Sirmal

Не соглашусь с Вами.

Во-первых, герои этих авторесс мне не кажутся реалистичными. На мой взгляд, образы главных героев получаются непоследовательными и не цельными. Я не вижу за описаниями характеров.

В конце письма я приведу отрывок одного своего письма, пример разбора пары моментов из "Верных".

Во-вторых, как мне кажется, в этих произведениях первична не любовная интрига, а именно герои Толкина. Это своего рода полемика с ним, попытка доказать, что эти положительные герои (Арагорн, Элендил, Эомер, Арвен) не были такими уж положительными. А если и были, то за чужой счет (Верные) или во зло себе (Орхидея).

Мне кажется, что именно эту идею авторы и пытались донести до читателей, ради этого создавались повести.

Оговорюсь, что имею исключительно техническое образование, и никогда не пробовала себя в качестве критика. Все выше и ниже сказанное является исключительно моим личным мнением.

С уважением,
Сэрмал

Не создается впечатление цельности персонажей, единого стиля поведения, определенной жизненной позиции. Возьмем Ястребка из «Верных». С одной стороны, он описывается как абсолютно несдержанный, не умеющий себя контролировать человек. Это подтверждается его поступками, авторскими фразами о том, что «Если Уризагар начинал кусать губы, или бить ногой в пол, или ломать пальцы, для родных и слуг это было последним сигналом опасности. Вскипал он моментально и в гневе не знал удержу». С другой стороны, далее идет такой фрагмент: «Юноша едва удерживался на месте, так ему хотелось затеять ссору. Никогда еще он не чувствовал себя таким ничтожеством, весь его тщательно оберегаемый облик холодного бойца разлетелся вдребезги, и Ястребок не взвидел света от злости. Глаза юноши застилал туман, он ничего не слышал вокруг себя, кроме голоса Элендила. Уризагар сидел неподвижный и бледный от ярости, ловя напряженным слухом малейший намек на оскорбление, после которого можно будет, наконец, вскочить и заткнуть рот гордецу, приехавшему посмеяться над ним». Я не понимаю, о какой холодности может быть речь? Откуда при таком поведении мог взяться «образ холодного бойца»?

Далее. Элендил и его поступки. Описывается, какой он кроткий и доброжелательный. В это можно было бы поверить, если бы не следующий момент: «Ястребок уже плохо понимал, что говорит. Пальцы до белых костяшек стиснулись на рукояти меча. Тело дрожало крупной непрекращающейся дрожью, ожидая только последнего слова, после которого можно будет, наконец, перестать болтать и ринуться на врага. Элендил глядел на перекошенного от гнева мальчишку, стоящего перед ним, вцепившись в меч, и ему было неловко. Затевать ссору не хотелось, ему вообще никогда не хотелось драться, что было странно в глазах горячей и порывистой молодежи. Мальчишку было жаль. Ястребок нравился Элендилу. В том, как порывисто он кидался в драку ли, в спор ли, как чудесно преображался, декламируя свои стихи, князь чуял родство, более глубокое, чем кровные узы. Вообще-то юноша был прав в одном, Элендил действительно ставил себя выше всех нуменорцев. Но это была не спесь, выросшая из самолюбия и питающаяся осознанием исключительного положения нуменорского князя, а спокойная уверенность в том, что ему предназначила особая судьба, и что дело, ради совершения которого он призван в мир, еще впереди. Но Ястребка Элендил считал равным себе (обстоятельство, которое, стань оно известным юноше, изрядно польстило бы ему). В нем, также как и в себе, Элендил видел тень чужой воли, ведущей его к невидимой, но уже предопределенной цели.

- Я вовсе не желаю навязывать кому бы то ни было свою волю, даже тем людям, которые вручили мне свои жизни, объявив себя моими сторонниками, - сказал Элендил.

- Слова! - пренебрежительно бросил Ястребок.

(До безумия хотелось драться, от вида крови Элендила ему сразу полегчало бы). Князь отвел глаза. Мальчишка начал раздражать его. Никому и никогда Элендил не позволял говорить с собой в таком тоне. Подчеркнуто глядя в сторону от Уризагара, крайне сухим голосом он сказал:

- Я вижу, что вам не терпится вызвать меня на поединок, вероятно, потому что другого способа отличиться вы не знаете. Но сразу должен сказать вам, что вызова вашего не приму. Во-первых, потому что с детьми я не дерусь, а во-вторых, потому что если отбросить ваши вздорные намеки на мое властолюбие, вам нечего выставить мне в качестве повода к поединку.

Когда Элендил договорил, наступила тишина. Все взгляды были прикованы к Уризагару, который почувствовал себя как человек, раздевшийся для того, чтоб лечь в постель, и вдруг оказавшийся в тронной зале, в окружении блестящих придворных. Он увидел, что приятели, стыдясь его, отводят глаза, а Элендил смотрит с извиняющимся выражением человека, успевшего раскаяться в своем поступке. Это доконало Ястребка. Чувствуя, как кровь приливает к щекам и ушам, он опрометью выскочил из комнаты».

Я не могу представить себе человека, который в один и тот же момент относится к другому как равному, но называет ребенком, чувствует неловкость и нежелание вступать в ссору, но намеренно унижает, чувствует внутреннее родство, которое перерастает в раздражение. Мне непонятно, как «кроткий и добрый» Элендил, с терпением глядящий на вспыльчивого паренька, вдруг с точностью опытного садиста уколол Ястребка в самое уязвимое место – самолюбие, и тут же раскаялся. Поскольку мне не хотелось бы утомлять посетителей этой доски длинными цитатами и скучным разбором, и лишь добавлю, что подобные противоречия встречаются на протяжении всего повествования. Следствием подобных противоречий, на мой взгляд, является полное отсутствие характеров главных и второстепенных персонажей. Они совершают поступки, говорят, но остаются лишь наброском, контуром с намеченной рамкой. То же я могу сказать и об Арагорне из «Хризантемы». Там так же за действиями не видно личности. Как мне представляется, именно эта особенность авторесс, увлечение мелкими деталями в ущерб характерам, является главным недостатком. С другой стороны, возможно, что для жанра «любовного романа», к которому, наверное, следует отнести эти произведения, за исключением «Галахэда», это не критично.

Все вышесказанное совершенно не опровергает утверждения, что в этих повестях есть интересные моменты. Я согласна с Вами, что Зигур более последователен и правдоподобен, может быть, за счет того, что выражает позицию авторов: «Зигур только усмехнулся, глядя на эту умилительную сцену. Он-то знал, чем все кончится. Ах, эта их свобода! Они говорят: мы никого ни к чему не принуждаем, как Темные силы, мы даем человеку право выбора. Если он хочет следовать путем добра - пусть делает это сам. Мы можем навести, подтолкнуть, не больше. А потом пойти своей дорогой, поискать, кого еще можно облагодетельствовать и бросить. Ах, Элендил, ну что ж ты? Бросил мальчика, поманил его блестящей побрякушкой, своей дружбой, любовью, покровительством, а дальше что? Тебе выпадает длинная дорога, а как же тот, кого ты уже приручил, князь? Это тебе не железный нуменорский воин - ты его в грязь, а он встал и дальше пошел, сцепив зубы. Это редкая птичка, за ней смотреть надо».

Размещено: 17.03.01