Mежду Было и Будет в сторонке...
Mежду Было и Будет в сторонке закоулок Mогло-бы-быть. Развалившийся мостик тонкий, другой вариант судьбы. Mежду Не-было и Не-будет пунктирная вьется нить. За каким-то несбывшимся чудом полустанок Mогло-бы-не-быть. Стоим между тем и не этим, беспомощны - тошно смотреть. Что выпадет, чет или нечет, в неведомо чьей игре? А кто-то в чужой вселенной, в Ах-если-б твоем вожделенном, мечтает в тоске унылой о том, что тебе постыло. Раскинув своим умишком на поле застыли фишки, обдумывая свой ход. Но из разжавшейся горсти упали игральные кости - и как кому повезет!Памяти Булата Окуджавы
Год шестьдесят неучтенный, июнь девяносто седьмого, день, когда оттрубил трубач, и надежда нашла другого - ведь не все ли равно надежде, над кем простирая руки, наиграет ее оркестрик веселый мотив разлуки. Не грустит, не печалится, в общем-то, что ей за дело? - это как повезет - на войне, на дуэли, в постели, он не то чтобы жил, он дышал и летал там, где ходят, путешествие кончилось, фраеры вышли из моды. И тогда на гитарных аккордах последнего вздоха отыграла, отпела и отговорила эпоха, не смогла приспособиться к новым крутым заморочкам. Кто-то должен был взять и поставить последнюю точку.Ответственное отношение к сказкам
Не ходи туда - незнамо куда, и не трогай то - неведомо что, не поможет даже живая вода: не достанет ее неизвестно кто. Воротись всегда на круги своя, словно пес цепной и ученый кот, отвечай лишь только от А до Я, а вопросы кто-нибудь подберет. И не верь дорогам: все камни врут, на распутье витязем стой - не стой, все твои раздумья - напрасный труд, все равно и тебе и коню - капут, и не рыпайся, раз расклад такой. Ты не суйся к Бабе-Яге в избу: не продаст, так зажарит - одно из двух, не хватай ты звезд у княжон во лбу, по болотам лучше целуй лягух. И с желаньями выйдет наоборот: обернется злом все твое добро, а не веришь - что же, тогда вперед, верный конь заждался, и меч зовет, для богатыря дел невпроворот: злобной нечисти орды идут в поход, в черной чаще будней, во тьме забот заколдованная царевна ждет, путь-дорога скатертью от ворот, у Судьбы без тебя полон рот хлопот, может, чудом каким-то и повезет... Вот тогда что делать, тогда чей ход? И кому оплачивать счет? 31 августа 1993 г.Как на Гревской площади...
Как на Гревской площади помост тряский, да на Гревской площади палач в маске, над толпою вздернута рукой липкой, голова скалится розовой улыбкой. Над Цветочной площадью световой эффект: на Цветочной площади аутодафе, Рим кричит "осанна!" и, озябнув, ждет, что сумеет мозг Джордано обогреть народ. Как гудит над кронверком ветер холодный, да в петле на кронверке дышится вольготно, вольному - воля, а мертвому - рай на задворках острова Голодай. Как рассвет пылает, да закат - алый, то, что скроют рвы, не утаят подвалы, и пусты над головой Медведиц кружки. Видно, Бог на нас давно поставил крест - Южный.Mысль изреченная есть ложь...
Mысль изреченная есть ложь, нелепо - сказанное слово. Вот так непонятым живешь, не в силах сам понять другого. Так бьешься - мухой о стекло, на берег выброшенной рыбой, меж большим злом и меньшим злом пытаясь тщетно сделать выбор. Кричат - о боли, о любви - лжецы, святые и поэты - но от немого визави глухой напрасно ждет ответа! От вавилонского столпа идеями добра путь выстлан. Стоим - мычащая толпа - пять миллиардов разных истин. В развалинах под грудой слов, не видно выхода, как прежде, не распознать добро и зло... ...И неужели нет надежды?Заклинание
Именем звезды летящей, именем царевны спящей, утром листьев, ночью пня, вьюги, ветра и огня, именем крыла и бега, именем дождя и снега, блеском мглы и тьмой вины, вечным воплем тишины, колдовской неслышной ратью, черным голодом проклятья, пеньем лис и визгом сов, гарью пройденных мостов, желтой патокой измены, тухлым хохотом гиены, ледяным провалом глаз, верою, что Бог не спас, жизнью, прожитой на плахе, между ужасом и страхом, между пламенем и льдом, между плетью и кнутом, заклинаю...На самой границе света...
На самой границе света, где ткань бытия тонка, где до соседней планеты легко достает рука, где в сумраке неразделимы понятия зла и не-зла, где мир под малейшим нажимом раскалывается пополам, где нежное дуновенье отзывается взрывами звезд, где от мгновенья к мгновенью эпоха летит вразнос, где рыщет слепая охота, вынюхивая свой час - там происходит что-то, а жизнь крошится у нас.Скрипнет дверь, и окно отворится...
"Да, я знаю, я вам не пара, Я пришел из другой страны..." Н. Гумилев. "Я и вы". Скрипнет дверь, и окно отворится, встрепенувшись, погаснет день, над прогнувшейся половицей шевельнется неясная тень. Все родное здесь, без сомнения, первозданный вселенский покой, и знакомое привидение мне приветливо машет рукой. Я живу по своим законам, где реальность, как ваши сны, я условностями не скована, и в пространствах брожу иных. Ну а вы, застряв на границе, и укрывшись в своем незнании, все не верите, все боитесь, волоча себя на заклание. Страны, близкие мне, враждебны вам, в трех соснах заблудившись, кружите, и тоску свою беспросветную заглушаете фильмами ужасов.Баллада
Тает, прячется солнечный след, за закатом - туманный свет, и все, что было когда-то, земля хранит за закатом, но во тьме оборвались пути, и искомого не найти. Но один одержимый уходит в тень, он рыщет, он ищет вчерашний день, и спрашивает дорогу у земли, у ветра, у Бога. Но ветер давно развеял ответ, а земля упорно хранит секрет, и шепчет вода речная, что ничего не бывает. Но Бог ответил ему: "Есть ключ - на закате тонкий зеленый луч, неуловимый, туманный над морем и океаном. И если сумеешь узнать его, и если сумеешь поймать его, и ни на миг не промедлишь, не упустишь шанс свой последний, тогда твой путь будет прям и прост - на мгновение луч превратится в мост, пока тени его не разрушат - и, помилуй ад твою душу! " И он нашел или не нашел, и он дошел или не дошел, и умер он иль остался жив, утонул в океане иль в луже лжи, и где искать виноватых - это тоже давно за закатом. И если захочет узнать кто-нибудь, как и где тогда закончился путь - повторить его может каждый, кто сгорает от той же жажды. И земля промолчит, и солжет река, и если он все же шагнет за закат, то дойдет или сгинет случайно - навсегда останется тайной. 20 января 1994 г.Баллада 2
Кто там в воротах страждет? Кто там ломился дважды? Но неподкупна стража, не отвечает даже. Но, видно, он верит в случай: колотит все пуще и пуще, - пусть о ночлеге лучше подумает, невезучий! Чувствуется, что не трус он, просто бледен и грустен. Легко предсказать берусь я, что стража его не впустит. Mного таких отважных стучалось здесь, и не однажды, где кости их - ветер скажет: метко стреляет стража. Но пуще неволи - охота: вот в третий раз он подходит. Он трижды бьет по воротам, и голос грохочет: "Кто ты? Кто смеет покой нарушить? Пароль назови - я слушаю. Не знаешь - тебе же хуже: свою ты погубишь душу!" Стих голос, и только эхо отвечает взрывами смеха , и обвал довершает потеху - не спастись теперь, не уехать! Но петли заскрежетали, но в ужасе горы сжались, и стражник сказал в печали: "Входи. Тебя долго ждали". 23 мая 1996 года.Баллада 3
А когда наступило утро, Он разжал над Землей ладони, и раздался грохот, как будто заметались черные кони, будто пробит черным копытом черный знак на границе света, и по всем, еще не убитым, плачут черные тени где-то. Под безжалостным желтым полднем черный луч упирая в море, Он развел ладони, и волны поднялись, как черные горы, черной лавой на землю рушась, черным клином врубаясь в скалы, черным страхом сжигая сушу, так что и следа не осталось. И когда закатное пламя остудило Его ладони, опустились руки, и память соскользнула в провал бездонный, только эхо, подслушав отзвук, повторило из темноты, да отозвались шепотом звезды - не то "Китеж", не то "Атлантида"... 9 ноября 1996 г.Баллада 4
Латы, перчатки, на шее кольцо, скачет рыцарь с железным лицом. Копья, стрелы, мечи и болезни его не пугают - ведь он железный. - Здравствуй, маг Голубых Озер! Жарко пылает волшебный костер, здесь три года назад умело выковал ты мне железное тело, слабую человечью плоть сумел переплавить и перебороть. С тех пор никого не щадил ни разу я, все получилось, как ты предсказывал. Три года стон над землей стоит, мой край удобрен и кровью полит, мне отдых не нужен, мне жалость неведома, ничто не мешает мчаться по следу мне, тучей клубится вверху воронье. Смерть - это новое имя мое. Ты хочешь спросить, почему я здесь? К тебе еще одна просьба есть - кольцо, что висит на груди, разбей, чтоб ветер мой прах над водой развеял, и в этом ты прав - я был жалок и глуп: я и железный ее люблю. 16 ноября 1996 г.Баллада - 5
Вот когда из недр горы выйдет витязь в латах, рухнут правила игры, все, что было свято. Из-за моря, из-за туч встанет рыцарь белый, тот, кому поручен ключ от земных пределов. Он пределы отомкнет тем ключом алмазным - зев земли и чрево вод распахнутся разом. И начальная строка на изнанке мира отразится в облаках, раскалится, ширясь. Сплавив запад и восток буквами иврита, жизнь начнет иной виток, или новый свиток, огненной змеей заря запалит, зажжет все... рукописи не горят, так что, обойдется!Серенада
Донна, простите, по Вашей милости я ревматизм подхвачу от сырости, струны визжат, словно мартовский кот, а из гитары крапива растет. Видно, полынью кормили в детстве Вас, ну посмотрите, как я тут бедствую: в шляпе - помои, усы во льду, кости мечтаю погреть в аду! Барышня, грех не берите на душу, я из-под снега проклюнусь ландышем: плешь поседеет, да плесень в боках, так по ночам буду Вас пугать. Гляньте, синьора, сороки кружатся, и постепенно дойдет до мужа все. Скажете: пел под окном всю ночь - он не поверит Вам все равно. Раз уж страдать, то пардон, за дело бы, так что, мадам, отворяйте смело Вы, коврик в дверях, не нужна постель... Ах, пощадите, мадемуазель!Герой и толпа
- Невозможно жить во лжи! - Не скажи! - Истина на всех одна! - Вот-те на! - Кровь мы за нее и пот! - Гонит понт! - Я готов идти на смерть! - Охренеть! - Грудью лечь на пулемет! - Во дает! - В мире нет таких вершин! - Хватит, блин! - Чтобы нам не покорить! - Ладно, ври! - Все за мной! крепите дух! - Ну лопух! - Что ж вы? Ждут нас впереди! - Ща, летим! - Братья! Это же позор! - Ты, козел! - А-а! Не бейте! Нет! За что?! - Конь в пальто! - Люди, как же вы могли?!.. - Все, пошли! - Я ж как лучше, я ж для вас! - Бог подаст! 13 ноября 1997 годаМарш из тумана (Сон)
Мы - дотошные старатели, видим звук и слышим след, ищем то, что вы потратили, чего не было и нет. Ваши страхи, ваши горести - черный вражеский улов. Мы - невидимое воинство, сотворенное из слов. Двигаемся по карнизику под кричащею луной, нас увечья не унизили, не растлил чужой покой. Вам найдем ходы обратные, что погибло, возвратим - вечная шальная братия Мысли, Света и Пути. Размыкаются объятия, мир устал в преддверье дня, мы идем, святая гвардия Крови, Чести и Огня. 4 апреля 1998 года.На запад, восток, на север и юг...
На запад, восток, на север и юг улетают гонцы разлук, а когда долетят, и замкнется круг, мир скользнет из усталых рук. Вот тогда мы придем, мой друг. Без лишних вопросов шагнув вперед, мы подставим плечи под дрогнувший свод, и врастая в тину и гнусь болот, прохрипим, что настал черед. Так для нас откроется счет. Миллиарды лет отстучат часы, охромевшая память качнет весы, свет затянет забвенья зыбь, и залают отчаянно черные псы. Вы услышите наш призыв. И вы откликнитесь в тот же час, вы не дадите миру упасть... А он, как всегда, похабно глумясь, над всеми нами хохочет всласть, разевая мерзкую пасть.Ностальгическое
Бегущая по волнам скользила по нашим снам, и мы вслед за ней неслись из Зурбагана в Лисс, Грэй, Давенант и Ассоль - не имена, а пароль, и реяло наше знамя над алыми парусами, ведь все мы были романтики, хоть правда и честь по усам текли, а в рот пока не попало, но и это уже немало в краю, где воздухом стала ложь, где дракон ухмылялся тысячей рож с трибун, портретов и мыслей, лапшой на ушах повиснув. А мы не думали: вот дракон - нам было вообще наплевать, кто он, и кто там помнил о плате в начале шестидесятых...AD&D
Что наша жизнь? - игра, причем ролевая, а мы - персонажи. Те, кто играют нас, так вживаются в роль, что мы даже почти не знаем, что ненастоящие. Они сочиняют коллизии и страсти, чтоб было поинтересней, а мы мучаемся, пытаемся радоваться, и честно умираем. К несчастью, навсегда - персонажи недолговечны. Игрок подберет другую роль, и может, в ней что-то будет похожее, ведь ролевики, при стремленье к разнообразию, все же люди, и потому рискуют вкладывать часть себя в каждого своего героя. Игра - отдушина, отвлекающая участника от быта, неурядиц, от жизни его, перегруженной беготней пустою - жизни персонажа ролевой игры, которому не сказали, вернее, он сам не хочет понять, что в него играют точно так же, как он - в нас. Ну и так далее... 16 марта 1999 года.Кольцо всевластья (К картинке)
Судьба, а по сути - суд, не ведаешь, а ведут, у Парки рука крепка, голодный глаз в облаках. То в нечет тыча, то в чет, качаясь, чадишь еще. Вся сила твоя, вся власть - заначенная на час с тщедушной жадностью, жизнь на шее жгутом лежит. 7 июня 1999 года.Я уйду в стихи насовсем...
Я уйду в стихи насовсем, стану буквой Т или М, и сорвавшись выдохом с губ, строчкой по строфе побегу. Незаметно в точку сожмусь, точка не читается - пусть, ритм, рванув с разбега вперед, о меня споткнувшись, замрет. Только жить-то как - душит жгут! - разорву размер, не могу, трель аллитераций кляня, вам шепчу: услышьте меня! Без регалий, званий, заслуг, как стихам пробиться сквозь мглу?! Всхлипнув, стихнут их голоса - некому теперь дописать.ПЕСЕНКА ЖАННЫ Д'АРК
Тьма опускается сверху на лица без проблеска света. Если мне что-то не нравится в принципе - вот оно это. Но выбирать не дано, и приходится штопать прорехи - свечку иконе Святой Богородицы, меч и доспехи. Что разбираться, где ложно, где истинно, ересь ли, вера? Светится истина нимбом над лысиной у лицемера. Дышлом закон, духа на дух не надо безжизненной букве, совесть залатана нужной цитатой, в белилах хоругви. И не узнать ни пароля ни отзыва горсточке пепла. То ли судьба разгорается розовым, то ли ослепла...* * *
Видно мы - герои второго сорта. Мертвая вода помогает мертвым. Это справедливо - они же люди, и имеют право мечтать о чуде, верить, что спасенье вполне возможно: ведь вода живая для мертвых тоже, чтоб вернуть назад из загробных странствий. Только для живых не нашлось лекарства - мед, что по усам, да мороз по коже, молоко сбежавшее, век, что прожит без черновиков, лишь бы как, не в ногу, нам, живым, и сказки помочь не могут, узелок с тряпьем нам, да ломтик черствый, видно мы - герои второго сорта.* * *
Все кончается, все кончается, даже то, что никак не начнется. Не скрывай лица, не скрывай лица - оно, может, еще вернется. Через тысячу лет переменится все в этом мире, хрупком и зыбком, но твое не от века того лицо снова дрогнет в твоей улыбке. Видно, кто-то, услышав беззвучный пароль, через сон вековой, короткий позовет смятенье твое и боль вместе с голосом и походкой. Это вечное чертово колесо, чтоб подставить тебя, извернется. То, что было, то будет. Открой лицо. Все кончается, все вернется. 13 сентября 1996 г.ПРОБЛЕМЫ ЭКОНОМИКИ
Почем килограмм отчаяния? По какому тарифу мы щедро платим за разочарование, выражаемое в километрах искалеченных нервных волокон? И какая цена на рынке тонне боли, гектару шока? Вижу, ценник на все один. Как назло, кем-то цены стерты на товар, интересный многим: на разодранную аорту, на раздувшееся членистоногое. Мы заплатим. Но вот узнать бы, кто же прибыль в сундук положит, и на что это все истратит? Может, мы бы купили тоже. 23 августа 1996 г.КОЛЫБЕЛЬНАЯ С КИСТЕНЕM
День закончился, тик да так, ночь сидит в придорожных кустах, с кистенем караулит пути, не проехать, и не пройти. Лето кончилось, день за днем, затаилась зима с кистенем, зябко съежившись, стынут кусты, и опять никак не пройти. Жизнь прошла, сколько зим и лет, и в кустах зубы скалит смерть, с кистенем, зажатым в горсти - больше нет никуда пути. Время кончилось, вот и все, и Фортуны стоит колесо, не осталось ни сна, ни дня, ничего, кроме кистеня. Ты усни, закрывай глаза. В лодке волк, капуста, коза. Волк сумеет обдумать ход, и коза капусту сожрет, а потом уже волк козу... Что лежишь - ни в одном глазу? Вечно кто-то кого-то ест, кто смакуя, а кто в присест, кто в кустах, кто прет напролом, всюду кто-то стоит с кистенем, в бесконечности, в пустоте, в никогда, в никак и в нигде притаился, застыл, сопит... Ты уж лучше зажмурься, спи! 3 октября 1993 г.ЧЕРНАЯ ПЕСЕНКА О ЧЕРНОМ ДОЖДЕ.
Черный дождь буравит крышу, черный дождь у горла дышит, черный грохот, черный свет. Все ушло. Надежды нет. Черный дождь течет по жизни бесконечным черным слизнем, смоет время, крик и плоть. Нет надежды. Все ушло. Черный дождь из вен струится, в черных пятнах мысли, лица, солнце, век, судьба и сон. Нет, ушла надежда. Все.ТОЧКА ЗРЕНИЯ ВОРОНЫ
Так кто кому ловушку вырыл? Певец сменял кусочек сыра не на бесстыднейшую лесть - нет, это выбор был и жест! Зачем стремится в Зону сталкер? Ему и жизнь отдать не жалко, не то, что будущий обед, за сладостный, горчайший свет, за миг, который вечность длится. Все это не постичь лисицам, добыча сыра их удел, смысл жизни и святая цель. А мир живет по их законам - поэт в нем фраер и ворона.ИНСТАНЦИИ ИСТИНЫ
I Странное мировоззрение, предпочитающее Творцу - случайность, объясняющее происхождение всего на свете тем, что так получилось само собой, ну выпала решка, а я, чай, не сторож сестрам моим элементарным частицам. К тому же, сколько веревочке не виться, все-таки скрутится в ДНК, что в принципе, очень мило. Вполне допустимы слова "рок", "судьба" - главное, чтобы с маленькой буквы, лишь бы не Бог, не Единый и Всемогущий Создатель, дабы не оскорбить, упаси неизвестно кто, какую-то из наук бы предположением, что она не всесильна, и может статься, есть и другие источники знания, кроме рацио, а Тот, кто заказывал музыку, ею и платит. II Можно, конечно, поверить, что спозаранку бросили на спор кости Рок и его панки - им не впервой с глухими играть в молчанку. Истина вряд ли ловится на приманку. Кто-то бормочет: рок, рок, рок... Эхо пророчит: Бог, Бог, Бог... РВАНЫЙ СОНЕТ "... понять, что случившееся - необходимо" Эли Бар-Яалом "Единицы (Долгий сонет)" Пластинка, споткнувшись, завыла сиреной, душа задрожала подленько, будто ножом - стекло, и морзянкой - стену. Судьба ухмыльнулась из облака и исчезла, оставив неправильный прикус, отпечаток зубов и крика на напрягшейся шее цепочкой слизи - с понтом чеширская Мона Лиза. Раз так принято, что ж, назовем улыбкой, если легче кому-то, пусть будет нимб, как на приличной, ко всему привычной иконе. А сирена рыдает, вопит, долдонит из заевшей пластинки, впадает в раж, но если смысл и был, то уже неважно. 2 мая 2000 года.Текст размещен с разрешения автора.