, погиб, уничтожен!
- Вот что, любезный, пригрозила ему Лутиэн, - если ты не прекратишь терзать наш слух, мы всей компанией снова запремся в погребе и посмотрим, действительно ли ущерб так велик…
- А теперь, - продолжал Финрод, - пока мы ждем вина, расскажи-ка мне, Лутиэн, обо всем…
- После.
- После! А почему не сейчас? Ты думаешь, что я пьян? Запомните хорошенько, друзья мои: у меня никогда не бывает такой ясной головы, как за бутылкой вина… Угасший взгляд Финрода внезапно загорелся, но то была лишь минутная вспышка, и его глаза снова сделались такими же тусклыми и туманными, как прежде.
- Любовь - это лотерея, в которой выигравшему достается смерть! Поверьте мне, любезная Лутиэн, вам очень не повезло, что вы выиграли…
PS Дальше, конечно же, должна следовать страшная история про прелестную белокурую женщину с цветком ириса, выжженным на плече…
Текст размещен с разрешения автора.