Однажды я умерла и, как водится, попала в Мандос.
Сначала мне там понравилось. Тихо, светло и комары не досаждают. Потом я отметила полное отсутствие диванов, кресел или хотя бы стульев, а равно книг и компьютеров, этого величайшего достижения Седьмой Эпохи. Вместо этого стены были изрисованы чем-то средним между скринсейверами "Вечный двигатель" и "Геометрический вальс" и граффити, которыми мы с однокурсниками когда-то разукрашивали стены Минас-Тирита. Поняв, что это и есть хваленые гобелены Вайрэ, которыми так бредил мой коллега Четвертой Эпохи Галдор Дуйлинион, я тяжело вздохнула. Поднялась с пола, по привычке - здесь не было ни пылинки - отряхнулась и пошла по залу.
Шла я, наверное, уже минут десять, как до меня донесся восторженный вопль:
- Аут! - и к моим ногам подлетел мячик для игры в гольф. Тут же из боковой галереи выскочил огненно-рыжий эльф. Стрельнув ярко-зелеными глазами в поисках мячика, он уставился на меня и восторженно взвыл:
- Нашего полку прибыло!
- Простите, не поняла... - ошарашенно пробормотала я.
Эльф, прыгая вокруг меня от радости, затараторил:
- Добро пожаловать в Мандос! Вы давно прибыли? Не находите, здесь очень мило. Идемте, присоединитесь к нашей компании, тихое и интеллигентное общество, - и он начал подталкивать меня к галерее, из которой выскочил. Приняв решение покориться судьбе, я пошла за ним.
И оказалась в зале, больше всего напоминавшем коридор Минас-Тиритского университета, где я имела честь учиться на историческом факультете. Мой рыжий проводник и еще один эльф, но уже с серебристыми волосами, действительно играли в гольф. У стены прямо на полу сидело еще четверо эльфов, игравших в карты. Еще один сидел недалеко от них и комментировал для своего лежащего рядом приятеля обе игры. Двое Перворожденных распевали "Лэйтиан" в стиле рэп. Это было все, что я успела заметить, прежде чем рыжий заорал:
- Эй, ребята! У нас новенькая!
- Партию в карты? - любезно предложил один из игроков, по виду несомненный Тэлеро: только среди них есть альбиносы.
- Нет, лучше спойте с нами, - потребовал рэппер.
Я вежливо отклонила это предложение, тем более что мне Готмог на ухо наступил, хотя стихи я пишу, если верить друзьям, очень даже ничего, и предпочла присоединиться к картежникам.
- Будем знакомы, - сказал один, - я - Орофин, а это мой брат Румил.
- Меня звали Амротом, - сообщил другой, - и я был королем Лориэна.
Альбинос расхохотался.
- А я вот не могу похвастать таким титулом. - И, обернувшись ко мне, он просто представился: - Аэглос.
Я обалдела. Мало того, что я историк Древних Дней, специальность в наше время редчайшая, у меня тема диссертации была - "Аутентичность и мифологичность эльфийских хроник Предначальных Эпох". И знаю я этого Аэглоса! Он же один из тех десятерых нарготрондских эльфов, что ушли с Береном и Финродом!
Но на мой вопрос, верна ли моя догадка, Аэглос только удивился:
- А, вы знаете? Ну... Мне все равно ничего от этого не было, даже в песнях о нас не пели, - и он кивнул на певцов, как раз дошедших до того, как Финрод, Берен и их спутники под видом орков шли на Тол-ин-Гаурхот. - Вот об Амроте целую легенду сочинили, Орофин и Румил тоже где-то упоминаются...
- В Алой Книге Западных пределов, - припомнила я. У меня дома стоял этот фолиант, третья копия, сделанная еще самим Мериадоком Великолепным.
- Ну и что, - возразил Амрот, - зато какая у тебя, Аэглос, была героическая гибель. А я вроде как от несчастной любви утопился.
М-да... Мне здесь похвастать будет явно нечем. Только и всего - пилот авиакомпании "Бэль-авиа" не справился с управлением, и самолет рухнул в море. Я возвращалась с каникул в Умбаре.
- А как ваше имя, леди? - снова обратился ко мне Аэглос, проигнорировав реплику Амрота.
- Анарвен, - ответила я.
- Красивое имя. Очень рад нашему знакомству, леди Анарвен. Право же, мы все очень рады видеть нас в нашем скромном обществе. Позвольте представить вам остальных: эти, с позволения сказать, певцы - Маглор и Даэрон, игроки в гольф - возможно, известный вам Маблунг из Дориата и эльф-Авари Аэденна. Эти комментаторы - Глорфиндэль и Галдор. Амрот, а где Фэанор?
Не успел Амрот рта раскрыть, как из галереи, противоположной той, в которую вошла я, почти вбежал высокий темноволосый эльф в черном с красным плаще (прочие мои сотоварищи и я сама были в белом).
Выйдя на середину зала, Фэанор (а это, как я поняла, был именно он) отобрал у тормознувшего Аэденны клюшку и взмахнул ею, призывая нас к вниманию. Тут он увидел меня.
- Кто? - полюбопытствовал создатель Сильмариллов.
- Я... э-э... Анарвен... историк, - пролепетала я.
- Лорд Фэанор, она с нами, - вступился за меня Аэглос.
Трудно сказать, чем бы все это закончилось, но тут из галереи выскочил еще один персонаж. Выглядел он просто копией Фэанора.
"Только Финарфина не хватает", - подумалось мне.
- Куруфинвэ! - возопил Фингольфин. - Не делай этого, заклинаю тебя, не делай этого!
Величайший из эльфов не удостоил брата и взглядом. Повернувшись к нам, он пылко воскликнул:
- Братья! И сестра, - добавил он, взглянув на меня. - Мы сидим здесь уже двадцать тысячелетий!
Я почувствовала себя селедкой, брошенной в рюмку и поданной в таком виде к столу на дипломатическом приеме. Не знаю, как насчет Аэденны, а все остальные действительно сюда пришли еще в Предначальную Эпоху.
- Пора уходить! Но я беседовал сейчас с Намо, и он ОТКАЗАЛ НАМ!
Историк я, говорят, хороший, но все-таки я никогда не понимала, что это Нолдор так дружно рванули за Фэанором, даже те, кто был не согласен. Некоторые светила исторической науки, в том числе мой учитель господин Элентир, утверждают, что сработала дисциплина: король сказал - значит, надо. Но где тогда была эта дисциплина в Нарготронде, когда Финрод отправлялся в поход с Береном?!
Но теперь я поняла, в чем было дело. Жаль, что мне уже не придется объяснять это на заседании Ассоциации историков Предначальных Эпох. Но, пока Фэанор разглагольствовал, а делал он это долго, я так прониклась, что начала удивляться, почему же не все за ним тогда пошли.
- А раз так, - заключил Фэанор, - то, значит, нам надо самим брать то, что принадлежит нам по праву.
- Что? - спросил непонятливый Аэденна.
- Жизнь! - с апломбом заявил Фэанор. - Собирайтесь, друзья! Мы идем! - и он воинственно взмахнул клюшкой.
- Фэанору ура! - заорали хором Маглор, Маблунг, Глорфиндэль, Галдор, Орофин, Румил, Амрот, Аэглос и Даэрон. И разбежались "собираться".
Я бросилась за подбиравшим с пола карты Аэглосом.
- Что все это значит?!
- Бунт, - абсолютно спокойно ответил нарготрондец.
Я села на пол:
- Ничего не понимаю.
Он сел рядом:
- Сейчас объясню.
Через пять минут я поняла. На самом деле в Мандосе сидит куча народу, а это - те, кто недоволен таким положением дел. Фэанор же хочет и вовсе уйти из Мандоса и регулярно достает Намо Судию. За него уже просит Вайрэ, которой он успел порядком надоесть, но Мандосу хоть бы хны, он же чувств не ведает. И наконец гордый эльф решил по своему обыкновению перейти к активным действиям. Заодно я выяснила, что из отряда Финрода Аэглос остался последним - он Синда, а таких Мандос не любит. И что Амрот, оказывается, не топился - его корабль попал в бурю. И еще много интересных подробностей.
- А Фингольфин здесь откуда? - вспомнила я.
Аэглос расхохотался:
- А он как пообещал Фэанору, что будет всегда следовать за ним, так и держит свое обещание.
- За мной! - скомандовал тут Фэанор, воинственно размахивая клюшкой.
И мы двинулись за ним: одиннадцать белых фигур за одной черно-красной. Маглор и Даэрон весело орали:
Шагали тогда короли Эльдамара
Под небом вперед на войну для удара!!!
"Теперь я знаю, как выглядел "Ледяной поход" эльфийской армии", - отметила я.
С таким вот шумом мы предстали пред светлые очи Намо Судии. Мандос нахмурился. Ага, небось Фэанор ему все-таки уже надоел. Или ему действительно "хоть бы хны"?
- Мы требуем немедленно отпустить нас! - грозно объявил Фэанор.
- Да отпусти ты их, Намо, - прошелестел женский голос. Повернувшись, мы узрели хрупкую женщину с пяльцами для вышивания в руках.
Так вот она какая, Вайрэ.
Намо покосился на жену. Потом воззрился на меня:
- Кто такая? Почему не знаю?
- Это леди Анариэль, - возвестил Фэанор.
- Я Анарвен, - пискнула я. - И позвольте мне спеть для вашей милости.
- Не надо! - замахал на меня руками Намо.
Аэглос подтолкнул меня в спину. Поняв этот знак, я нагло заявила:
- А я все-таки спою! И буду петь, пока вы нас не отпустите! Эй, ребята, - я повернулась к Маглору и Даэрону, - на бэк-вокале будете!
Оба певца радостно закивали.
- Идите отсюда! - закричал Мандос. - С глаз моих долой! Никаких песен! Чтобы я вас больше не слышал!
Разумеется, мы пожалели бедного Валу, нечувствительного к высокому искусству, и убрались из его гостеприимных чертогов.
Мы шли по зеленому лугу и радовались жизни.
- Вот приду в Тирион, завалюсь к Эдрахилу... Или сразу к Финроду? - строил планы Аэглос.
- Вместе пойдем, - обнадеживал его Фэанор, - с братом пообщаюсь...
Фингольфин вздыхал. Маглор и Даэрон пели.
Я шла и уже видела на горизонте белые стены Тириона. Идти становилось все легче и легче...
- Дамы и господа, самолет заходит на посадку на Пеленнорском аэродроме. Пожалуйста, пристегните ремни.
Я открыла глаза...
Уже идя по взлетной полосе к зданию аэропорта, я подумала: как хорошо, что это был только сон...
Впрочем, это неважно. Все там будем.
Friday, January 24, 2003
Текст размещен с разрешения автора.