|
|
Алекс Ве
Рецензия на статью Д. Вальтамского "Толкин и толкинизм: взгляд справа"
В житии преподобного Макария есть поучительный эпизод1. Старец путешествовал по пустыне в сопровождении своего ученика. Ученик по какой-то причине ушел вперед и встретил идущего навстречу языческого жреца с вязанкой дров на плече. Ученик обругал "поганого язычника", жрец сбросил с плеч вязанку, избил его и продолжил путь. Некоторое время спустя путь жреца пересекся с путем преподобного Макария. Старец уважительно поприветствовал жреца, похвалив его за труд. Растроганный язычник попросил старца рассказать о своей вере и о причинах различия между ним и встретившимся ему ранее бранливым христианином. Некоторое время спустя бывший жрец крестился, а потом и принял постриг в обители Макария.
Вышеприведенный эпизод стоило бы приводить в предисловиях ко всем популярным изданиям по православному богословию. Ибо как показывает практика, ознакомившись с малой частью христианского богословия, люди склонны в неофитском воодушевлении следовать скорее неразумному ученику преподобного Макария, нежели самому Макарию. Вполне по Паскалю - "Малые знания отдаляют от небес, большие - приближают к ним".
Не столь давно появившаяся в Интернет статья Д. Вальтамского могла бы украсить антологию ошибок начинающего апологета. Трудно найти ошибку, которой бы избежал автор указанной статьи. (Следует отметить, что я принципиально не берусь в данной статье за вопрос о правильности выводов и тезисов Д. Вальтамского. Это - тема для отдельного разговора, причем отнюдь не столь однозначного, как представляется самому Дарту или его критикам из ТО СПб. Пожалуй, лишь в статье Рандира на странице Альвдис представлен достаточно обстоятельный и взвешенный анализ поставленных проблем, хотя и там не помешало бы расширить некоторые из тем.) В принципе, разбор ошибок Д. Вальтамского в технике проповеди не заслуживал бы внимания, если бы Д. Вальтамский не позиционировал бы себя (пусть и неявно) в качестве представителя Православной ЦерквиA, и его ошибки не ложились бы косвенно на репутацию Православной Церкви. Соответственно, данная статья посвящена одной-единственной частной теме: расхождениям в методах пропаганды Д. Вальтамского и традиционных средствах православной проповеди.
Итак:
1. Прямые противоречия в тексте статьи.
Пример: в статье приводится цитата из "Писем Баламута" К.С. Льюиса, сопровождаемая следующим комментарием автора: "Сама цитата хороша - не важно в данном случае, откуда она взята. Мысль-то исключительно точная". С таким подходом можно согласиться, по крайней мере с традициями российской школы православного богословия она вполне совпадает. С. Франк и И. Ильин в начале века или А. Кураев в конце не пренебрегали концепциями неправославных авторов, не противоречащими православной богословской традиции.
Однако в дальнейшем Д. Вальтамский прямо противоречит себе, утверждая что книги Толкиена заведомо являются еретическими в силу принадлежности Дж. Толкиена к католической церкви. Таким образом он отрицает за католиком право на "верную мысль", признаваемое за протестантом К.С. Льюисом.
Кроме того, Д. Вальтамский осуждает Н. Некрасову (Иллет) и П. Черкасовой (Мистардэн) за песни "Гунны" и "Ормаллен", соответственно, выражающие позицию заведомо антипатичных автору персонажей, хотя цитируемые им "Письма Баламута" основаны на том же приеме.
2. Прямые фактические ошибки.
Следует отдать Д. Вальтамскому должное, последних немного и они практически не затрагивают ключевых тезисов статьи. Исключительно мелкие искажения фактов, возможно, связанные с упрощением и недостатком информации. Так, вопреки утверждениям Д. Вальтамского о том, что "Разговор [обсуждение статистических материалов ЦСИ "Китоврас" - прим. А.В.] свелся к беспредметному обсуждению определений и статистических методов, а вернее их отсутствия", в данной ветви дискуссии ЦСИ "Китоврас" и группы "Эстель" имели место и другие аспекты вплоть до не опровергнутого ЦСИ "Китоврас" (и слабо обоснованного группой "Эстель") обвинения в прямой фальсификации статистических данных.
Первые два типа ошибок универсальны и относятся к любому философскому или научному тексту. Однако нельзя не отметить и ряда специфических ошибок, связанных с нарушением православной богословской традиции.
3. Прямые богословские ошибки
Утверждение о полной безблагодатности инославия, в частности католичества, прямо противоречит позиции ряда православных святых. В частности, свт. Феофан Затворник уподобляет действие благодати в католической церкви благотворному действию дыхания в теле с нарушениями дыхательного аппарата ("Где повреждены сии учреждения (т.е. таинства), там дыхание Божественным Духом не полно и, следовательно, не имеет полного действия. Так у папистов все таинства повреждены и искажены многие спасительные священодействия"). Отказывались от однозначного осуждения католицизма как безблагодатного духовного течения, не позволяющего достичь спасения, и свт. Филарет Московский ("Поелику я не знаю, многие ли из христиан Запада и глубоко ли проникнуты особыми мнениями, обнаруживающимися в Церквах Запада, и кто из них так твердо держится веры, краеугольного камня вселенской церкви Христа, то изъявленное мною справедливое уважение к мнению Восточной Церкви никак не составляет моего суда и осуждения западных христиан и Западной Церкви. По самим законам церковным я предаю частную Западную Церковь всю суду Церкви Вселенской, а души христианские суду или наипаче милосердию Божию") и свт. Иннокентий Херсонский ("Поелику католики утверждают, что вне их церкви нет спасения, то здесь [в православии - А.В.] требуется верить, что в вере греческой есть спасение. Требование это весьма скромно и показывает примерную веротерпимость. Следовало бы сказать, вопреки гордым католикам, что вне греческой Церкви нет спасения; между тем, по скромности христианской, говорится только, что и в греческой Церкви есть спасение".
Существуют и выражения противоположной позиции, принадлежащие православным святым, поэтому дерзновением было бы заявлять, что единственной и неоспоримой нормой православного богословия является допущение благодатности инославия. Но не меньшим дерзновением, косвенной хулой на процитированных выше святителей, будет утверждать и безблагодатность инославия, как единственную и неоспоримую норму православного богословия.
Кроме того, стоит отметить, что термин "христиане иных исповеданий", каковому Д. Вальтамский отказывает в праве на существование (т.к. тот, кто вне православной Церкви, по его мнению, не может называться христианином) используется свт. Филаретом Московским (в форме "христиане Запада", "западные христиане" - по контексту ясно, что речь идет о католиках и протестантах, а не о западных приходах православной церкви).
4. Пренебрежение патристикой и священным Преданием
Характерной особенностью православного богословия является опора на богатейший корпус Священного Предания, прежде всего богословских работ канонизированных святых, и в особенности - патристики. Интенсивное использование цитат из богословских работ святых не просто является данью моде - оно отражает преемственность богословской традиции, идентифицирует богословскую школу, к которой принадлежит автор текста, позволяет избегать выхода за пределы православного поля мнений (особенности православного богословия - тема для отдельного рассуждения, интересующимся рекомендую обратиться к замечательной работе А. Кураева "Традиция. Догмат. Обряд". Здесь же достаточно отметить, что многие положения православного богословия и канонического право имеют ограниченную область приложения и потому формально противоречащие друг другу концепции могут равно входить в сферу православного богословия).
Прямо противоположное отношение к использованию Священного Предания мы находим в рецензируемой статье Д. Вальтамского. Мало того, что цитатам из предельно сомнительного в богословском отношении Генона, светских философов и публицистов он уделяет на порядок больше внимания, нежели мнению православныхз богословов, он к тому же осуждает своих оппонентов за следование православной богословской традиции ("Нагромождение цитат из Св. Отцов придает федоровскому опусу иллюзию убедительности", "Я не буду подобно толкинистам из группы "Эстель" жонглировать надерганными из Св. Отцов цитатами").
Безусловно, сам факт использования цитат из трудов православных святых не гарантирует богословской безупречности текста. Как мы помним из Евангелия, даже враг рода человеческого способен цитировать Священное Писание, что уж тут говорить о добросовестно (или недобросовестно) заблуждающихся личностях. Но пренебрежение святоотеческими писаниями близко к прямому разрыву с православной богословской традицией.
5. Необоснованное расширительное толкование канонических определений
Мир не стоит на месте. Изменяется мир светский, развивается церковь. Без понимания этого развития нетрудно прийти к серьезным богословским ошибкам, а то и впасть в прямую ересь. К примеру, многие богословские суждения святых II и III века, высказанные в период недостаточной систематизации православного богословия, содержат косвенные противоречия с догматами, принятыми Вселенскими Соборами, однако никакому ревнителю чистоты православной веры не приходит в голову назвать этих святых еретиками. Не застыло намертво и каноническое право. Наряду с появлением новых норм может иметь место и исчезновение старых. К примеру, поместным Собором Русской Православной Церкви в 1918 г. был отменен анафематизм против "дерзающих на бунт и измену" против российских монархов. Многие канонические определения, не отмененные формально, не применяются на практике (к примеру, пресловутый запрет лечиться у врачей-евреев, имевший смысл в условиях ожесточенной христианско-иудейской полемики в Византии, но потерявший его в наши дни). И потому при использовании канонических правил следует быть весьма и весьма осторожным. Их толкование, определение области применимости являются весьма сложной задачей и стоило бы оставить ее иерархам православной церкви.
Поэтому не дерзая следовать примеру Д. Вальтамского и оценивать применимость приведенных им канонических определений для современной духовной практики, ограничусь одним значимым культурологическим замечанием. Театр времен свт. Иоанна Златоуста имеет очень мало общего с театром в его современном понимании. Чтобы дать представление о том, что представлял этот театр позволю себе привести несколько цитат из бесед свт. Иоанна Златоуста, направленных против христиан, ходящих в театры:
"Ибо когда ты войдешь в театр и сядешь там, услаждая свой взор полуобнаженными женщинами, то, конечно, сначала будешь чувствовать удовольствие, а потом сильный воспламенишь в себе жар. Когда видишь женщин, являющихся как бы в образе обнаженного тела; когда зрелище и песни ничто иное выражают, как одну только гнусную любовь; когда предаются даже постыдной любви к матерям [...] - то как, скажи мне, можешь ты после этого быть целомудренным, когда такие рассказы, такие зрелища, такие слухи пленяют твою душу и потом уступают место таким же сновидениям, потому что душе свойственно видеть во сне призраки многих таких вещей, которых она днем видит и желает. [...] Если язычники, не ведающие Бога, часто бывают целомудренными, то какой стыд и страх должен овладеть нами! Мы хуже их и потому должны стыдиться!" (беседа 46, О целомудрии и театрах).
"Ты стоял здесь, слушая и внимая учению Духа, и после этого идешь слушать блудных женщин, произносящих речи постыдные и еще более постыдные дела представляющих на зрелище. Как же ты можешь вполне очиститься, оскверняемый такой грязью? Но для чего изображать по частям весь срам, который там бывает? Все там смех, все - стыд; там ругательство, насмешки, выходки; все - разврат, все - пагуба." (Беседа 12, О зрелищах)
Правомерно ли распространять канонические правила, относящиеся к театрам и зрелищам позднеязыческого образца, являвшихся эквивалентом современных стрип-шоу и "эротических боевиков", на "Евгения Онегина" или "Ивана Сусанина"? Опять же - не дерзну судить, отмечу лишь, что подобное расширение требует адекватного богословского обоснования, а отнюдь не механического переноса норма, относящихся к одним явлениям на другие, носящие схожие названия.
6. Неразделение греха и грешника
Характерной особенностью христианского богословия является принцип разделения греха и грешника, в особенности характерный для использующего по преимуществу органическую теорию греха православного богословия. Допустимо испытывать гнев по отношению к греху и ереси, но недопустимо ненавидеть грешников и еретиков. Как пишет преп. Феодосий Печерский "Научили меня доброму правилу. Веру латинян надлежит не принимать, и обычаи их не соблюдать, и причастие их отвергать, и всякое учение их отвергать [...] Однако когда кто из латинян попросит Бога ради поесть и попить, то дать таким". Еще более жестко (и применимо к данной ситуации) пишет свт. Игнатий Брянчанинов: "Желающий успешно сражаться против ереси должен быть вполне чужд тщеславия и вражды к ближнему, чтобы не выразить их какою насмешкою, каким колким или жестким словом, каким-либо словом блестящим, могущим отозваться в душе еретика и возмутить страсть в ней. Помазуй струп и язву ближнего, как бы цельным елеем, единственно словами любви и смирения, да призрит милосердый Господь на любовь твою и на смирение твое, да возвестятся они сердцу ближнего твоего."
Поэтому склонность Д. Вальтамского переводить конфликт идей в личную плоскость (напр., "латинские еретики, злейшие враги Православия") представляется не соответствующей традициям православной богословской мысли. Преп. Феодосий отвергает "веру латинян", свт. Филарет негативно относится к "особым мнениям, обнаруживающимися в Церквах Запада". И если бы Д. Вальтамский говорил о "латинской ереси, злейшем враге Православия", с ним можно было бы соглашаться или нет (мне лично ближе мнение А. Кураев, полагающего основной угрозой Православию религиозный эклектизм и оккультизм), но упрекнуть его в отклонении от традиций православного богословия в данного аспекте было бы невозможно.
Наряду с устоявшимися традициями православного богословия можно отметить и ряд традиций не столь определенных, однако тоже весьма значимых, в особенности - для апологетики, т.е. текстов, заведомо обращенных к неправославному читателю. Эти традиции также нарушены в ряде фрагментов работы Д. Вальтамского.
7. Агрессивность
Вопреки растиражированных массовой культурой и брошюрками националистических движений представлениям, православное богословие всегда отличалось высокой степень толерантности. Как к культурным явлениям (вспомним, к примеру, что Василий Великий считал полезным для христиан ознакомление с языческой литературой), так и к духовным явлениям. Толерантность - до определенного предела - до тех пор, пока культурное, философское или религиозное представление чуждое Православию не попытается прямо предпринять идейное нападение на Православие или попробовать тихой сапой влезть в него, под личиной православного течения или сугубо светского арелигиозного и совместимого с любой религией явления.
Поэтому в православном богословии нет анафемы ни одному учению, не претендовавшим на статус христианских (в т.ч. атеизму, иудаизму, язычеству)2. Поэтому очень мало полемических трактатов, посвященных буддизму или индуизму - почти все они появились не ранее конца XIX века, когда старания европейских теософов в Европу были импортированы предельно вульгаризованные версии буддизма и индуизма (и в основном именно с этими версиями и спорят их авторы). Поэтому при всем богатстве антииудейских и антиязыческих трактатов времен интенсивной полемики христианства с иудаизмом и язычеством, вы не найдете не одного подобного трактата (богословского, естественно), появившегося в наши дни.
И даже в случае полемики с оппонентом имеет смысл сперва искать общие точки, а потом уже обсуждать различия. Вспомним, как поступил ап. Павел, придя в афинский ареопаг начал с похвалы набожности афинян, а уже упомянутый выше преп. Макарий отметил трудолюбие жреца. Это обусловлено не только банальной житейской мудростью, но и не столь банальным, но простым принципом - невозможно обращать без уважения к обращаемому. Если не к нему самому, то по крайней мере, к его человеческой природе, созданной по образу и подобию Творца. А уважая человека нельзя не отметить и его достоинств, наряду с недостатками.
Увы, у Д.Вальтамского уважения к обличаемым толкиенистам и ролевикам (подчеркиваю - не к их мнимым или действительным заблуждениям, а к ним, как личностям) проявляется крайне мало, что во-первых резко снижает эффективность его апологетических выступлений, а во вторых еще более ослабляет связь его текста с православной богословской традицией.
8. Подмена приоритетов
Православие как и любая цельная система выработала свою систему ценностей и в основе ее лежат ценности религиозные (служение Творцу, спасение своей души и помощь в том другим и т.д.), любые земные ценности стоят ниже в иерархии ценностей. Свт. Иоанн Златоуст уподобляет сребролюбца идолопоклоннику. Не в меньшей мере идолопоклоннику можно уподобить и прелюбодея, и гордеца, и того кто ставит любые светские идеалы (не исключая идеала патриотизма) выше идеалов духовных. Если бы благоверный князь Владимир дорожил самобытной языческой культурой Киевской Руси выше, чем истиной христианства, - мы бы до сих пор приносили бы жертвы Перуну.
И потому очень странно выглядит в богословской статье Д. Вальтамского гигантская ставка о разлагающем влиянии толкиенизма на национальную (русскую) культуры. Если бы она была представлена отдельной статьей - никаких нареканий не было бы, светские вопросы имеют право на адекватное осмысление. Если бы автор исследовал воздействие толкиенизма на православную культуру - его также не в чем было бы упрекнуть. Но подмена православных ценностей ценностями светскими нарушает логичность и целостность статьи, а также косвенно дискредитирует анализ проблем соотношения православной и толкиенистской культуры, данный в других фрагментах работы, создавая впечатление его вторичности по отношению к националистическим идеалам автора.
Выводы
а) Как представляется, статья Д. Вальтамского вызвала неприятие не столько изложенными в ней идеями, сколько формой их изложения. Я взял на себя дерзость переложить авторский конспект данной статьи с соблюдением основных традиций православного богословия (хотя форма изложения оказывается свойственной скорее для православной философии и светской культурологии. Извините, но насиловать свой стиль мне бы не хотелось):
"1. Дж.Р.Р. Толкиен принадлежал к католической церкви, вероучение которой содержит ряд еретических мнений, и потому с точки зрения православного богословия он на протяжении всей своей жизни не обладал всей полнотой духовной жизни и богословской истины.
2. Поскольку Дж.Р.Р. Толкиен разделял учение католической церкви, лицам, принадлежащим к православной церкви, надлежит с осторожностью относиться к его книгам и принимать их в той мере, в какой они содержат общие для православия и католичества нравственные и догматические нормы.
3. Книги Дж.Р.Р. Толкиена являются художественной фантазией и недопустимо воспринимать их как религиозное откровение. Подобная позиция является еретической не только с точки зрения Православия, но и с точки зрения любого другого христианского исповедания.
4. Поскольку книги Дж.Р.Р. Толкиена отражают архетипы католической европейской культуры, механический некритический перенос их образов в контекст православной русской культуры может привести к искажению как переносимых образов, так и принимающей культуры.
5. Сообщество толкиенистов и тесно связанное с ним движение либителей ролевых игр впитали в себя ряд негативных черт современной секуляристской культуры, а также модернистских религиозных движений (включая оккультизм, неоязычество, сатанизм) что обусловило антихристианский вообще и антиправославный, в частности, настрой ряда сегментов означенных сообщества и движения. Кроме того, ряд принципов организации ролевых игр может привести к релятивизации этики и потому заслуживает негативной оценки с точки зрения православной этики.
6. Лица, принадлежащие к православной церкви, должны отдавать себе отчет, что присоединяясь к означенным сообществу и движению, они подвергают себя риску значительного увеличения числа соблазнов для своей души. В том случае, если они тверды в своем решении, имеет смысл настоятельно порекомендовать им ограничить свое присутствие в сообществе и движении сегментами, не носящими антихристианского характера и усилить духовную дисциплину"
Согласитесь, будучи выражены в данной форме тезисы Д. Вальтамского (кроме тезиса о том, что Толкиен не является христианским апологетом, представляющегося мне слишком спорным и прямо противоречащим мнению гораздо более авторитетного чем Д. Вальтамский богослова - А. Кураева) не вызывают отторжения или, по меньшей мере, вызывают отторжение в значительно меньшей мере, нежели в исходном виде.
б) Как было показано выше, форма изложения тезисов Д. Вальтамского не связана с традициями православного богословия (выходя за пределы данной статьи позволю себе отметить, что скорее она восходит к традициям позднесоветской и перестроечной газетной публицистики).
в) Таким образом, любые возможные претензии к Д. Вальтамскому являются претензиями только и исключительно к Д. Вальтамскому, а не к Православной Церкви. Кроме того считаю необходимым подчеркнуть, что применение к Д. Вальтамскому определения "православный фундаменталист" является недопустимым, поскольку Д. Вальтамский не является православным как по факту (он сам признает себя невоцерковленным), так и по методологии богословской полемики.
15.11.03
Постскриптум
Данный текст был уже завершен, когда меня посетила очень неприятная мысль. Не столь давно довелось мне прочитать книгу С. Кара-Мурзы "Манипуляция сознанием", посвященную основным современным технологиям формирования выгодного заказчику общественного мнения. И с тех пор появилась у меня нехорошая привычка искать второй, третий и четвертый смыслы.
Так вот - традиционный вопрос. Кому выгодно? Кому выгодно появление данной статьи? Не Д. Вальтамскому - добиться любой разумной цели, от попытки отвратить православных от толкиенизма до эпатажа толкиенистов и ролевиков можно было затратив на порядок меньше сил и подняв на порядок меньше материалов. Не православным - слишком уж данная статья дискредитирует методы православного богословия и тесно связывает последнее с национализмом. Не толкиенистам - они и так найдут о чем потрепаться. Не провайдерам, в конце концов, существует масса более эффективно производящих траффик ресурсов. И возникает донельзя мрачная мысль...
Вопреки заявлениям журналистов РПЦ не пришла на место КПСС и не стала пятой властью. Короткий период дружбы между православной церковью и российской властью отмечался лишь в первые годы перестройки, когда пришедшие к власти романтики нежно любили все то, что не любили в советское время - от религии до сексуальной революции. В наши дни РПЦ - всего лишь одна из самых влиятельных общественных организаций и судя по всему кому-то это влияние очень сильно мешает (и отнюдь не обязательно этот кто-то - одна из ветвей власти, ибо других центров силы на территории России хватает).
Последние годы дали массу примеров булавочных уколов, пинков из-за угла и ударов в спину, наносимых РПЦ со слишком разных сторон чтобы счетсть это случайностями. Подленькие провокации (от попытки НТВ Гусинского, тогда еще весьма дружного с Кремлем, показать в пасхальную ночь "Последнее искушение Христа" до недавней выставки "Осторожно, религия!" в центре Сахарова); рост антихристианских настроений в национальных республиках (в Набережных Челнах погромы православных церквей стали почти регулярными); цикл антирелигиозных публикаций в центральных изданиях, включая правительственную "Российскую газету"...
Господа толкиенисты и ролевики, а не обкатывают ли на нас новую технологию дискредитации Православия? Сообщество толкиенистов и ролевиков может быть идеальным полигоном для этого - достаточно большое, представляющее все основные слои общества, наиболее деятельные возрастные группы, и при этом достаточно замкнутое, чтобы кто-то не забеспокоился раньше времени... Понимаю, что гипотеза выглядит довольно смелой, но мир зачастую меняется гораздо быстрее, чем мы способны представить. Добропорядочный российский мещанин 1916 г. не поверил бы, расскажи ему кто о том, что будет происходить в России через пару-тройку лет...
В общем "Люди, я люблю вас! Будьте бдительны". Если через пару лет в прессе появится заявление анонимного старца, запрещающего верующим пить молоко Лианозовского комбината, ибо комбинат был куплен датским бизнесменом-протестантом... Не будем этому верить, ладно?
Послесловие для желающих вчинить автору данной статьи иск: все сказанное в разделе "Постскриптум" - исключительно художественная фантазия автора. Автор никого не имел в виду, все совпадения фактов, имен и названий, включая названия церквей, партий и газет - досужая выдумка, любые совпадения с действительностью - бред сивой кобылы. Ок?
06.01.04
Комментарий публикатора: уважаемые участники дискуссии, вопросы и проблемы поднятые в "Постскриптуме" далеко выходят за рамки тематики данного форума в связи с чем прошу вас обсуждение именно этой тематики в "Таверне "7 Кубков" не продолжать. Во избежание возможных осложнений.
1. Пересказ предельно укороченный и упрощенный. За подробностями обращайтесь к оригиналу.
2. В православном понимании, в отличии от средневекового католического, анафема представляет собой не проклятие (призывание бед на анафематствуемого), а констатацию факта "Такой-то более не входит в церковь, помолимся о его вразумлении ".
A. Автор данной статьи, вероятно, читал статью Дарта Вальтамского на его сайте. Обращаю внимание на авторское предуведомление к публикации статьи Дарта Вальтамского в "Таверне 7 кубков", где он прямо указывает на то, что его точка зрения является частной и не отражающей позиции Православной Церкви [прим. публикатора]
Размещено: 13.01.04