|
|
Мори
Досточтимый Ноло Т. Торлуин в своей статье "Мир тяжелого слова" очень хорошо описал то, что происходит в "Клятве Мелькора". Я же возьму на себя смелость объяснить, почему происходит именно это.
Ноло блистательно подметил главное: перед нами - пьеса. Маэдрос, Мелькор, Мори и все прочие - лишь актеры. "Все роли распределены заранее, и пьеса идет своим чередом.
Причем режиссер, ее ставящий, не позаботился даже о том, чтобы актер хоть мало-мальски соответствовал требованиям предназначенной ему роли."
Главных ролей - четыре. 1. Правитель, живущий в холодных горах. 2. Друг этого правителя (главный герой), личность из вражеской земли, причем правитель ставит этого друга выше всех соратников: этих двоих связывает нечто такое в прошлом, перед чем бессильно всё и вся. 3. Первый соратник правителя, личность жестокая, жаждущая войны и люто ненавидящая оного друга. 4. Дальний друг - некто по ту сторону Эред Энгрин, с кем главный герой общается мысленно.
Смотрим первый и второй том. Всё просто и понятно: 1 - Мелькор, 2 - Феанор, 3 - Саурон, 4 - Маэдрос. Теперь берем третий том. Феанор мертв, место действия не Ангбанд, а Химринг. И что? - тоже крепость в холодных горах, разве что окна застеклены. В ролях: 1 - Маэдрос, 2 - Мори, 3 - Келегорм, 4... вы не поверите, но это - Мелькор! Как правое превращается в левое в зеркальном отражении, так при взгляде с другой стороны Эред Энгрин Мелькор и Маэдрос просто поменялись местами. Герои произносят почти те же самые речи... заклятые враги буквально повторяют слова друг друга.
Шоу продолжается, на замену актеров ушло всего несколько месяцев из тысячелетней истории Арды. Смерть Феанора не изменила ничего.
Это происходит в романе дважды. Первый раз - с первых строк самой первой главы. Феанор жив вопреки всему. И что это меняет? Все войны происходят в "положенный" срок, история (та, которая будет записана в хрониках) идет по заданному пути. "После Пламени" - апокриф?! Валар с вами, где же тут идея "всё было наоборот"?! Первый и особенно второй том убеждают нас: "всё было именно так, как это записано в хрониках". Да, Феанор жив, Феанор - друг Мелькора, Феанор - Повелитель в Ангбанде, но это не отменяет ни одной из войн и ни одной из потерь. Пусть ход событий другой, но результат - прежний.
И только одно событие происходит с другим результатом: Феанор отдает Сильмарил. Если существует Высший Суд, то Феанору этот поступок зачтется. Перевесит ли он Альквалондэ и Лосгар - не нам судить...
И всё же роман безжалостно доказывает нам: будь ты хоть Воплощенным Пламенем, хоть сильнейшим из Айнур - тебе не дано изменить мир. Шоу будет продолжаться, с тобой или без тебя - неважно.
Но раз есть шоу, то должны быть и зрители. Ноло в своей статье убеждает нас, что зритель один - Эру. На ярко освещенной сцене, где новый состав играет старую пьесу, зрителя нет - да и быть не может: он сидит в глубине безмолвного зала, в темноте царской ложи...
Возможно.
Но возможно и другое.
Конечно, религиозные взгляды автора - это личное дело автора... ровно до тех пор, пока он не воплощает их в книгу. С другой стороны, религиозная картина мира для любого человека - это ценность настолько непререкаемая, что он ее не станет обосновывать, для него это дано. С третьей стороны (много что-то сторон получается, ну да ладно), все мы - люди, выросшие в мире христианских ценностей (независимо от нашего вероисповедания), и мировоззрение иной религии нам просто непонятно. Даже если мы эту религию "проходили" в институте.
Это всё вот к чему. Альвдис - буддист.
И книжка у нее - буддийская. С христианской культурой толкинистов "После Пламени" сочетается как... в общем, плохо.
Этот роман стоило бы изучать в курсе истории религий как наглядное ППособие по буддийской картине мира. Про Колесо Сансары знаем? - это (если кто забыл) мир бытия, где всё бесконечно по одному и тому же кругу крутится, а люди и нелюди в нем скачут как белки в колесе. Делай ты в Сансаре хорошее, делай ты в ней плохое - всё равно тебе будет плохо, потому что ты только активнее вращаешь Колесо Страданий.
Насколько это показано у Альвдис - повторять не надо.
И выход, который предлагает Альвдис, - выход чисто буддийский. Созерцательный: не воспринимать окружающее. То, что настойчиво твердит Феанор пленным в Ангбанде. И нельзя сказать, что он совсем не достиг успехов: в третьем томе мастера вообще не реагируют на появление Мелькора... хотя, правда, кончают с собой в "кресле Хурина".
Автор прекрасно понимает, что этим советом воспользуются немногие, большинству он просто чужд: мы всё-таки европейцы, мы стремимся изменять сам мир, а не свое отношение к нему. Путь созерцания - не для нас. В романе даже Феанор не смог последовать собственному "рецепту"... зато неожиданно научил этому Мори: мальчишке, добровольно ставшему нянькой при Пламенном, просто некогда страдать.
Страдание беспощадно высмеивает Тильд, и самое страшное оскорбление, которое он может бросить в лицо Саурону: "ш-ш-штрадалец!"
В общем, роман превращается в развернутый аналог буддийских наставлений, где многократно повторяется: пойми, что окружающий тебя мир пронизан страданием, и преисполнись решимости освободиться от него.
Вопрос лишь в том, как освободиться, - ведь мы уже увидели, что путь созерцания не дает результата.
Что ж, посмотрим, кто в романе страдает сильнее всех, а кто не терзается вовсе.
Не терзается, именно так. Не терзает себя. Себя терзают все, кому не лень, а не лень многим, начиная с Феанора и Саурона. Мучается Гамлет-Маэдрос, обвиняет всех и вся Мелькор, сетуют на жизнь большинство майар...
Некогда страдать Мори - у него на руках взрослый ребенок по имени Государь. В третьем томе как только Мори получает задание, косвенно исходящее от Феанора, юноша немедленно снова становится нечувствителен к боли, как душевной, так и физической, - он заставляет себя не ощущать побои орков, а ведь били его профессионалы своего дела...
Уж совсем не страдает Тильд - и не только потому, что он шут. Он довольно быстро становится советчиком Саурона, то есть тоже заботится. Тильд настойчиво твердит о своем эгоизме, но не верьте этой рыжей морде: врет! С самой первой сцены он веселит Хенолу, в последней сцене - из шкуры вон лезет, чтобы развеселить Саурона. Всем бы быть такими эгоистами, скажу вам!
Да и прочие майар-изгнанники (исключая Саурона, разумеется) не выглядят ш-ш-штрадальцами. Крокодил, конечно, в Мордоре пока не ловится, и кокос тоже растет плохо... но вся четверка так поглощена заботой о стране и о новоиспеченном Властелине, что им опять-таки некогда разделять его печаль, тоску и ипохондрию.
Бесится, но отнюдь не ш-ш-штрадает Келегорм; я уж молчу про вастаков. Люди дела (и эльфы дела). Воплощение верности (вастаки, нарушая клятву формально, соблюдают ее по сути: они спасают жизнь сыновьям Феанора; их верность Пламенному вообще нерушима).
Все эти личности не просто активно действуют: они стараются для кого-то. Активная забота, активное служение. Да и Феанор внезапно освобождается от страданий, когда отдает Сильмарил ради людей.
Я не стану приводить буддийский термин (он неуместен в этой статье), но попробую изложить суть. В буддизме считается, что если ты стремишься достичь избавления от страданий для себя одного, то получится мало что; если же тебя ведет альтруизм - ты преуспеешь.
Одним из основных препятствий на пути буддизм называет неподконтрольность эмоций; насколько это показано в романе - повторять нет необходимости. Всё-таки приведу цитату из "Дхаммапады": "Чувства у него спокойны, как кони, обузданные возницей. Такому даже боги завидуют".
В буддизме материальный мир приравнивается к миражу, любое его восприятие - субъективно. Насколько это широко представлено в романе, хорошо показала Астале в своей статье: все герои обвиняют друг друга в предательстве и все - ошибаются. Да и образ Ангбанда, постоянно меняющего свой облик (что доведено до абсурда в очаровательной пародии Ноло "Саурон Остриженный"), - тоже вполне буддийский. Особенно стоит отметить сцену, где Мори видит Ангбанд как зловонное подземелье, а Феанор - как высокий зал с прекрасным видом из окна; кто из них двоих прав - нет ответа.
И последнее. Буддисты великим достоинством считают спонтанную жертву - это проявление непривязанности к материальному миру. Герои буддийских легенд то и дело жертвуют жизнью - то ради того, чтобы накормить голодную тигрицу, то чтобы уберечь человека от тяжкого греха, то потому, что проигравший философ-соперник сетует на многовековую жизнь победителя... А теперь посмотрите на смерть Феанора. Сама по себе она - глупейший поступок в его жизни (он мог вывести Берена и Лучиэнь горами). Но в этой безрассудной гибели - зерно добра: не возьми Феанор с Мелькора клятву - Вала бы просто уничтожил и Феанора и нолдор в гневе за отданный Сильмарил.
Некоторые критики романа говорят, что лучше бы нолдорам погибнуть в бою, чем получить жизнь по милости Врага. И здесь отражение буддийской идеи: жизнь в теле разумного существа (человека; в данном случае - эльдара) драгоценна, ее стоит оберегать любой ценой.
В общем, книга насквозь буддийская, и в этом ее беда: боюсь, в толкинистской среде эти идеи будут полностью отторгнуты, а буддисты не станут читать роман, подразумевающий неплохое знание "Сильмариллиона".
Один из отзывов на третий том романа был краток: "Слишком жизненно". Роман (это уже очевидно) не об Арде, роман гораздо сильнее связан с книгами Гёте, Шекспира, Булгакова, Олди - чем с миром Толкина. Роман о сегодняшнем мире, о сегодняшних проблемах.
О проблемах, которые действительно неразрешимы. Шоу продолжается, наши роли расписаны заранее. Но, может быть, нам удастся ввернуть словцо-другое от себя?
Размещено: 31.05.06