Главная Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы
Главная Новости Продолжения Апокрифы Стеб Поэзия Разное Публицистика Библиотека Гарета Таверна "У Гарета" Служебный вход Гостиная


Олорин и Инканус

История Лютиэн

Песни эльфов не лгут. Но изысканные строки Даэрона или рваные ритмы безумного Маглора рассказывают не только о том, что видел певец, но чаще о том, как он видел. О нем самом. И за очарованием эльфийской легенды исчезает истина, словно неприметная нить основы на великолепном ковре. Баллады людей, что тщетно пытаются скрыть неизбывную тоску о несбывшемся под флером красивых волшебных сказок, часто оказываются более правдивыми, чем песни эльфов.

Я расскажу о истории Лютиэн, величайшей из легенд Западных Земель, так, как сама Лютиэн передала своему сыну Диору.

Добро порождает добро, зло порождает только зло - так учат нас древние заветы...И - лгут. Два добра, столкнувшись, могут породить зло. Два зла - добро.

Кто был виновен в случившемся? Тингол, Мелиан, Эрейат, Финрод? Не стоит винить никого из них - иначе придется обвинять всех, начиная с Эру Единого, сотворившего этот мир, в котором даже любовь может обернуть злом...

Тингол всегда желал вернуть себе утраченную власть над землями Белерианда. Этого можно было бы достичь, приведя под свою руку непокорных феанорингов... Тогда прекратилась бы бесконечная борьба за власть и земли, а против северной опасности выступил бы единый, могучий противник, способный защитить мирные земли от мощи Темного Владыки. Но что он мог противопоставить жестокой силе потомков Феанора, их одержимости своей роковой клятвой? И тогда прозвучал совет Эрейата, тайного советника владыки Дориата. Сильмариллы - захватив их и посулив Феанорингам, как плату за службу, Тингол мог бы привести к присяге Нолдор Белерианда.

За поясом Мелиан ему не было нужды бояться мечей Феанорингов...

Задача почти невозможная... Почти. Маблунг и Белег отказались от безнадежной попытки проникнуть в Темную Цитадель. Потом было еще два разговора - и оба закончились отказом. Но, к несчастью для Тингола последний разговор услышала Лютиэн, и решилась сделать то, что было не под силу храбрейшим из воинов Дориата. В ее жилах текла кровь майа Мелиан, наука матери и сила отца давали ей крохотный шанс на победу...

Тингол отказался, и тогда дочь Мелиан обратилась за помощью к Эрейату. Тот не отказал - и потому в пути к Ангбанду Лютиэн сопровождал не эльфийский воитель, а человек, один из тех бесшабашных людей,что не признавали ничьей власти и отчаянно отважно защищалисвои земли от любых захватчиков - будь то орки или соплеменники-люди.

Когда племя его отца, Барахира, было уничтожено, Берен прибился к пограничной страже Дориата, управляемой Эрейатом. Он выказал себя отважным воином и умелым бойцом. Он был одним из тех немногих воинов в страже, (а Эрейат был мудр и не делал для себя различий между воинами-эльфами и людьми, хотя и не спешил говорить об этом своим соплеменникам), которым Эрейат, не задумывась, доверил бы собственную жизнь.

Долгим был путь на север, тяжким и опасным. Не раз всевозможные опасности и противники - орки и звери, люди и эльфы вставали на их пути. Но отвага и воинское искусство Берена, чары и знания Лютиэн помогли им преодолеть все опасности и добраться до Темной Цитадели.

И распахнулись ворота ее по приказу Лютиэн, ибо не было среди прислужников Врага способных противостоять ее воле. Но противостоять воле Темного Вала было не под силу и ей. А потому не повелительницей, но робкой тенью вошла она в темный полуосвещенный зал.

Тронный зал Ангбанда, мрачное фиолетовое пламя странных светильников и уродливая черная фигура на темном троне. Страх и отвращение сковали ее сердце. А потом...


Одним из странных даров Лютиэн, унаследованных от матери было умение видеть истинную сущность явлений и живых существ. И она видела, как в темнице жестоких помыслов, подозрений и безразличия томится прекраснейший из детей Единого, своею гордыней и завистью превращенный в жалкое подобие Эрухини...

И жалость пронзила ее сердце, подобно серебряной молнии, что сверкает средь мрака ночи.

Столь велика была сила этой жалости, столь велика была сила дочери Мелиан и Тингола, что на глазах у Лютиэн стало происходить чудо. На глазах у нее словно бы бабочка из панциря уродливой куколки, из уродливых, искаженных ненавистью и злобой очертаний фигуры сидящего перед ней Темного Владыки стали проступать иные черты, черты того, кто некогда был Алкаром, могущественнейшим и прекраснейшим из Айнур.

И он поднялся со своего трона - высокий, дивно прекрасный обликом, и был его черный плащ усыпан бесчисленными звездами, словно небо над пресветлым Аманом. А Лютиэн.. только на миг опустила она глаза, потупившись.. чтобы через несколько мгновений шагнуть ему навстречу - смело, как все, что она делала. Безрассудно и самозабвенно, как поступала всегда.

И крылья плаща, словно купол из звезд, укрыл их от посторонних глаз.


Они были вместе лишь три дня. А потом чудо стало пропадать... Сотни лет служения злу не прошли даром и Алкар постепенно превращался вновь в Моргота. Даже любовь, что была между ними, не сумела навсегда расколоть толстую скорлупу Искажения, что проникало в мир через Темного Валу, искажая и ломая в первую очередь самого Алкара.

Мелькор (еще не Моргот, но уже и не Алкар) успел предупредить девушку и отдать ей один из Сильмариллов. И Лютиэн ушла из Ангбанда, неся в себе дитя того, кого называли Владыкой Тьмы. В ее ушах все еще звучали прощальные слова Мелькора.

- Прости меня. Прости. Я хотел бы остаться с тобой навсегда, но боюсь причинить тебе зло. И - спасибо тебе за то, что ты сумела хотя бы на эти три дня освободить меня из рабства Искажения. Я буду помнить о тебе всегда..

Потом было многое...


Была битва с Кархаротом, и Берен, чудом спасенный от смерти... Были Феаноринги, прознавшие о происхождении Диора и, неспособные добраться до владыки Ангбанда, отомстившие его сыну. И была великая ложь, назвавшая Диора сыном Берена, которая должна была спасти жизнь Эльвинг и ее детям.

Но отныне в жилах людского рода текла кровь... Нет, не Моргота и не Мелькора.

Алкара, величайшего из Айнур, Melcor Unmarred. И перед Эльвинг, в чьих жилах текла кровь одной из Стихий Мира, открылись Врата Валинора.

Текст размещен с разрешения автора.