Главная Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы


Sabrina

О Феанорингах - в порядке размышления

Те, кто со мной общались, знают о моем повышенном внимании к проблеме Эстель применительно к сюжету "Лэйтиан". Здесь я бы хотела вернуться к этой проблеме применительно к судьбам сыновей Феанора.-)

Вот что у меня пока получилось.

Итак, феаноринги бывают в целом "двух видов" - "зеленые и красные". К первому виду относятся такие более-менее понятные персонажи, как Куруфин, Келегорм и, может быть, Карантир (про него, правда, известно мало). Это те, которых, "когда совесть раздавали, дома не было". Может быть, их в детстве роняли, или их Моргот еще в колыбели проклял (хотя зачем бы так рано?) - не знаю. Во всяком случае, ни угрызениями совести, ни какой-никакой рефлексией они не страдают (а для меня существо, не подвергающее сомнению свои поступки, заслуживает немного добрых слов).

Другой вариант происшедшего с Келегормом и Куруфином ("сломались,... перестали различать степень творимого ими зла") я в общем принимаю, как и объяснение (полное отрицание идеалов, не выдержав укоров совести). В "Сильме" это не описано, но как-то они должны были дойти до жизни такой, иначе получается, что родились нравственными уродами - а они все ж таки эльфы... Во многом таков же и сам Феанор, хотя и не столь однозначен. О Феаноре все-таки не согласна с объяснением, что он осознал свою вину и беду, но не смог остановиться. Осознал, но не только не остановился (например, назад не повернул, что еще можно понять), но и продолжил в том же духе. А сожжение кораблей? Месть тут ни при чем, и что остается - гордость? Скорее уж та самая утрата нравственных ориентиров, как и в случае с Келегормом и Куруфином.

Но все они действуют по принципу, который с такой страстью защищают некоторые "светлые ортодоксы" - "мы светлые, значит, наши поступки тоже правильны и хороши". Вот такая точная цитата из письма одного из моих корреспондентов : "Светлые отличаются от темных тем, что сражаются за светлые идеалы", - т. е., следовательно, сражающимся на стороне света можно все. Объективно говоря, то, что творит "сладкая парочка" - Келегорм с Куруфином - на руку только Мелькору, по сути, они уже мало от него отличаются, разделяют их с Врагом только сильмариллы. Дело тут не в том, что феаноринги все вспыльчивые (но не отходчивые) - главная проблема в том, что выходит у них, что цель оправдывает средства.

Кто бы спорил - на войне остаться чистеньким нельзя. Но речь-то идет о том, что феаноринги так ведут себя не на войне, не с врагом, а со своими. И даже на войне должно быть некое чувство меры, мне так кажется. Я не знаю, как его определить, как решить, что можно делать, а чего нельзя, но должна быть эта мера, а иначе потом не отмыться. Можете считать мою позицию излишним идеализмом - но таково мое глубочайшее убеждение, на том стояла и стоять буду. Каждый человек в любой момент времени должен быть готов ответить на вопрос (или готов задать такой вопрос себе) - правильно ли я сейчас поступаю, говоря высоким слогом - добро или зло совершаю сейчас. Нет и не может быть выбора между большим и меньшим злом, вернее, может быть и бывает - но это выбор зла. Невозможно от него уберечься совершенно - но стремиться уберечься - необходимо.

В этой связи у меня возникло любопытное сравнение между описанием Войны Могуществ и пленения Мелько в "Утраченных сказаниях" (том 1), где валар, не хуже разведчиков в тылу врага, врут, прикидываются, маскируются - в общем, кто кого перехитрит - и "Осанвэ-кентой" - поздней работой Толкиена, где он прямо постулирует, что малейший обман со стороны валар в войне с Мелькором - и все, это будет война между двумя королями за власть над Ардой. Возраст так влияет, что ли? Еще раз повторяю - нельзя избежать зла, не удастся не совершать ошибок. Но стремиться к этому необходимо и с врагом, и со своими.

Между двумя видами феанорингов имеется еще и "прослойка" - близнецы, про которых просто сказать нечего.

И последний "вид", мне наиболее интересный - Маэдрос и Маглор (если честно, то интересен и близок именно Маэдрос, поэтому говорить я буду про него). Тут совести было, может быть, даже излишне много. То есть, если бы ее не было, жить ему было бы гораздо легче - вряд ли Келегорм с Куруфином особенно мучились, да и Феанор, помирая, отнюдь не сожалеет о своей молодой жизни, а требует от сыновей еще раз повторить клятву (как Меклькор, несколько раз проклинающий Хурина - на случай, если одного раза недостаточно). Их проблема в другом - в отсутствии эстель (всем, наверное, эта тема уже до смерти надоела, но что делать, здесь без нее не обойтись, да и для меня самой это важно, так что заранее извиняюсь). Они давали клятву, пути назад нет. Исполняя ее, приходится убивать своих, предавать, идти по трупам. Приходится - потому что клялись, освобождение от клятвы невозможно, нет в мире таких сил. Конечно, можно сказать, что они сами виноваты - никто не просил бросать в лесу сыновей Диора, преследовать до обрыва несчастную девчонку Эльвинг, убивать стражу при сильмариллах после Войны Гнева. Все это так - но, когда нет надежды, - на ее место приходит отчаяние: они уже прокляты, и хуже им уже не будет, чтобы они не сделали: а значит, нет тормозов и чужая жизнь обесценивается. Это обреченность на поражение с самого начала, они это знают, но не могут разорвать замкнутый круг. Они сознательно противопоставили себя всем, и обратного хода нет, остается лишь сражаться до последнего (В одном из черновиков, например, есть вариант, что Маэдрос перед резней в Гаванях пытался отказаться от клятвы. Но пути назад нет). Это не столько знаменитая вспыльчивость феанорингов, сколько гордыня и отсутствие смирения.

Почему в конце собственно "Сильмариллиона", произведения отнюдь не в драматическом жанре, приведен длинный диалог между братьями? Это разговор об эстель - о возможности освобождения от бремени клятвы. Я воспринимаю это место, как и разговор между Торондором и Тургоном о Хурине, как просьбу к Феанору отдать Йаванне сильмариллы - как некое колебание чашек весов, когда все можно изменить (и Финве воскреснет, и Гондолин не падет - если принять правильное решение, поступив, с точки зрения здравого смысла, неправильно - рискнуть судьбой королевства, поверив другу, отдать самое дорогое, понадеяться на чудо, на прощение, которого, по идее, не может быть - это о Маэдросе). Но он отказывается - не может быть прощения после тех рек крови, которые они пролили (а еще, возможно, - кто вправе меня судить, разве может быть судья строже, чем я сам, разве кто-то из них испытал что-то подобное?), некому избавить от клятвы. И тогда остается единственный путь - в огонь. Это - гибель души, отсюда, как символ, - огненная пропасть (где он в Белерианде огненную трещину выискал?).

Кстати, в судьбе Маэдроса эстель была, но как нечто внешнее. Я имею в виду поступок Фингона. Эстель - чудо, невозможное, спастись из Ангбанда он, по идее, не мог. Мне вообще кажется, что Фингон как бы стоял между Маэдросом и клятвой - не случайно нападение на Дориат (я уж не говорю обо всем последующем) происходит после Битвы Бессчетных Слез, после гибели Фингона. Но судьба Маэдроса - это отдельная и длинная история.

Итак, имеем порочный круг: круг самоуничижения – «вина-проклятие-вина». В таком виде из этого круга есть один путь - в огонь.

Я думаю, что последнее нападение Маглора и Маэдроса с целью завладеть камнями – в каком-то смысле может быть расценено как самоубийство. Просто, если исполнить наконец чертову клятву, то, по крайней мере, больше ничего уже делать не придется, она не будет больше над ними висеть. Судя по дальнейшему, облегчения это не принесло - так что финал закономерен. Неспособность принять себя, бесконечное самоуничижение разрушительно, выхода из него нет. Смерть и покой по исполнении клятвы - не награда, надеяться тут можно действительно только на забвение, но нигде я не слышала, что в Мандосе кто-нибудь утрачивает память. А если не забывать - то как в таком случае обрести покой, ведь прощения не будет и там?

А выход есть, и выход этот прост: обрести Эстель - ведь последний разговор между братьями как раз об этом - о возможности избавления, приходящей со стороны. Но главное – принять и простить себя. Нет, даже не так - поверить, что и ДЛЯ ТЕБЯ возможно прощение, поверить, что может быть прощение даже такой вине.

И это действительно, как мне кажется, для всех героев Первой Эпохи.-)

Тут, помимо истории Маэдроса, есть еще несколько вопросов. Например, почему никто из сыновей Феанора не погибает в бою? Вообще какой смысл заложен в последовательности их смертей (а смысл, я уверена, есть - в "Сильме" нет случайностей)? Почему последними остаются в живых Маглор и Маэдрос - это такое изощренное проклятие, "дабы восчувствовали", или им дается последняя возможность изменить изреченную судьбу, обойти проклятие?

Вот такая тема для размышления – если это кому-то интересно.-)

С уважением,
Р.Д.

Размещено: 05.01.01